— Так, что нужно доблестному воину?
Хозяин улыбается. Разумеется, фальшиво, потому что взгляд — колючий, настороженный. Нет, похоже, не простая шлюха, это опасный тип, Яромир чует таких сразу. И что-то, вроде, знакомое в нём есть… Невысокий, худой, вертлявый, легкомысленные светлые кудряшки, блестящие от геля, манера говорить, растягивая слова…
— Мне нужны ответы, — говорит Яромир. — Здесь когда-то работала женщина…
— Здесь и сейчас работает одна женщина, — приторно вежливо перебивает хозяин.
— Мне нужно знать о той, что умерла здесь, — Яромир повышает голос, потому что волна гнева нахлынула снова. — Четырнадцать лет назад.
— Умерла четырнадцать лет назад? — хозяин удивленно приподнял брови.
«Не знает» — решил Яромир. — «Вряд ли он тогда тут работал».
Взгляд хозяина оставался цепким и внимательным, но по-другому уже, без враждебной настороженности.
— Так ты, значит, Яромир Шоно? — задумчиво произнес он и… улыбнулся. Немного насмешливо, но без прежней фальши.
— Откуда?.. — в свою очередь изумился Яромир.
— Она часто вспоминала тебя… Крутой парень… И правда — крутой, уже майором стал.
Вот теперь Яромир вспомнил. Светлые кудряшки… глазками стрелял, прижимался… Кокетливая маленькая дрянь. Первый, кто назвал его «крутым».
— Тимо.
Хозяин рассмеялся. Открыто, довольно.
— Так меня теперь никто не называет. Но тебе можно. Такому крутому парню я готов позволить многое…
Он опять улыбнулся. И оглядел Яромира с ног до головы, да так, будто раздел, ощупал взглядом. А Яромир себя так почувствовал, словно это он тут шлюха. Да и фиг с ним! Пусть только расскажет… И расслабиться как следует не помешает.
— Сколько ты берешь за ночь? — небрежно спросил Яромир, попытавшись восстановить положение вещей, которое казалось ему единственно правильным.
Но не тут-то было. Тимо только ухмыльнулся снисходительно.
— Забудь. Впрочем, если у тебя проблемы с деньгами, я сам тебе могу заплатить.
Да, маленькая дрянь изрядно заматерела. Из них двоих на хищника сейчас больше походил Тимо, а Яромир — на добычу. Неважно, плевать!
… Тимо со стоном перекатился на спину. Несколько секунд оба лежали без движения, тяжело дыша. Потом Тимо подполз к краю огромной кровати, дотянулся до стоящего рядом столика, взял сигареты.
— Будешь? — предложил Яромиру.
— Угу, — Яромир краем простыни вытер пот с лица, вытащил из пачки сигарету. Тимо услужливо щелкнул зажигалкой.
— Кру-ут, — с ленивым довольством протянул он. — Так засаживал, что у меня в глазах темнело. Чуть не отрубился… Вот смеху-то было бы!
Тимо глубоко затянулся и неожиданно, без перехода, заговорил о прошлом.
… Банда Раима просуществовала недолго. Ровно до первой серьезной схватки с соседней, более сильной, группировкой. Раим готов был драться до конца, он был упрямым и рисковым.
— Мне это в нем обалденно нравилось. Он, когда дрался, как сумасшедший иногда делался. А потом подойдет, сгребет в охапку… глаза горят, кулаки в кровь разбиты… Заебись! Как же заводило! Я и решил, что останусь с ним, во что бы то ни стало.
Но Раима предали свои же. Дождались, когда расслабился, напали вместе и выпустили ему кишки. За это их приняли в ту, другую банду. А Тимо они продали агенту-перекупщику из Флорес. Правда, перед этим отымели по кругу. Он не сломался тогда, улица достаточно его закалила… Так что, попав к агенту, Тимо не растерялся, продемонстрировав тому всё своё немудрящее искусство. Агенту, видно, понравилось, потому что он исхитрился как-то пристроить не обученного и не слишком красивого малолетку в такое добротное заведение, как «Милый кролик».
— Тут хоть условия нормальные — помыться, пожрать… и не калечат. А то, знаешь, в здешнем Флорес такие местечки есть, где больше полугода не живут… В «Кролике» жить можно было. Драли меня, правда, по-черному, во все дырки. А мне тогда и десяти не было…
— Как тому малявке, что меня сегодня в «Кролике» встретил? — прервал Яромир.
— Да, примерно так… Эээ, ты, никак, упрекаешь меня в чём? Почему это я должен быть добреньким? Меня-то не особенно щадили, и я не собираюсь благотворительностью заниматься! Такова жизнь… Да, и не терзают особо этого мальчишку, так, отсасывает в основном, если кому по-быстрому надо…
Яромир пожал плечами: тоже верно, тут своя жизнь, свои правила, и кто он такой, чтоб осуждать?.. Блядская жизнь, да, но не изменишь ведь ничего. Да и кто менять будет? Он? Ага, в чудо он уже поверил недавно…
А Тимо, успокоившись, продолжал:
— Я ещё на подхвате был: подай-принеси, в комнатах помочь убраться… Вот как-то пришлось у неё убирать — так и познакомились. Она ведь наверху жила, там, где комнаты-люкс…
Яромиру не было нужды уточнять, кто такая «она».
— В общем, убирался я у неё и… ну… там клиент пирожные не съел. А я рос ещё — жрать всегда хотелось, а таких пирожных даже не видел… да и кто мне предложит… Короче, упёр одно. А она заметила. Думал, крик поднимет, выпорют меня… Ни фига! Она мне и остальные отдала. «Ешь!» — говорит. И с тех пор зазывала меня к себе частенько, подкармливала. А случится — порвут в кровь, так она мази всякие доставала, лечила. Жалела… Представляешь, я свою-то мамашу последний раз видел, когда только ходить начал… Твоя мать — единственный человек, кто меня в этой грёбаной жизни жалел, слышь, крутой парень!
Последнее он выкрикнул с непонятно к кому обращенной злостью. Помолчал потом, сглотнул и предложил:
— Выпьем, может?
— Да, — согласился Яромир.
На столике всё было приготовлено — бутылка, стаканы. Пойло неплохое — густое, крепкое, жгучее, по мозгам сразу шибануло. То, что нужно сейчас… «Жалела…» Да, она не могла по-другому, его мама… пожалеть того, кому ещё хуже… Яромир разом осушил свой стакан, потом, приподнявшись, навис над Тимо, глядя ему прямо в глаза.
— Как она умерла?
Тимо не спешил из-под него выбираться.
— Думаю, тошно ей было совсем… Перебрала с наркотой. Вообще-то, здесь все употребляют, здесь без наркоты хреново…
Вот как. Наркота. Слишком большая доза. Для местного Флорес — обычное дело, Яромир в курсе. Но это — не какой-нибудь «рядовой случай», это его мама… Гнев снова начал затапливать сознание.
— Почему ей давали в таком количестве? Почему ей вообще давали наркоту? Это что, специально делали?
На лице Тимо появилась злая усмешка.
— Ну что ты, «Кролик» — приличное заведение, тогдашний хозяин ничего такого ей не давал, запрещал даже. Но клиенты-то, сам понимаешь… Да и… я приносил.
— Ты?! — руки Яромира сами потянулись к горлу Тимо. «Придушу гниду!» Но Тимо даже не думал сопротивляться, лежал себе спокойно. И голос был спокойным.
— Да, я. А что? Говорю же, нельзя здесь без этого. Вся жизнь — пьянки да ёбля. Сплошной праздник, да? И ебёт-то любой урод, который заплатить сможет. А ты — знай, ноги раздвигай. Да ещё, чтобы с охотой, чтобы самому завестись и урода завести! И вот, чтобы не совсем уж противно…
Яромир слушал, и весь гнев его развеяло ветром по выжженной пустыне. Возразить было нечего, да он и не хотел возражать. Если и была какая-то другая правда, то Яромир её не знал…
— Она жалела меня, хорошо ко мне относилась, и это единственное, чем я мог ей отплатить… Я
