Иметь мир у своих ног — и быть не в силах достичь того, что любишь больше всего.
Он улыбнулся. А что, если этот всплеск чувств просто результат чрезмерного опьянения? Если нужно всего лишь проснуться, освободиться от кошмарного сна?
32
28 августа 2001 года. Париж, улица Ботрейи
Наконец-то у меня есть ангел-хранитель
Я сама не заметила, как добралась до дома.
Чувствую себя настолько захваченной всем произошедшим и в голове у меня столько мыслей, что кажется, будто я нахожусь во все ускоряющемся водовороте. Под действием адреналина я не испытываю больше страха и готова к любому риску, как никогда в жизни.
Неожиданно приходят на ум слова моей бабушки, они словно всплывают из колодца памяти на поверхность: «Запомни, Жаклин, смысл жизни в переменах. И так как они неизбежны, их нужно преодолеть, или они возьмут верх над тобой».
Впервые я серьезно задумываюсь над этой мыслью.
Решаю, что пойду в театр, хочу снова увидеть Марселя, я чувствую с ним непонятное родство. И вообще, во-первых, я невиновна. Во-вторых, знаю, что существует нечто таинственное, что я должна раскрыть, чтобы спасти себя. Я горю от нетерпения и собираюсь идти до конца. Бросаюсь на диван и в состоянии крайнего возбуждения рассматриваю облака на потолке. Рано или поздно Раймон попробует связаться со мной. Надеюсь, это случится как можно раньше. Может быть, даже сегодня.
Закрываю глаза, но не могу спать.
Слышу мужской голос, причем настолько близко, что чувствую тепло дыхания. Голос глубок и убедителен:
Не можешь вспомнить, где кончился тот сон?
«Забудь ту ночь, раз не было в ней звезд».
Мы все готовы?
Церемония начинается…
Открываю глаза. Я подозревала с самого начала, но сейчас абсолютно в этом убеждена: кто-то еще находится в доме.
Самое странное, это не вызывает во мне никакого беспокойства, — наоборот, успокаивает. Кто-то другой, невидимый, живет здесь со мной и не только меня оберегает, но и пытается помочь мне понять что-то. Ничто не случайно, и я мысленно возвращаюсь к теплому голосу, который заставляет меня открыть глаза.
«Церемония начинается…»
Наконец-то у меня есть ангел-хранитель.
33
Июнь 1971 года. Париж, Вогезская площадь
«Джеймс Дуглас Моррисон, американский поэт»
Он погрузился в отчаяние до такой степени, что уже не чувствовал боли, как пьяница. Он стремился исчезнуть как Джим и вернуться как Джеймс. Джеймс Дуглас Моррисон, американский поэт.
Единственный способ выжить, не потерять рассудок — двигаться, двигаться без остановки, без устали. Ходить по городу, к которому он уже привязался, по улицам, что уже стали знакомыми, привычными, которые Джим успел полюбить.
Например, ему всегда нравилось приходить на Вогезскую площадь и смотреть на играющих детей. Эта связь с настоящей жизнью немного успокаивала его.
Вот и сейчас Джим подошел к малышам, чтобы наблюдать за их возней в песке. Ему казалось невыносимым, что эти дети, став взрослыми, будут также страдать или их судьба сложится еще хуже, чем у него.
Хотелось закричать, спасти этих детей, потому что на миг он увидел то, что еще не случилось. То, что он не желал бы видеть никогда. Но изданный им звук был бессильным шепотом, и его никто не услышал.
«Прошу вас, дети, послушайте меня. Что мы сделали с Землей?»
Мелькнуло видение… мир перевернут, все идет в неправильном направлении, все поставлено с ног на голову, как в «Саду земных наслаждений» Босха. Вопрос перспективы — это просто вопрос перспективы…
В конце концов, те же космонавты смотрели на Землю с Луны и, если бы захотели, могли бы увидеть часть людей головой вниз. Перспектива и сила тяжести…
Он присел на скамейку и вытащил блокнот.
Не было времени считать и изучать дни — время исчезло вместе с Памелой.
Он не заметил даже, что уже стемнело и строчки в блокноте начинают сливаться.
Дети покидали сквер и уносили домой свои мечты; он оставался, чтобы вспомнить свои.
34
29 августа 2001 года. Париж, кладбище Пер-Лашез
Всякое разумное следствие вызвано разумной причиной
Просыпаюсь от громкого шелеста жалюзи. Дождь льет как из ведра. Для меня же это еще одна возможность выйти. Старый зонт, который я обнаружила в доме, поможет мне спрятаться. Хочу вернуться на кладбище. После сегодняшнего сновидения я уверена, что найду там все ответы. И потом, как ни странно, это место меня успокаивает.
Моя мать умерла, когда я была еще маленькой, поэтому мне казалось, что смерть — это совершенно естественно. Кроме того, я родилась и выросла в Новом Орлеане. А там смерть не означает конец всего, она представляет собой просто другую сторону жизни.
В нашей жизни всегда есть место для смерти кого-нибудь или для конца чего-нибудь. Это служит противовесом и придает жизни ценность. Я выросла со смертью матери внутри себя. Это означало чувство невосполнимой потери, но и способность помнить, сохранить, найти снова. Уверенность, что я встречу маму где-нибудь, когда-нибудь. Наверное, она и есть мой ангел-хранитель.
На кладбище направляюсь сразу по знакомой аллее. Дождь усиливается, но я продолжаю идти быстрым шагом к могиле Моррисона. Вдруг охранник, мужчина лет шестидесяти, небольшого роста, но с широкими плечами, останавливает меня:
— Туда дорога закрыта. Из-за дождя произошел обвал. Куда вам нужно?
— На могилу Моррисона.
— Вам придется обойти этот участок и добираться более длинным путем. У вас есть карта?
Показываю ему буклет и замечаю, что успела написать на нем свои инициалы: «Ж. М.». Опять оплошность. Прячу брошюру, надеясь, что охранник ничего не заметил. Он продолжает объяснять мне дорогу, но я заверяю его, что справлюсь сама.
Неожиданно он протягивает руку, чтобы представиться, и я невольно делаю шаг назад.
— Меня зовут Леон Дюпон, я охранник кладбища. Работаю здесь уже тридцать лет. Вернее, один из
