серьезностью предстоящей операции...
Дошли до опушки леса. Отсюда уже было недалеко до цели. Остановились здесь на отдых. Сложили на землю тяжелый груз. Вырва и Антон пошли в разведку к мосту. Командование над оставшимися подпольщиками принял Лукаш.
Вырва и Антон шли так осторожно, будто от каждого их шага, от малейшего шороха зависел успех операции. Когда вдалеке показались контуры моста, они припали к земле и, сдерживая дыхание, прислушались. Кругом стояла тишина...
Они встали и двинулись дальше, но не успели пройти и двухсот метров, как неожиданно началась сильная автоматная стрельба. Пули засвистели над головой.
Не отвечая на выстрелы, Вырва и Антон побежали в сторону леса. Слева и справа поднимались с земли фигуры людей, слышались окрики «Хальт!». В глазах зарябило от осветительных ракет. Лес, этот спасительный лес был еще далеко, но они все же благополучно достигли его и только теперь ответили короткими очередями.
Они бежали, натыкаясь на деревья и кусты. На поляне, где они оставили товарищей, никого не было. Справа слышались выстрелы. Вырва понял, что они попали в засаду...
На минуту остановились. Вдалеке слышался топот множества ног, визг собак и затихавшая стрельба. Пробежав по опушке леса, они оказались на просеке. Здесь их тоже встретили огнем. Пришлось отойти в глубь леса. Подпольщики хорошо знали местность и понимали, что если они не вырвутся из рощи, то погибнут.
Вырва вытащил из-за пояса гранату, кивнул Антону, и они побежали к просеке, где залегли эсэсовцы. Застрочили автоматы. Взрывы гранат сотрясали воздух. Вырва и Антон проскочили просеку и помчались дальше. Немцы были еще совсем близко...
Шмидт не спал. Он сидел в своем кабинете, читал бумаги и с беспокойством поглядывал на часы. Во втором часу ночи он услышал, как возле здания гестапо остановился автомобиль. На лестнице застучали, подкованные сапоги. В кабинет влетел Плауман.
— Герр криминалькомиссар, разрешите доложить.
— Короче. Операция удалась? — нетерпеливо прервал его Шмидт.
— Частично. Один убитый. Я привез его, три мешка взрывчатки, а также капсюли-детонаторы и запальные шнуры.
— А Сибиряк? Сибиряк?! — заорал Шмидт.
— Не знаю, вероятно, ушел, — тихо ответил Плауман.
— Как можно было допустить это?! — прошипел Шмидт.
— Герр криминалькомиссар, операция еще не окончена. Преследование продолжается. Вернулся только я с двумя ранеными.
— Эх вы, бараны! Как они могли уйти?! — Шмидт не мог сдержать своей ярости.
— Одно из подразделений, охранявшее мост, раньше времени открыло огонь. Когда они заметили диверсантов, то решили, что это вся группа направляется к ним, и открыли огонь. Но это были только двое разведчиков. Остальные ждали в лесу. Диверсанты начали отходить. Ночь. Темно. Сомкнуть кольцо не удалось...
Шмидт нервно ходил по кабинету, а Плауман замер по стойке «смирно» и не смел произнести больше ни слова. Наконец Шмидт остановился прямо перед ним и произнес.
— Утром принесете мне подробный рапорт. А сейчас убирайтесь прочь с глаз моих. Испортили такую прекрасную работу...
Плауман выскочил из кабинета.
Вырва провел эту ночь в лесу за Юровцами. Антон прибыл только на другой день после полудня. Он принес скромную еду и рассказал все, что узнал о неудачном походе к мосту под Лапами.
— Анатоль из группы Лукаша убит, — сообщил Антон.
— Точно?
— Это сказал сам Лукаш, я сегодня с ним встречался.
— А где взрывчатка? — спросил Вырва.
— Все это пропало.
— Кто-нибудь ранен?
— Нет!
Вырва долго молчал, медленно пережевывая хлеб.
— Как ты думаешь, Антон, это случайность или измена? — наконец прервал он молчание.
— Не знаю, как по-твоему, а по-моему, это не случайность.
— Какие у тебя для этого основания?
— Какие... какие, — заколебался Антон. — Хотя бы те, что это был не патруль, охранявший мост, а организованная засада или специально спланированная большая облава. В такой ситуации я не верю в случайности.
— И я не верю. Но в этот раз нас подвело, видимо, стечение обстоятельств. Ты только подумай! О месте диверсии знали лишь ты и я. С момента постановки задачи никто никуда не отлучался. А немцы сейчас часто по ночам делают засады и прочесывают местность. Ты согласен с этим? — Он вопросительно взглянул на собеседника.
— Не совсем.
— Ну а кого ты подозреваешь?..
— У меня нет конкретных подозрений...
— В таком случае не забивай себе голову. Приготовь тротил для новой операции. Это во-первых. А во-вторых, на неделю ты уйдешь в те места, где мы действовали раньше: Хомонтовцы, Бобровники и их окрестности. Разузнаешь, что там слышно. Навестишь знакомых, встретишься с партизанами. Я тем временем займусь железнодорожным узлом, аэродромом и воинскими частями в Белостоке. Подготовь донесения в Центр. Когда вернешься, встретимся на улице Млыновой. Вечером отправляйся.
Антон рассказывал о посещении района Валил, Дзернякова, Грудека, Хомонтовцев. Вырва время от времени задавал вопросы и продолжал внимательно слушать.
Сообщение Антона было интересным. Он рассказал о новых антифашистских комитетах, действовавших в том районе, о партизанских отрядах Михала, Новикова, Михала Жмии, Теодора Парфенюка и других. Рассказал также об арестах, казнях и массовом угоне людей на принудительные работы в глубь рейха. Радовало то, что движение Сопротивления разрасталось, что все больше проводилось диверсионных акций. Однако фашисты в ответ усилили террор.
— У тебя были связи с кем-нибудь из Бобровников по нашей прежней работе в Хомонтовцах? — спросил Антон.
— Да, с Алексом Прищепко, — ответил Вырва.
— Его уже нет в Бобровниках. Как и многих других, кто раньше там действовал.
Вырва встал и вопросительно посмотрел на Антона, а потом сказал:
— Там ведь была сильная партийная организация. У них было много оружия. Они умели бороться. Ведь это были старые, опытные конспираторы. Как же это случилось?
— Я не буду тебе рассказывать об их действиях. Сейчас уже не в этом дело. Если припоминаешь, был в той деревне староста Юзеф Карпенюк...
— Прищепко рассказывал мне о нем.
— Староста завел дружбу с жандармами и гестаповцами. Они приезжали к нему на гулянки, а он все больше распоясывался и наглел. Забирал у людей свиней и коров, составлял списки односельчан для отправки на принудительные работы в рейх. Народ роптал, но боялся его. Коммунисты предупредили Карпенюка, чтобы он прекратил усердствовать, напомнили ему, что война еще не закончилась и немцы ее не выиграют. Староста донес об этом в жандармерию в Бжостовицах и сообщил фамилии коммунистов, тех, кого знал. В Бобровники нагрянул карательный отряд. Всех жителей согнали на площадь. Карпенюк указал коммунистов. Немцы забрали одиннадцать человек — весь Антифашистский комитет. Остальным жителям
