Следом за ней шел соседский парень. Их семья переехала больше месяца назад, но сына по-прежнему возили в старую школу на другом конце города. Мистер Райли говорил, что не хочет вырывать его из привычной обстановки в выпускной год.
— Привет, — доброжелательно отозвалась Тиффани, хотя до этого они почти не разговаривали. — Почему ты идешь от нашей школы?
— Я хотел увидеть одного человека. — И с удивительной простотой добавил: — Тебя…
— Меня? — переспросила она. — А можно узнать зачем?
— Сам задаю себе этот вопрос. Если бы знал, объяснил…
Дерек казался серьезным, и как Тиффани ни пыталась углядеть в его глазах искорки озорства, не могла. Несколько долгих минут они стояли посреди улицы, смущенные и растерянные, боясь нарушить молчание. Но понять друг друга без слов никак не удавалось.
— Можно я провожу тебя до дома? — тихо спросил Дерек.
— Конечно, пойдем. — К словам она добавила ослепительную улыбку. — Тем более нам по пути.
О чем они говорили те короткие десять минут, которые заняла дорога, Тиффани уже не помнила. Сохранила только ощущение безмерного ликования, счастья оттого, что она по-настоящему понравилась такому потрясающему парню. Возле ее дома оба снова замолчали. И Тиффани решила сделать шаг навстречу.
— Дерек, зайдем ко мне. Вы уже два месяца как переехали, а я все не найду времени пригласить тебя в гости.
— Ну в этом я ничем не лучше тебя. Что ж, пойдем.
Интересно, у кого сердце билось сильнее, когда они переступали порог дома? Двое подростков, подхваченных первым вихрем чувств…
Тиффани так явственно помнила, как срывающимся от волнения голосом звала маму, чтобы попросить приготовить им чай. Миссис Холлбрук и бровью не повела, словно ухажеры приходили к ее дочери каждый день.
— Тиффани, покажи гостю наш замечательный сад. Как раз будете пить чай на свежем воздухе, — предложила ей мама.
— Да, мне отец говорил, как здорово у вас там все устроено, — подхватил Дерек.
Они прошли через кухню, спустились с невысокого крыльца и очутились на каменной дорожке, петлявшей мимо лужайки с высокой травой, клумб с пестрыми цветами, а также маленькой беседки, спрятанной за кустами.
— Этот сад — наше любимое место, — поделилась Тиффани. — Мы обедаем здесь каждый день, если погода позволяет. Я приношу гамак и читаю книжки или просто дремлю на солнышке.
— Здорово придумано, — согласился Дерек.
— Это точно, мой отец постарался на совесть. Десятки книг перечитал по дизайну и садоводству. Вот такое полезное хобби.
— Тиффани, Дерек, а вот и ваш чай! — объявила хозяйка дома, спускаясь к ним из кухни. — Отнесу поднос в беседку.
— Спасибо, мама. Мы сейчас придем, — отозвалась Тиффани. — Так о чем я говорила? Ах да, о дизайне. Знаешь, Дерек, для моего отца это только хобби, а вот я после школы собираюсь поступать в технологический колледж во Флориде.
— Быстро ты определилась. Учебный год только начался.
— А ты разве еще не знаешь, на кого будешь учиться?
— Ну, вообще-то я выбрал себе профессию лет в шесть, — с улыбкой признался Дерек, — и до сих пор своего решения не менял. В моих планах летная академия. О самолетах я готов говорить бесконечно.
Они сидели в прохладной тени беседки и пили чай, который никогда прежде не казался Тиффани таким обжигающим. Послеполуденное солнце играло в коротких волосах Дерека. Он говорил, и ей все больше нравились тембр его голоса, жесты, улыбка. Это было необъяснимо. По крайней мере, сама Тиффани не понимала, чем же особенным Дерек вызвал ее расположение. Почему ее не покидает ощущение, будто они знакомы лет десять? Да, он симпатичный, спортивный и начитанный. Но в их школе учатся парни ничуть не хуже. Кое-кто оказывал Тиффани знаки внимания, а Тед Джонс дважды провожал до дому. Но приглашения на чай так и не получил. Хотя он капитан школьной футбольной команды и лучший ученик по итогам прошлого года. С ним мечтают дружить все одноклассницы Тиффани. Только ей он показался скучным и самодовольным.
— Ты меня совсем не слушаешь, — заметил Дерек, перехватив отсутствующий взгляд синих глаз. — Совсем утомил тебя своей болтовней про самолеты, да?
— Вовсе нет, мне очень интересно. Просто расслабилась немного, здесь так приятно солнце припекает… А так я очень внимательно тебя слушала. Ведь не каждый день общаешься с будущими летчиками.
— Да ладно, я еще многое могу рассказать! Кстати, можем в субботу пойти в кино. Будут показывать отличный фильм.
— Здорово, я люблю кино! — Тиффани чувствовала, что покраснела до кончиков ушей. Она пойдет на свидание! Первое настоящее свидание в ее жизни!
И оно действительно осталось в памяти незабываемым, непревзойденным, самым волшебным. В темноте кинозала Дерек в первый раз робко накрыл руку Тиффани своей ладонью. И так они сидели весь фильм, боясь пошевелиться и случайно разрушить эту хрупкую гармонию…
Как же безжалостно и жестоко время! Что оно сделало с их юными влюбленными душами? Никогда, никогда к ней больше не вернется эта легкость. Неужели Тиффани не суждено больше испытать все это? На нее накатила очередная волна отчаяния. Если бы были хоть какие-то шансы… Возможно ли, что, упав с высоты в несколько тысяч метров, есть призрачная надежда выжить? Джейсон Райли ничего не ответил, когда она задала этот вопрос сегодня утром. Казалось, он уже совсем смирился с потерей брата. Как будто ему одному предъявили неопровержимые доказательства… Даже миссис Райли еще надеется на чудо.
— Дерек был одним из лучших выпускников академии, — упрямо повторяла она, пристально глядя на Тиффани. — Их учили справляться с самыми экстремальными ситуациями.
— Я знаю, мама, знаю. Но всего просчитать, к сожалению, невозможно. Обстоятельства сильнее нас.
Джей переводил взгляд с хозяйки дома на гостью и обратно, по-видимому пытаясь уловить неведомый ему смысл отношений двух женщин. Тиффани старалась не подавать виду, что заметила его пристальный интерес. И уж тем более не собиралась неосторожно брошенным словом или поступком показывать свое истинное отношение к миссис Райли. К чему это сейчас? Дерека не вернешь, прошлое не перепишешь набело. Месть? Но Тиффани не хотела унижать миссис Райли в глазах теперь единственного сына. Это слишком жестоко. Жизнь и так нанесла ей страшный удар, от которого не оправиться. Нет ничего страшнее, чем терять детей — молодых, полных сил, перед которыми открыт весь мир.
И все же Тиффани много раз пыталась понять, почему миссис Райли не хотела воспринимать ее рядом с Дереком. Разве она не видела, как им было хорошо вместе? Казалось, наоборот, при виде этого счастья она становилась еще жестче, непримиримее по отношению к Тиффани. Сейчас, повзрослев, ей стало проще вспоминать о тех неприятных моментах. Наверное, многие матери совершают подобные ошибки, бесцеремонно вмешиваясь в жизнь детей. Они думают, что лучше знают, как тем строить свое будущее, какой дорогой идти по жизни и с кем. Тиффани понимала — глупо ворошить прошлое. Тем более когда от любви осталась лишь тень воспоминаний.
Ночь будто замерла. За окном властвовало безмолвие, даже шум ветра не нарушал тишины улицы. Мучительные раздумья окончательно вымотали Тиффани. Она сделала над собой усилие и переместилась с кресла на кровать. Простыни показались ей ледяными. Сколько же времени прошло? Часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали полчетвертого. А мучительный сон из прошлого поднял Тиффани с постели около часа ночи. Нет, это не отдых, а издевательство над собой. Надо будет купить снотворное, иначе после пары таких ночей она в какой-то момент упадет от усталости или, не дай бог, заснет за рулем по дороге в Нью-Йорк. Мама уже спрашивала ее сегодня, когда Тиффани планирует вернуться.
