К Сайет наконец вернулась способность мыслить.
Никакой это не таянец. Она усмехнулась собственной наивности, потерев ободранное горло. Это чужой агент, уаррец. Хороший ход со стороны уаррской тени – прикинуться горцем, злейшим врагом империи. Должно быть, он Белый, неимоверно опасный боец, с которым Сайет еще долго не сможет сравниться... поэтому надо бежать и выйти к Атарему, который отыгрывает этого недоделанного мага Кеви. Атарем – тоже Белый, он покажет уаррскому красавчику, чего стоят аллендорцы. Атарем должен быть где-то рядом, возле концертной сцены. Наверняка сидит в сторонке и попивает алензу.
Прислушавшись к звукам чащи, Сайет решила, что оторвалась от уаррца. Уцепившись за высокую ветку, она раскачалась и прыгнула, обрывая свой след. За трухлявой корягой бежал ручеек – совсем мелкий, пересыхающий от жары, едва-едва Сайет по щиколотку. Зачерпнув горстью, она плеснула себе в лицо и обтерла шею, а потом побежала вверх по течению.
...Сердце ее стукнуло раз под горлом и умолкло.
Сайет остановилась.
Ручей петлял, уходя в чащу, а на каменистом бережке, прямо перед нею, стоял уаррец и смотрел – с прежней жутковатой улыбкой. Он поигрывал ножом, тем самым, что Сайет в него бросила. Сайет смотрела, напрягшись, и пыталась сообразить, где и в чем сможет противостоять Белой тени. Если он так хорош с холодным оружием, может, в магии уступит? Нужно как-нибудь обязательно продержаться и позвать Атарема... Атарем появится, и все будет хорошо. Вдвоем они убьют этого беса.
Сайет проглотила комок.
«Небо молний» под «горной тишиной». Люди не услышат, Атарем почует, а уаррцу может стать жарко...
Она ничуть не удивилась, когда противник ушел от удара, – в конце концов, ее целью было не достать его, а подать сигнал Атарему. Белая тень Уарры, он просто шагнул в сторону, выходя за границы, в которых действовало заклинание. Сайет швырнула ему «огненного стрижа»: простая схема не отнимала сил и давала ей еще немного времени. Сайет уже чуяла, что Атарем забеспокоился о ней и пошел сюда. Еще минута.
– Где моя сестра? – спросил уаррец.
Сайет недоуменно моргнула.
Бледные губы ее противника изгибались в прежней улыбке, не достигавшей глаз.
– Где моя сестра? – повторил он.
Сайет поняла, что он хочет выбить ее из равновесия. Конечно, он понял, что перед ним не Юцинеле, но какой смысл притворяться Итаясом? Как бы этот горец ни был отважен там, у себя в Таяне, Сайет оказалась бы ему не по зубам. Дикари не владеют боевой магией. А этот магии не боится, чует ее остро и не боится даже Атарема, которого тоже наверняка чует.
Им предстоит тяжелая схватка.
Сайет стиснула зубы.
– Где второй? – проговорил уаррец, оборачиваясь. – Будет весело.
«Бей!» – услыхала Сайет приказ Атарема и, не думая, рванулась вперед. Уаррец смотрел в чащобу. Надо было ударить его по болевой точке, и хорошо бы выбить нож. Атарем убьет этого беса, дело Сайет – только на миг отвлечь его внимание...
Железные пальцы поймали ее горло.
Мгновенное удушье и боль не могли лишить Сайет способности драться, но то, что случилось потом, было так стремительно, что она едва различала движения, и так невероятно, что она растерялась.
Она все же выполнила свою задачу. Пускай она бесполезно осела на землю, вцепившись в руку уаррца, но она вцепилась в эту руку и привязала противника к месту. Атарему оставалось только добить его.
Неправдоподобно извернувшись, уаррец выбросил навстречу Атарему руку с ножом Сайет.
Атарем сумел остановиться в воздухе, откатился в сторону, но через его грудь тянулась теперь широкая алая полоса.
Сайет задрожала. Ее не пугало то, что ее душили, но промашка командира испугала едва не до паники. Уаррец оказался слишком быстрым.
– Ты Итаяс, – тихо сказал Атарем, и она перестала что-либо понимать.
Белая тень Атарем, невысокий и щуплый, казался слабым даже и без личины недоделанного мага Кеви, но Сайет хорошо знала, насколько он опасен. Он узнал горца; но вместо того, чтобы посмеяться и просто прирезать его, отступил на шаг. В Атареме пробудилось безмятежное спокойствие, означавшее готовность к схватке насмерть.
– Ты умеешь не чувствовать боли, – сказал горец, кивая на его рану. – Мертвецы тоже ее не чувствуют.
– Ты ищешь свою сестру, – сказал Атарем. – Она мертва.
Итаяс тихо засмеялся.
– Не пытайся мне лгать, – сказал он мягко.
– Последний раз, когда один из нас ее видел, она умирала от четной лихорадки.
– Так уже лучше. Я спросил, где она, а не что с ней.
– Я скажу, если ты отпустишь девчонку.
Пальцы Итаяса разжались, и Сайет судорожно глотнула воздуха. В ужасе косясь на таянца, она быстро поползла по траве к Атарему, держась сбоку, чтобы не стать помехой для его смертоносного рывка; тут нечего и думать, этого беса надо убить, он может испортить им всю работу.
Атарем назвал адрес.
Сайет взвизгнула от страха, когда горец снова поймал ее, ухватив за волосы, и подтянул к себе. Он играл с ней, как огромный кот с мышью. Атарем поменял стойку, не издав ни звука.
– Там ее уже нет, – сказал таянец.
– Значит, она мертва и погребена.
Итаяс склонил голову набок. На лице его выразилось неудовольствие.
– Тогда иди в Бездну к бесам, – сказал он Атарему. – Мне нет до тебя дела.
– Отдай мне девчонку.
Но таянец точно забыл о нем и не слышал его слов. Он рывком поставил Сайет на ноги и вздернул ей лицо, взяв за подбородок твердыми как металл пальцами. У нее перехватило дыхание. Горец стоял перед нею совсем спокойно, можно было попытать счастья с десятком разных ударов, но он так быстро двигался... она бы только разозлила его, попробуй она драться.
Итаяс смотрел ей в лицо. У него были очень красивые глаза – как звезды, и такие же неподвижные и бесчувственные. Чем дольше Сайет смотрела, тем ясней понимала, что они с Атаремом не смогут его разозлить, даже если поставят перед собой такую цель. Чтобы выбить из этого человека хоть искру какого- нибудь чувства, нужно нечто большее. Еще и поэтому, должно быть, он может стоять на равных с мастерами-тенями. Таким безмятежно-спокойным Атарем становится, когда собирается убить или умереть, а этот бес такой – всегда...
Итаяс улыбнулся. Сайет икнула от ужаса. У нее начинала кружиться голова.
– Ты украла лицо моей сестры, – сказал он, с холодным любопытством глядя на нее. – Я бы простил тебе это. Но ты украла перстни, которые я ей подарил.
– Возьми, – хрипло проговорила Сайет.
– Возьму, – улыбался горец. – Потом.
Сайет не успела понять, что значит это «потом». Атарем накрыл их обоих «черным облаком» – заклятие не только ослепляло, но и мешало мыслить.
За миг до того, как сработала боевая магия, горец с нечеловеческой силой швырнул Сайет в Атарема и прянул в чащу, как леопард. «Огненный стриж» последовал за ним и подпалил ветки, но за ними уже никого не было. Итаяс метнулся в сторону, заходя противнику за спину, и ускользнул поочередно от «двузубца», «синей метели» и «лапы льва».
Он странно двигался. Даже человек, бегущий «ласточкой», в своих перемещениях следует определенному ритму, это внутренний ритм человеческого тела, если определить его, движения можно предсказать и прицелиться по бегущему. Итаяс двигался так, словно у него вообще не было внутреннего ритма... или его вело нечто другое.
Белая тень промахивался раз за разом. Трава почернела и поникла; ветви, высохшие в летнюю жару,
