больше. Какое страшное искушение – отдать приказ... Но если я возьмусь управлять игровой фигурой, то сама стану таковой. Кукла Рескит на святом престоле... нет. Никогда. Но как же мне страшно. Северная Звезда, Предстоящая, укрепи меня...»
Таянка сидела неподвижно. Даже когда прямо перед ее лицом порхнула лазоревая бабочка, она не подняла глаз. Потом первосвященница вспомнила, что закрыла окно. Быстрым взглядом Акридделат проверила, на месте ли щеколды, – окно было заперто.
Бабочка пролетела по комнате, словно чудесный огонек. Южане любили яркие цвета и причудливые украшения, в гостевой комнате у Акридделат было много красивых вещей, но по сравнению с синим крылатым пламенем все краски казались тусклыми... Бабочка поднялась к потолку и распахнулась серебрящейся тенью. Дрожь пробежала по спине, волосы приподнялись; трепет, охвативший все тело, был томительно приятен. Акридделат невольно улыбнулась.
«Кто отыщет в мире радость, превозможет вечный страх, – прошептал знакомый голос. – Слава доблести солдата на земле и в небесах...»
Первосвященница подалась вперед; сердце заколотилось. Она знала, что не увидит собеседницу, но глаза против воли искали ее. Акридделат ясно помнила видения, приходившие ей во время затворничества. Чудилось, что вновь медленные вихри света затопили комнату и от земли протянулся луч-дорога до края небес...
До самой линии фронта.
Усилием воли рескидди замедлила дыхание.
«Что мне делать?» – мысленно спросила она.
«Не лукавить», – был ответ.
Воздух дрожал.
«Юцинеле...»
«Каэтан мертв».
«Что?!»
«Маг Выси, видевший Подвиг воочию, закончил свою игру, – сказала Северная Звезда. – Но перед тем как стать витязем света, он выиграл один ход. Выиграл исполнение одной молитвы. Не бойся за Юцинеле. Ее защищает ныне воля превыше твоей и моей».
И умолкла.
Серебряная тень осыпалась звонким дождем. Сердце Младшей Матери замирало, но на душе у нее стало светло как никогда прежде.
– Зачем? – тихо выговорила наконец Неле, уставившись в дальний угол. – Зачем все это?
– Что?
– Магический год.
Акридделат помолчала, приходя в себя. Улыбнувшись с долей грусти, она сказала:
– Так играет Старшая Мать.
– Зачем? – От волнения Неле почти перебила первосвященницу. – Зачем она так играет?!
Акридделат села в кресло.
– Арсет сотворила мир, в котором мы живем. Но она дочь своей Матери. Дочь придумала чудный узор и вышила его, но и нитки, и иглу, и основу дала ей Мать. Все, из чего создан мир, принадлежит Рескит. Арсет не создавала болезней и смерти, разрушительной злобы и горя. Но плоть наших тел и пламя наших душ произошли от сил Рескит и не свободны от Ее сил. Арсет не создавала магии. Она только упорядочила ее и поставила человеку на службу. Но в магии осталась воля Рескит, и от этого происходит магический год.
Горянка сидела, опустив веки. Младшая Мать затревожилась, что говорит слишком сложно, но когда девочка взглянула на нее, в глазах ее было темное спокойствие понимания.
– Зачем? – не в пример прежнему почти жестко повторила Неле. – Зачем это ей?
Акридделат развела руками.
– Кто же поймет до конца? Старшая Мать безначальна и бесконечна. Говорят, что Она играет, ищет веселья в творении.
– Почему Арсет не защитит от нее?
– Арсет меньше и слабее, чем Она. Арсет противостоит вечной смерти, но не может обуздать все проявления Рескит в мире, вещество которого принадлежит Ей. Так дерево остается деревом, даже если из него вырезали дивную статую.
– Что же? – проговорила Неле. – Ничего нельзя сделать? Так будет всегда?
Младшая Мать вздохнула.
В глубине души она радовалась этим вопросам. В возрасте Неле сильные чувства могли совершенно затуманить разум, но с нею этого не происходило. Ей хватало смелости не замыкаться и не прятаться от тягостных знаний. «Госпожа Выси, – подумала Акридделат. – Такой ты должна быть? Или – не должна, и ты такова вопреки великой Немилости?..»
Помедлив, она сказала:
– Арсет дала людям великие силы, которые могут умножаться почти бесконечно. После того, как Ликрит Железноликая подарила Заступнице день отдыха, все поняли, что сила человека может сравняться с силой Арсет. Рескидди по имени Ирмерит изрекла пророчество: настанет день, когда воля Рескит не будет определять судьбы мира. С течением тысячелетий души воинов и подвижников собираются в ряды светлого воинства. Они защищают тех, кого не может защитить Арсет. Сейчас их немного, и они не всегда одерживают победы. Но число их растет. Однажды они сомкнут строй вокруг цветущей земли, преградив путь злу. Они станут подобны доспеху из чистых звезд.
...Неле молчала.
«Что же делать? – размышляла она. – Как решить правильно?»
Если решить правильно, к Арсет придут новые силы, и светлые витязи будут стоять тверже, обороняя мир.
Вспомнился сон, который горянка видела в госпитале, – звезда, чьи лучи были крепче стали, и огромная пасть неба. «Хорошо, что Арсет не одна бьется, – подумала Неле. – Никто не выстоит один против врага». Она положила руку на грудь, украдкой нащупав единственный оставшийся у нее метательный нож. Когда Младшая Мать пожелала нарядить ее в одежду рескидди, Неле попросила у нее иголку и нитку, сказав, что хочет подшить платье. Она схитрила – платье было ей впору. Юцинеле сшила потайную петельку между грудей, чтобы носить с собой нож. Во всех тревогах оружие оставалось с нею, и даже тени его не забрали.
– А Рескит, – сказала Юцинеле, думая о другом, – она злая?
– Нет, – сказала Акридделат. – Она бесконечная. Но Она – Немилостивая Мать и не желает существования мира, поэтому нам, живущим в нем, представляется злой. Впрочем, что это я... ты ведь не об этом хотела спросить, Неле.
Горянка подняла взгляд.
– Госпожа Младшая Мать, – сказала она несколько тверже, чем прежде, – вы сказали, я могу совершить суд, наказать Уарру... Получается, это будет для Ее веселья?
Акридделат выпрямилась, лицо ее прояснилось.
– Да.
– И для горя Арсет?
– Да.
Неле умолкла. Она смотрела прямо перед собой; глаза ее, так похожие на глаза Девы сапфиров, застыли. Младшая Мать склонила голову к плечу. «Не лукавить», – напомнила она себе.
Она не обманулась: горянка действительно оказалась смышленой девочкой с чистым сердцем, не ожесточившейся после всех страданий, что выпали на ее долю. Память у нее была необыкновенная; должно быть, поэтому Юцинеле вела беседу так, как ведут ее искушенные, ученые люди. Она задавала вопросы, на первый взгляд, не связанные между собой, а потом оказывалось, что все они служат одной цели. Младшей Матери это было по нраву. Но в ней не угасало беспокойство: ход мыслей Неле, до сих пор радовавший ее, переменялся в странном направлении.
– Госпожа Младшая Мать, – вполголоса сказала Неле, – я подумала: ведь нет среди людей таких, кого Рескит любит.
