Окно выходит в белые деревья...

Высоцкий — он сам не свой,
слепленный под Гагарина,
оперный, неживой.

Сколько мы набестолковили.
Даже Булата, как встарь,
чуточку подмаяковили.
Разве горлан он, главарь?

Сверстники-шестидесятники,
что ж, мы сошли насовсем,
смирненько, аккуратненько
на пьедесталы со сцен?

Сможем и без покровительства,
бремя бессмертья неся,
как-нибудь разгранититься
или размраморниться.

Не бронзоветь нам ссутуленно,
и с пьедестала во сне
Беллочка Ахмадулина
весело спрыгнет ко мне.

2003

TUCK ME IN

Во всех языках на свете,
                                                 конечно, много есть злого,
но все-таки доброго больше,
                                                   и с ним я нигде не один,
и я обожаю по-детски
                                       простое английское слово,
пахнущее крахмалом,
                                         шуршащее «Tuck me in…»
Я вечно был в детстве мерзлявым,
                                                               как досоветская барышня,
среди всех счастливцев не мерзших
                                                                каким-то я был не таким:
«Дует сквозь одеяло.
                                        Ты подоткни его, бабушка…» —
это и было наше
                                      русское «Tuck me in…»
Мой сын краем уха слышал
                                                про Сталина
                                                                      и про Берию,
в свои пятнадцать он маленький,
                                                                хотя почти исполин,
его голова в Оклахоме,
                                               а ноги там, где «Siberia»,
и он, как ребенок, просит:
                                                «Мамочка, tuck me in…»
Когда она засыпает,
                                        устав от школьных тетрадок,
от двух сыновей и мужа —
                                             от всех своих трех мужчин,
едва коснувшись губами
                                              растрепанных мужниных прядок,
шепчет она чуть слышно
                                              измученное «Tuck me in…»
И, подоткнув одеяло,
                                     я глажу ее и глажу,
последнюю мою маму,
                                         уже не без ранних седин,
но все-таки первой мамы
                                             я ощущаю пропажу
и невозможность по-русски
                                                    ее попросить: «Tuck me in…»

Декабрь 2004

В ГОСУДАРСТВЕ ПО ИМЕНИ КАК БЫ…

Я живу в государстве по имени КАК БЫ,
где, как это ни странно,
                                       нет улицы Кафки,
где и Гоголя как бы читают,
                                                а как бы и Хармса,
где порой как бы любят,
                                             но как бы и не без хамства.
«Это правда, что все как бы пьют
                                                     в государстве по имени КАК БЫ?»
Есть, кто как бы не пьет,
                                          и, поверьте мне,