ходуном.
— Ай! Щекотно! — взвизгивала она и снова заливалась смехом. — У Вас перчатки щекотные, не могли бы Вы снять их?
И Дани снял. Сначала перчатки, потом — с её помощью — всё остальное…
… Дани было не просто хорошо с ней, и, уж точно, дело было не в сексе… не только в сексе… С Розой он чувствовал себя… свободным.
Она была избалованной и нахальной, ни манер, ни этикета. Она безвкусно одевалась и вульгарно громко хохотала. Она вся была… не такая, как принято… сплошное нарушение правил, воплощенное в нестандартно, немодно красивом теле. И связь их была нарушением, вызовом всему этому холодному, серому, скучному миру, этой жизни, затянутой в тугой корсет строгих правил… Этот тайный бунт опьянял Дани, кружил голову, ему казалось, что ничего больше не нужно, что вот это и есть — настоящая жизнь, а все эти россказни о предназначении — шелуха, сорванная и выметенная порывом свежего ветра… Он так долго терпел. И так быстро избавился. И теперь ничего не страшно. Так ему казалось… Затмение какое-то, временное помрачение рассудка…
Он почти перестал бывать у Эстэли. А когда тот, всё-таки, зазвал Дани к себе… Дани не выдержал, так невыносимо хотелось поделиться с кем-нибудь этим своим новым состоянием. Вот он и рассказал Эстэли. И даже показал Розу — фотографию и свой рисунок.
Эстэли тогда сдвинул тонкие брови:
— Ты видишь её не такой, какая она на самом деле. У тебя она… что-то возвышенное, свободолюбивое… А на фото — хищница, жадная и хитрая. Она тебе лжет.
Дани не рассердился, он в тот момент не мог сердиться — настолько его переполняли новые ощущения. Поэтому он только отмахнулся благодушно:
— Эстэли, ты ревнуешь. Я долго не был у тебя, но это не причина…
— Это не из-за ревности, — Эстэли почти кричал, чего с ним никогда раньше не бывало. — Говорю тебе — она хищница! Это чувства, а в чувствах я уж понимаю лучше тебя!
Да что это с ним?.. И снова слезы в глазах стоят… Ох, уж эти слезы! Но на этот раз излишняя чувствительность Эстэли вовсе не раздражает Дани, напротив, умиляет даже…
Это было удивительное состояние. Ему тогда казалось, что он может всё, стоит только захотеть. Ему казалось…
… Суфи Гару — неслыханное дело! — заявился в его лабораторию без вызова, без предупреждения, и не попросил — потребовал! — немедленно уделить ему внимание.
— Дани, Вы вляпались в очень неприятную историю. Эта девица, которая проходит у Вас обследование…
Дани, разумеется, стал сразу же возмущаться, в конце концов, он взрослый самостоятельный человек, по какому праву за ним следят, контролируют…
И тогда-то суфи Гару без лишних предисловий ознакомил его с результатами наблюдения. Пояснил только, что обратился к специалистам из службы безопасности сразу, как заподозрил неладное. А потом — показал Дани всё это… ткнул его носом, как маленького, как несмышленыша.
Её наняли люди Алега, договорились с её отцом, хорошо заплатили. Она должна была переспать с Дани. Этого было бы достаточно, чтобы обвинить его в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Но, поскольку ей удалось серьезно увлечь Дани, Роза закапризничала и потребовала гораздо больше денег. Алег ничего не имел против, он был доволен её «работой», но сказал, что она должна будет сделать ещё кое-что…
— Отец этой… Розы уже заключил брачный договор, — продолжал суфи Гару.
— Но… ведь такие договоры заключают только при наличии всех необходимых документов. В том числе, медицинского обследования, — Дани, который обрел, наконец, дар речи, хотел теперь знать всё. Это было единственным спасением — укрыться за данным ему от природы неуемным любопытством. В самом деле, забавная история получается, если забыть о том, что произошло всё это с ним.
— Такое заключение есть. Выдано в клинике, принадлежащей Кемиру Дин-Хадару. Отец девушки имеет право заказывать обследование столько раз, сколько захочет. Он ведь платит за это. И он вовсе не обязан был ставить Вас об этом в известность, как и о том, что дочь уже обещана кому-то. Вы же не интересовались… И Вы должны были просто исполнить свои обязанности как врача… кодекс «белых мантий», помните? Первоначально расчет был лишь на то, что Вы злоупотребите своим положением. Девушка ведь не актриска из Флорес, Ваше поведение могло привести к расторжению договора… Ваш дед был бы очень Вами недоволен… Но, узнав, что Вы… эээ… не просто переспали с девицей, но и начали испытывать к ней некие чувства, Алег слегка изменил план: он предложил девице известить Вас, что её выдают замуж, а она этого не хочет, а хочет быть с Вами… Припоминаете? Это Вам аукнулась давняя история с Эстэли, Ваш кузен очень злопамятен… Так вот, он предложил Розе сыграть на Вашей… эээ… слабости к ней, на что она ответила… Впрочем, послушайте сами…
И Дани послушал. Низкий хрипловатый голос его Розы, его прекрасного колючего цветка… Она сказала: «Да, я предложу ему бежать вместе. Вообще с Элпис. А что, он точно согласится, даже раздумывать не станет. А потом нас, конечно, поймают. А я что? Я же жертва, разве я посмела бы ослушаться приказа амира? Уверена, он защищать меня будет! Бедняжка! Со мной он как с цепи сорвался… Все амиры такие?» Последнее прозвучало кокетливо, игриво. Дани безумно нравилась в ней вот эта игривость, эта бесцеремонная, нагловатая, бьющая через край сексуальность… теперь выглядевшая банальной похотью. Невероятно, Эстэли оказался прав — хитрая, жадная хищница!
Да уж! Прыгнул повыше, собрался взлететь… и больно шмякнулся о землю. Разумеется — крылья-то ненастоящие, подделка…
— Что теперь, суфи Гару? — спокойно спросил Дани. Послушный мальчик и мудрый наставник — всё встало на свои места. Дани даже отстраненно удивился тому, насколько равнодушно звучал его голос.
— К сожалению, придется поставить в известность Вашего деда. Другого пути нет.
… Исен целых два часа потратил на то, чтобы отругать их с Алегом за «безнравственное поведение». И для них всё на этом закончилось.
Отец Розы был снят с занимаемой должности и переведен на низкооплачиваемую канцелярскую работу. Сама же Роза всё-таки вышла замуж — договор, как-никак! Но перед этим она подверглась «пси- про»… Дани присутствовал на свадьбе — таково было распоряжение его деда, что-то вроде дополнительного наказания или урока… Дани лично поздравил прекрасную невесту, и прекрасная невеста, поблагодарив, принялась его бесцеремонно разглядывать — она же в первый раз в жизни видела амира так близко…
Пару дней Дани предавался совершенно непривычному для него занятию — безделью. Он почти не появлялся в лаборатории, не интересовался ни государственными делами, ни новыми проектами, он вообще не хотел ничего делать и никого видеть. Даже Эстэли — мысль о том, что богемный юноша оказался умнее и проницательнее ученого амира, была невыносима…
В конце концов, разъяренный Исен объявил ему, что «пора прекращать это безобразие» и приказал отправляться на Зоэ.
— Там за последний год произошла серия довольно странных взрывов: на военной базе, затем на перерабатывающем заводе и, совсем недавно, в химической лаборатории. Ты как амир возглавишь комиссию по расследованию. И убери немедленно это кислое выражение со своего лица! Ты власть или кто?!
С раннего утра в жилом корпусе, как, впрочем, и на всей базе, царила суета.
Новички драили полы и стены, а головорезы Яромира имели такой аккуратный и прилизанный вид, что аж противно делалось. И причина всему этому — правительственная комиссия, визит которой ожидался прям сегодня.
Накануне начальник хозяйственной части собрал у себя командиров подразделений, находящихся на базе, и передал распоряжение вышестоящего руководства: навести порядок, «так, чтобы в этот свинарник не страшно было зайти приличному человеку», чтоб бойцы ходили умытые, причесанные, в чистой форме, «а не как обычно — полуголые и небритые».
Ну, думали — очередная чиновничья делегация. Но завхоз торжественно объявил, что прибывает
