— На хлопковом, конечно, — Людмила стала доставать из сетки картошку, и вдруг картофелины попадали на пол, покатились во все стороны — Людмила, бросив сетку, горячо обняла мужа. — Стасик, милый мой, я тебя так люблю, ты мне так сильно дорог, что не можешь себе представить! Я тебя очень, очень, очень…
— Людмила, осторожно, казан опрокинешь.
— Ты на меня не сердишься, правда? Я очень, очень плохая последнее время… на меня иногда находит такое… ты не обращай внимания… я тебя очень прошу!..
— Спасибо, Людочка, но мне нужна картошка…
— Какой ты… скучный, — Людмила ущипнула его, и это тоже входило в арсенал ее действий, когда она желала показать, что Станислав действительно ей дорог.
Вскоре квартира наполнилась запахами жареного мяса, а спустя еще часа полтора хозяева и их гость сидели за столом, уставленным бутылками и закусками; Вениамин принес водку и шампанское, прихватил несколько бутылок пива и — для Оли — лимонад.
Подняв рюмку, Вениамин сказал:
— Я хочу выпить за здоровье всех и каждого!
Выпили и закусили.
Налили.
Следующий тост провозгласил Станислав:
— Я пью за то, чтобы Веня как можно быстрее устроил меня к себе на работу.
— Стоп! — Вениамин поставил свою рюмку на стол. — Что ты сказал?
— Тебе не послышалось.
— Ты… серьезно?
— Он очень серьезно, — ответила за мужа Людмила. — Вениамин, мы решили перебраться в Учкент.
Вениамин перевел взгляд с лица Станислава на лицо Людмилы. Сказал:
— Все же я вас убедил, да?
— Да-да! — сказала Людмила.
— Ну в таком случае… сам бог велел, как говорится, выпить по этому поводу!
Людмила некоторое время молча наблюдала за гостем, и вдруг заявила:
— По-моему, Веня, вы не в очень большом восторге от нашего решения.
— В большом!
— Я сужу по вашему лицу.
— Не суди по его лицу, — сказал Станислав.
— Правильно, — кивнул Вениамин. — Ребята, вы в самом деле решили ко мне?
— Да, — Станислав покосился на Людмилу; Людмила была немного возбуждена, но, кажется, не собиралась идти на попятную.
— Вениамин, скажите, только честно, вам самому нравится город, в котором вы живете?
— Учкент? Конечно. И Ташкент рядом.
— А рудники? Ведь там рудники?
— Они за городом…
— А это… фабрики?.. Наверно, трубы вовсю дымят — пых-пых пых… вовсю коптят…
— Трубы тоже за городом… обогатительные фабрики за городом…
Людмила не сдавалась:
— А если ветер с той стороны?
— Фабрики построены с той стороны, откуда ветер меньше всего дует…
— А зелень у вас есть?
— Обязательно.
— А… — Людмила поморщилась, думая, о чем бы спросить еще. — А как насчет школы для Оленьки?
— В городе много школ… — Вениамин отложил вилку. — Я вижу, Люда, что вы плохо информированы. У нас большой город, почти сто тысяч населения. Он давно существует, еще и комбината не было…
— Правда? А я думала: стройка, она стройка и есть: пыль, грязь, ни одного дерева…
— Ошибаетесь.
— Почему вы раньше мне не сказали этого?
— Я всегда об этом говорил. Просто вы не слушали…
— Потому что она и не хотела слушать, — довольно рискованно заметил Станислав.
Но бурной реакции на эти его слова со стороны Людмилы не последовало. Она только вздохнула.
— Потому что мне не хотелось уезжать отсюда.
— А теперь?
Людмила пожала плечами:
— И теперь не хочется… А что делать?
Станислав ждал, что в эту минуту Людмила взглянет на него, но ее глаза были устремлены в другую сторону.
Глава пятая
Прощание
Центральная улица Учкента называлась именем ученого, который когда-то нашел в здешних местах руду. Улица Черкесова брала свое начало от междугородной автостанции, пересекала весь город, карабкалась наверх, в предгорья и превращалась в автостраду в том месте, где в нее «вливалась» обводная дорога; автострада заканчивалась в районе Желтого рудника; дальше, за рудником, начинались собственно горы, у подножия которых было расположено красивое Холодное озеро. На Желтом руднике работал Вениамин.
Вениамин Барабанов жил в Учкенте в двухкомнатной квартире, в которой Станислав не обнаружил никакой мебели, если не считать кухонного стола, табуретки и железной кровати.
— У тебя что, не бывает гостей?
— Бывают, но редко. Я не люблю гостей.
— Я — гость.
— Ты — свой. Я не люблю чужих.
— Неужели у тебя нет здесь друзей?
— Друзья?.. Почему же… есть неплохие парни. Только у большинства другие интересы…
Станислав не стал спрашивать, какие интересы у Веньки Барабанова.
— Первое время будешь жить у меня, — сказал Вениамин. — Свгласен?
— Вполне.
Станислав дал свое согласие, не подумав о том, что может стеснить Вениамина. Но уже было поздно брать назад свои слова. Судя по всему, Вениамин действительно вел спартанский образ жизни. «Если что, всегда можно перейти в общежитие». Под словами «если что» Станислав подразумевал возможную женитьбу Вениамина — ведь не останется же тот вечно холостым?
В первую же ночь, лежа на скрипучей раскладушке, которую Вениамин выпросил на несколько дней у соседей, Станислав испытал неприятные чувства, самым сильным из которых была тоска по Людмиле. Есть люди, которые любят много путешествовать. Они могут ночевать в любой гостинице, в любом доме, где их приютят, в любом городе или селе. Станислав не относил себя к их числу — он не мог уснуть на новом месте. Тоска была до того безысходной, что ему стоило большого труда сдержать подступившие к глазам слезы. Отсюда, издалека, казалось, что он любил Людмилу сильнее, чем кого-либо еще. Ему не хватало ее теплого дыхания, ее мягких волос, щекотавших лицо; ему на хватало ровного и тоже очень родного дыхания Оленьки, спящей в своей маленькой кроватке. Станиславу не хватало уюта — привычного и волнующего.
