язвительным человеком, Старк так и не простил Гроувсу, что тот испачкал одолженные книги чернилами.
Гроувс кивнул и быстро подыскал другую тему.
— Вы делаете внизу книги? — спросил он, прислушиваясь к шуму стайка.
— Кое-какие брошюры для медицинского факультета. Вам нужно?
Гроувс оставил вопрос без внимания. Он обвел глазами магазин, точно как давешний студент, и почти так же понизил голос:
— У вас тут работает девушка, так?
— Да… работает, — подтвердил Старк, прокрутив неприятную мысль, что стареющий инспектор тоже потянулся к его помощнице.
— По имени Эвелина Тодд, — сказал Гроувс почти шепотом, как будто поминая демона.
Старк кивнул.
— Она сейчас здесь?
— Да, инспектор. Но она нас не слышит, уверяю вас, так что вы можете говорить свободно.
Гроувс прислушался к пыхтящему, лязгающему станку, по голос повысил не сильно:
— Могу я спросить, что она здесь делает?
— Помогает печатать, как сейчас. Обслуживает клиентов.
— Да? — Гроувс смотрел с подозрением. — То есть?
Старк пожал плечами.
— Принимает деньги. Выдает деньги. Показывает нужную полку.
— Вот как? — Гроувс сделал вид, что не очень-то всему этому верит. — И хорошо она работает?
— Лучше у меня никого не было, — искренне ответил Старк.
Эвелина действительно обладала невероятной памятью и за несколько секунд могла найти в магазине любую книгу.
— Она приветлива?
— В разумных пределах.
— Вот как?
— Это книжный магазин, инспектор. Мне кажется, она не видит смысла в пустой болтовне.
Гроувс подумал, снова прислушиваясь к подземному станку.
— Может, с кем-то из покупателей ее связывают особые отношения и вам об этом известно? — спросил он еще тише.
Старк не отвел взгляда.
— Не думаю, что у нее большой интерес к особым отношениям, инспектор.
— Вы не видели ее в компании с другими?
— Если вы имеете в виду не чисто рабочую обстановку, то нет.
Гроувс немного подумал и наклонился еще ниже.
— А вы, мистер Старк? Могу я спросить, какие отношения между вами?
Старк понял намек и оскорбился.
— Я считаю ее пунктуальной, обязательной, вежливой и работоспособной. И соответственно ей плачу.
Гроувс кивнул.
— Вы хорошо ей платите?
— Столько, сколько она зарабатывает.
Пресс пыхтел и скрипел.
— И сколько дней она здесь работает?
— Во время семестра почти всю неделю.
— У вас нет четкого плана?
— Это зависит от заказов.
— Вы никогда отсюда не выходите?
— Часто.
— Вот как?
— Иногда, когда книг слишком много или они слишком ценные, чтобы привозить сюда, мне приходится осматривать коллекции.
— И тогда магазин остается исключительно на ее попечении?
— Да, такое случается, но я доверяю ей, как дочери.
— И все же вы не можете знать, с кем она говорит, пока вас нет? Или что делает?
— Не сомневаюсь, если она не за прилавком, то расставляет книги по полкам.
— Полный рабочий день?
— Посмотрите вокруг, инспектор. Вы нигде не найдете книжного магазина в таком порядке.
В самом деле, усилия Эвелины по поддержанию порядка были, можно сказать, навязчивы: непорочно чистые полки, безупречные корешки, идеально четко систематизированные книги. Она даже додумалась ставить на уровне глаз те тома, которые в связи с текущими событиями могли вызвать интерес, и недавно поместила на видное место скопившиеся Библии, несколько книг о безумии, мемуары полковника Горацио Маннока и — крайне любопытно, хотя Старк и не спрашивал ее об этом, — кой-какие сочинения французских философов.
Гроувс кивнул.
— Она когда-нибудь говорила вам странные вещи?
— Не больше, чем любой другой человек.
— Выходила из себя?
— Нет. — Старк покашлял. — Зачем же ей выходить из себя?
— А что вам известно о ее жизни вне магазина?
— Я знаю мисс Тодд только по работе.
— Она никогда не рассказывала вам о своих интересах?
— По-моему, эта сфера не особенно широка, инспектор.
— И у вас нет оснований подозревать, что в последнее время что-либо изменилось? Вы не замечаете в ней признаков нервозности?
— Я бы счел неестественным, если бы недавние события не произвели на нее никакого впечатления. На всех нас произвели. Могу я поинтересоваться, к чему эти расспросы, инспектор?
На этой стадии печатный станок остановился, и Гроувс, уже открыв рот, чтобы ответить, прислушался и явно встревожился. Однако лестница была пуста, он успокоился и сменил тему.
— Этот станок, что у вас внизу, — спросил он громко, по-деловому, — работает быстро?
— «Кениг»? Он может делать до тысячи оттисков в час.
— Печатает книги, я полагаю?
— Боюсь, он хорош только для буклетов и брошюр. Для более квалифицированной работы у меня есть «Коламбиан», но он намного медленнее, — нахмурился Старк. — Но могу я узнать, почему вы спрашиваете, инспектор? Вы хотите что-нибудь напечатать?
Гроувс ответил таким взглядом, как будто сделал какое-то открытие.
— Да-а, — неопределенно протянул он и поместил шляпу на голову. — Ладно… тогда всего вам доброго, мистер Старк. Ваше сотрудничество приветствуется, как всегда.
— Вам также всего доброго, инспектор.
Идя к дверям под взглядом книготорговца, Гроувс остановился, еще что-то наспех пролистал, поджал губы, как будто ожидал увидеть интересную книгу и обманулся, неодобрительно покачал головой, наконец, развернулся и быстро вышел.
Смотря ему вслед и радуясь, что остался один — инспектор, кажется, не собирался возвращаться, — Старк пытался понять причину его визита и каким образом, ради всего святого, его помощница может быть связана со следствием. Нужно признать, Эвелина действительно была загадочным существом, плотно закупоренной бутылкой, и взрывалась, как только кто-нибудь начинал копать ее прошлое, но он не мог себе представить, чтобы она каким-то образом была замешана в темных делах. Он знал ее лучше всех в Эдинбурге, замечал на ее лице огромную радость при виде обычного голубя, вперевалку вышагивающего по
