светлые глаза и слишком громкое имя; глупо говорить о совпадениях, каждый первый горец такой масти, но что горцу делать в Рескидде? И с какого безумия появляться передо мной? Трудно вообразить, что это и есть тот горский княжич, знаменитый бандит. Цинелия, помнится, сказала мне, что она родом из Уруви – горянка...
Я взглянул на девочку.
Проверить легко.
– Вы не урувийка, – сказал я нарочито холодно. – Как вас зовут на самом деле?
И услыхал:
– Юцинеле...
«Бесы и Бездна!» – едва не вырвалось у меня; день одаривал неожиданностями.
– Ваш отец – каманар Арияс?
– Да, – прошептала она и вдруг крикнула, залившись слезами: – Вы тоже, тоже неправду сказали! Другим человеком себя назвали!..
«Вот как», – подумал я.
Не стоит тешить себя иллюзиями. Моя охрана способна подпустить ко мне убийцу, но обычного человека – никогда. Все, кто случайно или намеренно попадается мне на глаза, либо хорошо проинструктированы, либо преследуют собственные цели. Пора смириться и принять правила игры.
Я отпустил бесчувственного таянца, мельком глянув на его лицо. В страшных сказках, которые ходили о нем в Лациатах и сопредельном княжестве Рейи, говорилось, что Демон Высокогорья божественно красив. В самом деле, черты его оказались безупречно правильными, на удивление благородными для дикаря. Среди своей банды, в блеске силы и власти, он, должно быть, производил впечатление.
Я подошел к его сестре и присел рядом с нею на корточки. Бедняжка отодвинулась, дрожа как заячий хвост.
– Простите меня, Неле. – Я в самом деле был расстроен. – Я не хотел ничего дурного. Я назвался другим именем, но другим человеком не притворялся. Честное слово.
– Нет, – прошептала девочка; глаза ее стали совершенно круглыми и остекленели. – Нет. Император послал танки в Нижний Таян, и Великий мертвец погнал чааров... если Мори нет на свете, значит, нет золотой Уарры, одна только черная...
У нее начиналась истерика. Успокаивать ее насильно я не хотел, да и не было в том срочной нужды. Если я собирался сохранить инкогнито, следовало поторопиться; какое-то время агенты Данвы продержат место в изоляции, но в Рескидде слишком много хороших магов, чтобы полагаться на «серый лик» и тому подобные заклятия отвода глаз. Я встал и обернулся к Тени Юга.
– Данва, – сказал я, – я впечатлен вашей компетентностью. По крайней мере транспорт вы можете мне предоставить?
– Разумеется, – ответила та невозмутимо и кинула несколько слов через плечо.
Бесфамильные, вынырнувшие из переулка с докладом, очевидно, принадлежали не к внутреннему эскорту. Перед нами стояли Белые тени. Меня в который раз за последние полчаса посетило нехорошее чувство. Я не мог понять, зачем агенты пропустили в охраняемое пространство детей Арияса. Мысль о том, что они не смогли остановить горцев, была попросту смешна. Даже мне не составило труда совладать с Итаясом, для Белой тени это вообще не задача. В пещерах Аррат от бесфамильных нет прока, но городские улицы – их дом...
Какого беса горец ушел из своих пещер?
Зачем он отправился в Рескидду?
И как он нашел в Рескидде меня?!
Я провел по лицу ладонью, силясь собраться с мыслями.
– Данва, – сказал я, – полагаю, у вас есть... закрытая территория, где можно спокойно произвести изыскания?
– Разумеется, – повторила тень. – Паровики ждут. Дознаватели тоже.
Машины унесли нас на окраину города, в мрачноватый особняк Фиррат. При одном взгляде на него разыгрывалось воображение. Мне представились подвалы, обустроенные шестым сословием по своему вкусу; полагаю, дознания здесь проводились с достаточной эффективностью. Дом был окружен большим, довольно запущенным садом и с окрестных улиц почти не просматривался. Впрочем, берега Джесайят изобиловали таким виллами – люди, избравшие для жительства эти места, не отличались общительностью. Через два квартала от особняка блистала загородная резиденция царицы. «Забавно, – подумалось мне. – Точь-в-точь как в той детской сказке – о воробье, который свил гнездо рядом с гнездом орла. Хотя здесь речь скорее о змеях...»
Я настоятельно попросил Данву позаботиться о психике девочки. Юцинеле не казалась мне способной на изощренную актерскую игру, она действительно насмерть перепугалась и едва понимала, что происходит. Я полагал, что ее использовали – брат или кто-то, стоявший за ним. Эррет, злая как гюрза, искала, на ком сорвать гнев; я не хотел, чтобы она выбрала для этого самое беззащитное существо. Фиррат поразмыслила и написала незнакомое мне заклятие, которое ввело девочку в состояние, похожее на транс. По словам бесфамильной, заклятие вышло из рук Ларры. Это само по себе заставляло задуматься – заклятие принадлежало высшей магии, теням издревле запрещенной; но сейчас у меня были дела важнее. Неле унесли наверх, в спальни.
Я мерил шагами пустой зал полуподвального этажа, собирая обстоятельства в единую картину и решая, которую из лакун стоит заполнить первой. Эррет сидела в кресле и в задумчивости кусала пальцы. Она растерялась и чувствовала себя беспомощной; это чувство противоречило самой ее сути – я представлял, насколько оно для нее мучительно.
Спустилась Данва.
Минуту назад она выглядела едва не до самодовольства уверенной в себе; произошедшее же выбило тень из колеи. Теперь она была бледна как мел.
– Девочка сказала, кто дал ей ваш адрес, – остановившись на лестнице, криво улыбнулась она.
Я поднял голову.
– С ней все в порядке?
– Не беспокойтесь. Она просто ответила на вопрос. Ларра продумал эффект...
– Итак, кто? – зло сказала Эррет.
– Господин Ярит.
Данва назвала имя – словно бросилась в омут; на лице ее выразилось ожесточение бессилия. Фиррат расписывалась перед нами в своей некомпетентности.
– Любящий муж ее святейшества, – докончила Эррет, по-волчьи оскалившись. – Талантливый хирург. Руководитель тайной полиции Ожерелья. Госпожа Фиррат, – голос ее стал нежным, – Тень Юга... кому вы служите?
Данва напряженно выпрямилась. Губы ее посерели.
– Эррет, перестань, – сказал я.
Тень Юга вздрогнула, глянула на меня с надеждой.
– Если госпожа Фиррат желает сдать нас господину Яриту, я не возражаю. – Я пожал плечами. – Господин Ярит надежнейший человек и нам не враг. Мы с ним оба – преданные слуги ее святейшества. Я думаю, что все выяснится, если задать ему несколько вопросов. К вам у меня другие вопросы, Данва.
– Я готова служить, – хрипло выговорила тень.
«Стамеска, – вспомнил я. – Пила и стамеска. Это не предательство, нет – это промах. Но за такой промах Кайсен разделает свою ученицу как лошадь на бойне».
– Можно ли тем же способом заставить говорить этого господина? – Я указал подбородком в угол, где полулежал притянутый цепями к стене Итаяс.
Данва покусала губы.
– Боюсь, что нет, – ответила она сдержанно. – Для применения этого заклятия необходима либо добрая воля, либо... так называемое «мышление жертвы» в определенной степени. Полагаю, у юноши не найдется ни того, ни другого. Сестра его тоже поддалась только потому, что была в состоянии шока.
– Что же, – сказал я, – тогда нам придется его разбудить. Но перед этим, Фиррат, объясните: что вы имели в виду, говоря о предвидении? Господин Ярит великий контрразведчик, но как он заставил вас
