галстук. Да, подумал Костя, похоже, пребывание в этом лагере дурно влияет на мозги. Однако рыжий, видимо, все-таки заметил жест Дениса, потому что весь напрягся, его подбородок жалобно задрожал, а в тонком голосе зазвенело отчаяние:
– Ваши друзья уходят, а скоро, может статься, здесь вообще никого не останется. Людей не останется… Я видел, как уходили другие, давно, задолго до вас. Ваших друзей еще можно вернуть в течение трех суток, а потом уже поздно. А сейчас идите отсюда, чтобы не уйти раньше времени. Он бродит где-то близко…
Костя и Денис вскочили, озираясь, но в сгустившейся темноте ничего нельзя было разобрать.
– Идем, – сказал Денис, – по дороге расскажешь, как их можно вернуть. Как тебя зовут, кстати?
– Генка, – донеслось тоненько и тихо, словно издалека. Оба разом оглянулись – скамейка была пуста. Аллея, освещенная слабым светом фонаря, – тоже.
Тут уж ребята, не сговариваясь, бросились бежать. Послышалось им или нет, но где-то далеко за спиной несколько раз хрустнули ветки.
– Что случилось? – Ника еле успела отскочить. – Вы снова видели… его?
– Не поверишь, – выдохнул Денис, – мы видели привидение!
– Привидение?! – воскликнул Костя. – Я думал, это тот самый волк…
– Да нет же! Ты помнишь, что нам сторож рассказывал? Про пионера Генку?
Костя призадумался:
– И правда, все сходится.
Выслушав мальчишек, Ника уверенно сказала:
– Сторож рассказал нам далеко не все! Помните, он еще спрашивал, что именно нас интересует? А когда понял, что мы ничего толком не знаем, рассказал о мелочах, а главное скрыл!
– О чем вы тут шепчетесь? – подскочил Славик. – Что-нибудь стало известно?
– Ничего не известно, идем опять пытать сторожа!
– Не раскололся, хитрюга, в прошлый раз, – добавил Денис.
– Думаете, сейчас расколется?
– Посмотрим.
Глава IX
Взгляд в прошлое
В комнатушке сторожа горел свет. Костя постучался и, не дожидаясь ответа, дернул за ручку двери.
Старик сидел на скамейке, уставившись в экран маленького телевизора.
– Здравствуйте, Василий Петрович! – поздоровалась за всех Ника.
– Здорово, здорово, ребятки, – не отрываясь от экрана, ответил тот. – Тут интересное рассказывают, про самолет, идите посмотрите.
– Василий Петрович, – четко произнес Костя, – мы… нечаянно… сбили с башни замок.
Сторож вздрогнул и медленно повернул лицо к ребятам. Благодушная улыбка на глазах сменялась страхом и гневом. Резким жестом он нажал кнопку, и экран погас.
– Что… что вы сделали?!
– Ну, мы же не знали… – пролепетал Денис.
– Не знали?! А для чего он, по-вашему, там повешен? Для чего забор сделан? Раз висит замок – значит, так надобно, и незачем туда шастать, вот как!
Ника подождала, пока старик перестанет возмущаться, и спокойно ответила:
– Между прочим, мы вас русским языком спрашивали, на какую чертовщину здесь можно нарваться? А вы какие-то глупости про призрак пионера несли, а самого опасного и не рассказали!
– Вот-вот, – воспрянул духом Денис. – Тут опасно, вы знали, а не сказали. Тем самым, получается, подставили нас под угрозу.
Василий Петрович почесал затылок:
– Вот оно как вышло-то – вы замок сбили, а я виноват получаюсь. Кстати, призрак пионера – это не глупости…
– Знаем, видели, – ответил Костя.
– Видели, говоришь? – недоверчиво прищурился старик. – Может, еще и разговаривали?
– Да, разговаривали! – закивал Денис.
– Что-то сдается мне, что вы решили из деда дурака сделать… – начал сторож, но Костя его оборвал короткой фразой:
– Он был рыжий.
Старик умолк, опустил плечи:
– Да… рыжий. Со мной он никогда не разговаривал. А вот с Наташкой, медсестрой, заговорил накануне пожара. Предупреждал, да не предотвратил. Поговаривают, он обращается к людям только перед большим несчастьем.
– Он и нас предупреждал, но весьма туманно. Говорил, чтоб мы уходили оттуда, так как поблизости эта тварь бродит… И что скоро в лагере может совсем живых людей не остаться, – ответил Денис.
– Несчастье, кстати, уже началось. – Костя вкратце рассказал о том, что случилось с Машей, Лешкой и малышами. Сторож схватился за голову.
– Так я и думал, не выйдет добра из этого… Говорил же им – нельзя здесь лагерь открывать. Да кто меня, старика, слушал! Вот и доигрались.
– Что вы знаете обо всем этом? – строго спросила Ника.
– Ох, с чего начать…
– С начала! – ответили хором все четверо.
– Это точно, начинать-то надо с начала. Я этого начала не застал, а вот мой отец после чарочки любил про те времена поговорить. Он в молодости у бар служил, у Полянских-то. Так вот, он и рассказывал – барыня знатной ведуньей была, видела то, чего другим не видно. Побаивались ее, но это скорее из суеверия, а так – справедливая была женщина. Ну, не про то сейчас речь. Она, бывало, ездила по здешним лесам или стояла у реки на холме, часами смотрела вдаль. И знай говорила: места здесь хорошие, добрые, но где-то очень близко скрыта страшная опасность. Да только где именно – никак не могла найти. И чем дольше искала, тем больше тревожилась. Требовала, чтобы в лесу деревьев старых не рубили, чтобы колодцы без ее ведома не копали, а если кто найдет или увидит что-то странное – чтобы шли к ней. Кого-то это пугало, а кто-то посмеивался над барскими причудами, объясняя их бездельем. Вот и досмеялись однажды…
Полянских тогда дома не было. Случилась буря страшная, деревья в щепки ломала. И выворотило той бурей огромный старый ясень недалеко от усадьбы. Вот, а когда он упал, приказчик послал мужиков распилить его. Пришли они, смотрят – ствол вывернут с корнями, ямища получилась огромнейшая. А в глубине той ямы каменная стенка видна. Они сразу смекнули, что там может быть клад старинный спрятан. Стенка была вся в трещинах от старости, им не составило труда пробить в ней дыру. И как только проломили, выскочила оттуда большая черная собака, пронеслась мимо них и исчезла среди зарослей. Клада они там, разумеется, не нашли, а про собаку на селе рассказали. Им не верили, смеялись: пить меньше надо. Но это пока не вернулись Полянские. Барыня, когда узнала, так рассердилась! Стала кричать: говорила, мол, вам, ничего в лесу без доклада не трогать! И долго еще ругалась, да все не по-русски. А вскоре пошло по окрестным селам что-то непонятное…
Старик прервал рассказ, встал, раскрыл дверцы шкафа и принялся что-то там искать.
– И что было дальше? – нетерпеливо спросил Денис.
– А дальше вы лучше вот здесь прочтите. – Василий Петрович вынул из шкафа пожелтевшую тетрадку. – Потому что я так красиво и складно не расскажу. Это, деточки, сестра моя старшая сильно этой историей заинтересовалась, вот и взялась ее записывать. Она ведь в городе училась, сестренка моя, стихи писала, рассказы всякие. Так что если вам интересно…
– Интересно, – ответил Костя, а Ника взяла у старика тетрадь и принялась читать вслух.
– «До сих пор не зная, как называть эту статную, черноволосую, с пронзительно-синими глазами женщину, вот уже десяток лет являвшуюся супругой помещика Игнатия Полянского, народ звал ее просто барыней, так как ее нерусское имя было слишком длинным и сложным. Муж ласково называл ее Марьюшкой, но крестьяне такой фамильярности себе позволить не могли, особенно теперь, когда шли к ней
