— Прошу прощения, но меня ждет работа.
— Да брось ты, Эл, — беспечно сказал Ди Джей. — Завтра не надо идти в школу. Мы дадим тебе поспать.
Де Марко строго посмотрел на Ди Джея:
— Завтра для всех нас большой день. Я предлагаю идти отдыхать.
— Хорошо, Ди Джей, — согласился Джонас. — Я и так почти все уже рассказал. Но коротко о вашем вопросе. У мегалодона была огромная печень, которая, возможно, составляла четверть его веса. Кроме своего прямого назначения, она еще давала ему возможность не только накапливать жировые энергетические ресурсы, но и приспосабливаться к давлению воды, даже на таких глубинах, как впадина Челленджер.
— Хорошо, профессор, — сказал Де Марко. — Предположим, что мегалодоновая акула действительно обитала в каньоне. Но почему она не поднималась на поверхность? Там ведь дьявольски больше пищи, чем на глубине.
— Это ясно, — вмешалась Терри. — Поднимись она с семи миль, ее просто разорвало бы.
— Нет, не согласен, — возразил Джонас. — Изменения давления воды, даже весьма резкие, действуют на акул совсем иначе, чем на человека. Мегалодон должен был адаптироваться к сокрушающему давлению воды на семимильной глубине. Взрослая особь могла весить до сорока пяти тысяч фунтов, из них три четверти приходилось на воду, содержавшуюся преимущественно в мускулах и хрящах. Огромная печень позволяла мегу менять свой удельный вес при подъеме, в известном смысле это давало эффект декомпрессии. Такой подъем был бы для него тяжелым, но не смертельным.
— Тогда в чем же дело? — спросила Терри.
— Судя по всему, вы не очень-то внимательно слушали мою лекцию, правда? — ответил Джонас. — Помните, я говорил, что моя теория выживания мегалодона в Марианском Желобе основана на существовании там теплого слоя воды, согретой горячими выбросами из донных расщелин. Выше этого теплого слоя шесть миль ледяной воды. Остальные мегалодоны погибли сто тысяч лет назад из-за охлаждения воды в последний ледниковый период. Все сохранившиеся в каньоне меги могли выжить только потому, что ушли из холодных верхних слоев и оказались внизу, как в ловушке. Даже если бы они попытались подняться, то никогда не вынесли бы холода.
Ди Джей присвистнул.
— Черт возьми, я рад, что эти чудовища лишь привиделись вам, док. — Он подмигнул сестре. — Теперь-то мы все можем спать спокойно. Доброй ночи, Терри. — Он поцеловал ее и вышел вслед за Де Марко. Почти сразу из коридора донесся их громкий смех.
Джонас чувствовал себя оскорбленным.
— Доброй ночи, Терри. — Он встал, оставив на столе нетронутый обед, и вышел на палубу.
Море было спокойно, но с востока наплывали облака. Джонас смотрел, как полумесяц пританцовывал над черной поверхностью океана. Он вспомнил о Мэгги. Любит ли он еще ее? Да и столь ли уж важно все это? Взглянув вниз, на темную воду, он опять почувствовал дрожь, хотя и не видел, как с верхней палубы на него смотрит Фрэнк Хеллер.
Джонас проснулся еще до рассвета. В каюте была непроницаемая тьма, и какую-то секунду он не мог понять, где он. А когда вспомнил, страх снова пронзил его. Через несколько часов будет такая же темень, только с семью милями ледяной воды над головой. Он закрыл глаза и попытался заснуть, но не смог.
Через час в дверь постучал Ди Джей.
Пора!
БЕЗДНА
Ди Джей на «Планере Бездны-II» был уже на глубине двадцати футов, а Джонас в гидрокостюме еще шел по палубе. Он съел легкий завтрак и две свои желтые таблетки, а еще две положил в плечевой карман. Все-таки он чувствовал какое-то беспокойство.
Стальной трос гигантского крана на корме «Кику», прикрепленный к аппарату Ди Джея, уже спускался в воду. Никто не ожидал, что защелкнуть замок на конце троса окажется непростым делом. Ди Джей возился с этим почти полчаса, но в конце концов пришлось спускать за борт водолаза.
По бортам «Кику» было еще два крана, поменьше, специально для «Планеров Бездны». На одном висел аппарат Джонаса — его осторожно опускали в бурлящую воду. Два водолаза подстраховывали с обеих сторон державшие его петли. А большой кран предназначался только для троса, соединенного с аппаратом Ди Джея, чтобы потом поднять на поверхность поврежденный ЮНИС.
Лежа на животе внутри отсека, Джонас следил, как водолазы отцепляют петли. С кормы «Кику» на него смотрела Терри, и, как только вода сомкнулась над ним, лицо ее стало неясным и расплывчатым. Один из водолазов постучал по лексановому конусу. Это был сигнал «все чисто». Джонас включил оба двигателя и поставил боковые рули на погружение.
Аппарат сразу исполнил его команду. Джонас почувствовал, что он намного тяжелее и инертнее легкого «ПБ-I», который он когда-то испытывал. Но все-таки ни один другой из известных ему подводных аппаратов не мог сравниться с «Планером Бездны». Ди Джей опустился уже на тридцать футов. Подъемный трос был надежно закреплен в механической клешне его аппарата.
Они сблизились до расстояния прямой видимости, и Ди Джей улыбнулся ему, подняв при этом вверх большой палец. «После вас, профессор», — прозвучал его голос по радио. Джонас подал рукоятку вперед, и четырнадцатитонный «Планер» начал спускаться. Ди Джей последовал за ним, буксируя за собой трос. Они медленно шли по спирали под углом тридцать градусов.
Через несколько минут солнечный свет перешел в серые сумерки, потом в абсолютную темноту. Джонас посмотрел на глубиномер — всего тысяча двести пятьдесят футов. Ему было непривычно спускаться в лежачем положении. Если бы не ремни, тело соскользнуло бы вперед и он ударился бы головой о носовой конус. «Расслабься, дыши спокойно, — прошептал он себе. — Все еще впереди».
— Тэйлор, все в порядке? — это включилась радиосвязь. В голосе Хеллера были нотки недоверия. Джонас понял, что Фрэнк, контролировавший по монитору два его жизненно важных параметра, заметил повышение пульса.
— Да, все хорошо... — Он сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться на тьме впереди, борясь с желанием включить прожектор. Но от этого лишь понапрасну садились бы аккумуляторы. Стали появляться испускавшие мягкий свет необычные существа. «Абиссопелагики», — шепотом произнес Джонас этот научный термин, обозначавший глубоководных рыб, спрутов и креветок. Прямо перед ним словно парил в воздухе четырехфутовый угорь. Решившись напасть на аппарат, он раскрыл пасть и выдвинул растягивающиеся челюсти, обнажив зловещие ряды игольчатых зубов. Джонас постучал по стеклу, и угорь стремглав исчез. Слева кружил глубоководный морской черт; какое-то призрачное свечение, как у жука- светляка, исходило от расположенного поверх рта вертикального плавника. Маленькая рыбешка принимала этот свет за пищу и плыла прямо в широко разинутую пасть.
Джонас не сразу почувствовал, что мерзнет. Посмотрел на термометр. За бортом пять градусов. Включил термостат для обогрева пилотского отсека.
И вдруг случилось то самое — животный страх накатил на него. Он чувствовал себя заживо похороненным, ослепшим, безнадежно погибшим. По всему телу струился пот, дыхание стало прерывистым и хаотичным. Джонас вынул две пилюли, но побоялся передозировки и включил забортный свет.
Луч прожектора не высветил ничего, кроме все той же тьмы, но все-таки сделал свое дело — показал пилоту, что происходит вокруг. Джонас глубоко вдохнул, потом протер глаза от заливавшего пота и понизил обогрев отсека — с прохладным воздухом было легче.
Ди Джей вызвал его по радио:
— Что у вас со светом, док? Ведь есть строгие указания.
— Проверяю работу. Как там у вас?
— Кажется, все в порядке. Этот проклятый трос все-таки намотался на захват. Как дома — с телефонным шнуром.
— Ди Джей, если это серьезно, надо возвращаться...
— Да нет же, док. Все ясно. Когда будем на дне, я раз двадцать повернусь и размотаю его. — Ди Джей засмеялся, но Джонас уловил в его голосе беспокойство и сразу же связался с Де Марко.
— У Ди Джея трос намотался на захват. Можете сделать что-нибудь?
