Волны почти нестерпимого наслаждения поднялись и нахлынули на нее, когда его ловкий язык погрузился в ее лоно, лаская круговыми движениями, а губы захватили распухший бутончик и принялись посасывать так же жадно, как до этого сосок. Она выгнулась под Кристофом, закричала и в панике попыталась освободиться.
— Это слишком, слишком, — шептала она, едва дыша под наплывом накатывающих волн обжигающего экстаза. Она попыталась отвести его голову, силясь заставить его прекратить, но Кристоф лишь покачал головой, касаясь мягкими волосами внутренней стороны ее бедер.
— Ничего не слишком. Недостаточно, — прорычал он, а потом снова обхватил ее губами и языком, начав ритмично посасывать и лизать ее плоть, заставляя Фиону беспомощно извиваться под его ласками и прохладным ночным туманом с дождем, который охлаждал слишком горячую кожу ее спины. Контраст усилил наслаждение, и Фионе пришлось запихнуть в рот кулак, чтобы приглушить крик, вызванный очередным оргазмом. Ее тело словно прокалывали длинные, острые шипы, вызывая экстаз небывалой силы и наслаждение, граничащее с болью.
Наконец, он поднял голову и посмотрел на нее взглядом собственника, полным триумфальной радости, тем самым вызвав снова дрожь удовольствия. Он встал и опять приподнял ее, сжав большими руками попку. Ему даже ничего говорить не пришлось, потому что Фиона сама обхватила его ногами.
— Да, сейчас, — решительно ответил он, поднимая ее так, что возбужденный член оказался между ними, собираясь овладеть ею.
Фиона покачала головой, пытаясь снова обрести дар речи.
— Нет, ты… презерватив, — пролепетала она, но Кристоф покачал головой.
— Я не могу ни подхватить, ни стать переносчиком человеческих болезней. И не в силах подарить тебе дитя, пока не попрошу об этом Посейдона, — уверял он ее, поднося пенис к входу в ее лоно. Она всей душой хотела обнять его и опуститься на его член, но рассудок взял вверх.
— Что? Стой! Презерватив! Сейчас! — задыхаясь, прошептала она, указывая на стол рядом со скамьей у окна. Кристоф, застонав, повиновался и открыл ящик стола, обнимая Фиону одной рукой. Другой он схватил маленький квадратик из фольги и протянул партнерше.
— Сделай это для меня. Пожалуйста.
В ту же секунду, как Фиона надела на него презерватив, Кристоф стал входить внутрь нее. Она вскрикнула, почувствовав невероятные размеры его плоти.
— Ой, ой, ой. Такой большой, такой большой, ты не поместишься…
Кристоф застонал, чувствуя, как ее горячие, влажные ножны обхватили его член.
— Нет, я смогу, я войду. Возьми меня, всего меня, — прошептал он ей на ушко, входя внутрь нее все глубже.
Его член, даже внутри этого долбанного колпачка, совсем скоро взорвется от небывалого наслаждения, которое дарили ему ее влажный жар и тесное лоно.
Он немного подался назад, затем снова толкнулся внутрь. Мягкая влага ее возбуждения облегчала его путь. Он наклонился вперед, снова прижимая ее к оконному стеклу, так что туман от дождя и ветра накрыл ее чудесную округлую попку и его яички. Эффект сочетания жара и холода заставили все мышцы его тела напрячься и затвердеть. Он никогда еще никого так не хотел; боги, он желал бы провести с ней год, а то и два, просто занимаясь сексом.
Она снова судорожно вздохнула, и Кристоф, завладев ее губами, заглушил этот звук. Он принялся посасывать ее язык и пировал на медовой сладости ее рта так же, как до этого на ее таком же сладком лоне. Ее крик был поглощен их губами, а затем ее тело сжалось вокруг его плоти, и Фиона снова кончила, чувствуя себя так, словно разбивается вдребезги.
Он попытался сдержаться, продлить удовольствием, но его тело уже подхватило волну ее оргазма. Он входил в нее глубже и решительнее; один толчок, затем еще два, и он, дрожа от удовольствия, кончил. Кристоф перенес ее на постель и нежно уложил на подушки, затем с отчаянной поспешностью снял презерватив. Семя все продолжало изливаться из его плоти, пока Кристоф испытывал самый сильный оргазм в своей жизни. Она посмотрела на него, задыхаясь и трепеща, затем подняла руку и обхватила его член, заставив его закричать и прижаться к ее руке. Он кончил еще сильнее, проливая теплое семя на ее ладонь.
— О, боже. Я… о, боже, — шептала она.
Он вдохнул и выдохнул, содрогаясь от сильнейшего наслаждения.
— Да. Точно мои ощущения.
Она опустила руку на кровать, освободив его, как будто у нее не осталось больше сил. Он просто стоял там и смотрел, как будто не мог поверить, насколько она прекрасна. Словно нимфа в лунном свете, — или одна из лесных фэйри, — с идеальной сияющей кожей. Треугольник шелковистых волос между ее бедер был цвета бледного света луны, напоминающего серебристый оттенок ее светлых волос. И груди. Поэты точно написали бы несколько од, восхваляющих ее округлые, идеальные груди.
— Ты глазеешь на меня, — пробормотала Фиона, и Кристоф понял, что она покраснела, потому что ее кожа приобрела легкий оттенок розового при лунном свете.
— Ты прекрасна, — сказал он. — Я не могу поверить, что ты настоящая.
— Я тоже не могу поверить, что ты настоящий, — тихо ответила она.
Он снова поцеловал ее. Кристоф не мог поверить в это, обычно после секса он уже искал бы ближайший выход. Однако, в этой ночи не было ничего обычного.
Он никогда еще ничего подобного не ощущал. Ему показалось, что он может в самом деле взорваться во время того оргазма. Определенно, в нем что-то сломалось, или он бы сумел сделать что-то, вместо того, чтобы просто стоять и смотреть на нее, как влюбленный шут.
— Я сейчас пойду освежусь, — шепнула она, а Кристоф последовал вслед за ней, целуя ее шею и плечи, как будто находился под действием сильного любовного зелья.
Одна мысль об этом привела его в ужас. Нет. Никакое это не любовное зелье. А сексуальное.
«А скорее ослепление и дурман», — сказала честная часть его сознания. — «В этот раз это был не просто секс, и ты это понимаешь».
Ему следовало бежать, пока он еще мог, но вместо этого, после того, как они приняли горячий душ и вытерлись полотенцами, Кристоф подхватил Фиону на руки и перенес на кровать. Обняв ее, он подоткнул вокруг них одеяла.
— Хорошо, что мы теперь партнеры, так как я тебя еще долго не отпущу, — сообщил он, наслаждаясь прикосновениями ее грудей к своей груди и тем, как она устроила одну ногу между его ног.
— А я согласна, — чинно ответила она, снова краснея. Его соблазнительница, получив удовлетворение, опять превратилась в леди, и воин почувствовал полное удоволетворение. Он был бы просто счастлив, если бы навсегда остался единственным свидетелем необузданной натуры Фионы.
Навсегда?
— Ты почему-то напрягся, — заметила она. — Что скрыто за этими прекрасными зелеными глазами?
— Совсем ничего. Ты поспи. Завтра тебе нужно подписывать книги, а затем вместе со мной украсть сокровище нации.
Он обнял ее, гладя по волосам, пока она не заснула. Затем он просто лежал, не в силах заснуть, просто обнимая ее, пока первые лучи солнца не осветили комнату золотистым светом через окно.
Навсегда. «Навсегда» в отношениях с женщиной. Кристоф не знал, смеяться ему или бежать. Она что-то пробормотала во сне и прижалась ближе к нему, и воин осознал, что сейчас он никуда бежать не собирался.
Пока что.
Он всегда успеет сбежать как-нибудь потом.
Глава 11
