лет.А как нам быть, негениальным,но все-таки многострадальным,чтобы из шкафа, неодет,с угрюмым грохотом обвальным,грозя оскалом тривиальным,не выпал собственный скелет?Любить.Быть вечным во мгновении.Все те, кто любят, — это гении.Нет летдля всех Ромео и Джульетт.В любви полмига — полстолетия.Полюбите — не постареете —вот всех зелененьких кузнечиков совет.Есть весть,и не плохая, а благая,что существует жизнь другая,но я смеюсь, предполагая,что сотня жизней не в другой, а в этой есть,и можно сотни раз отцвестьи вновь расцвесть.Нет лет.Не сплю, хотя давно погас в квартире свети лишь наскрипывает дряхлый табурет: «Нетлет…нетлет…»18 июля 1992Станция Зима
МОНОЛОГ ЧУЧЕЛА
Когда мое чучело жгли милосердные братья-писатели,слава Богу еще, не пыряя в живот перочинным ножом,на меня они зря полбутылки бензина истратили,потому что давно сам собой я сожжен.Я, вдыхая дерьмо человечье,не слишком ароматическое,охранял в огородишке, рядом с уборной, редиску и лук.Я торчал слишком долго, как чучело романтическое,мир стараясь обнять неуклюже распялками рук.Был набит я соломой. Я не замечал, как меняетсяжизнь вокруг и как нагличают воробьи.Я сгорел в наказанье за быструю воспламеняемостьи в политике, и в любви.Уцелел только остов обугленный, дымом окутанный,но огонь моих рук не сумел до конца обломать.Я в золе от себя самого догорал и сожженными культямивсе хотел обнимать, обнимать, обнимать…И когда, дожигая меня, чиркнуть спичкой собратьям приспичило,я услышал завистливый, злой шепоток палача:«Ишь чего захотело ты, чучело, ишь ты, чумичило…Ты себя возвеличило слишком, над редькой и репой торча…»И я вспыхнул последним, предсмертно синеющим пламенем,как горящий пожарник, который себя не сберег от огня.Все мои ордена, словно пуговицы, расплавило.Если СССР погорел, почему бы не сжечь и меня?И когда шовинюги еще доплеснули бензина на чучелои ноздрями запел сладострастно
