— А что-то я вас раньше никогда не видел. Вы из каких деревень будете?
— Я из села.
— Да? А я вас не видел раньше.
— Значит, вы не библиофил.
Он не понял:
— Как?
— Если бы вы увлекались книгами, вы бы меня знали, — улыбнулась она. — А в селе я недавно. С 54 -го.
— Если бы я увлекался, почему бы я вас знал?
— Потому что я продаю книги.
— В магазине, что ли? Это на котором написано: «Книжный магазин»?
— Он самый.
— Значит, там вы и работаете?
— Там.
— Понятно, понятно… Нет, книги не по моей части. Это вон бандиты мои, они любят.
— Что за бандиты?
— Сынки. Станислав да Юрка. Они читают… Летом — футбол, зимой — книги… Так-так, — задумчиво продолжал Вахтомин. — Очень хорошее дело. А горбылек для чего понадобился, если не секрет?
— Забор подлатать хочу.
— Ага. Свой дом, что ли?
— Свой.
— Так-так… Забор, значит… Хорошее дело, — Клавдий Сергеевич понимал, что ему нужно уходить, но что-то удерживало его. Этим «что-то» были, видимо, глаза новой знакомой… Он спросил: — Как, говорите, вас величать?
— Я ничего не говорила, — улыбнулась женщина.
— Разве?
— Но если желаете знать — пожалуйста. Тамара Акимовна я.
— Понятно… А что же вы мужичка своего не послали за горбыльком? Все-таки не бабье это дело — лес грузить-возить.
— У меня нет мужа, — сказала Тамара Акимовна.
И она улыбалась и улыбалась.
Вот так и познакомился Клавдий Сергеевич с этой женщиной. Познакомился — и потерял голову, словно юноша.
В выходной день он пришел в книжный магазин.
— Это вы! — узнала его Тамара Акимовна. — Вам тоже книгу выбрать?
С ее лица он перевел взгляд на витрины и поразился. Никогда еще в своей жизни не видел он такого обилия книг. Клавдий Сергеевич не просто поразился. В чувстве, которое он испытал, была большая доля испуга, и Тамара Акимовна заметила это. Она спросила весело:
— Богато живем, верно?
— Бо-га-то, — согласился он, продолжая рассматривать полки. — Неужели эдакую массу книг человек может прочитать?
— Кто любит читать, того обилие книг не страшит.
— Так-так, — неопределенно проговорил Вахтомин. — Поверить невозможно. Кто-то ведь написал их, а?
— Обязательно.
— Это сколько же времени надо?
— Много. — Тамара Акимовна откинула со лба светлую прядь волос. — Иногда требуется вся жизнь, чтобы написать одну книгу.
— Да-да… — Вахтомин по-настоящему был поражен. — А работать когда ж?
Тамара Акимовна хотела что-то ответить, но лишь пожала плечами.
Клавдий Сергеевич вышел из магазина и остановился, привыкая к яркому солнечному свету. Он переживал впечатления, каких не получал давно. «До чего же грамотная баба», — сказал он себе и покачал головой. Нет, такая не для… Вахтомин смотрел вперед, ничего не видел. Перед глазами стояли книги, много книг, и — лицо Тамары Акимовны: круглое, смеющееся, румяное… И у такой замечательной бабы нет мужика? Трудно поверить. Вахтомин пугался своих мыслей, которые принимали все более определенное направление; потом вздохнул и отправился восвояси.
Но вскоре он знал уже каждую трещинку в асфальте тротуара, ведущего к книжному магазину.
Была и еще одна причина, которая приводила теперь в магазин Вахтомина. Много раз встречал он здесь работников комбината — молодых и пожилых, мужчин и женщин, начальников и их подчиненных; все они приходили сюда, чтобы покопаться в книгах. А в один прекрасный день до сознания Вахтомина дошло, что работники комбината, почти ежедневно встречая в книжном магазине сменного мастера заготовительного цеха, наверняка сделают вывод о том, что Вахтомин — большой любитель книг. «Надо же! — скажут они. — Кто бы мог подумать? Теперь понятно, почему Клавдий Сергеевич так содержательно выступает на собраниях и совещаниях. Столько книг — и он наверняка их все прочитал!»
С тех пор Вахтомин внимательно наблюдал в окно за теми пешеходами, которые направлялись в магазин, и, как только узнавал знакомого, медленно, словно нехотя (чтобы Тамара Акимовна не подумала бог знает чего) снимал с полки первую попавшуюся книгу, небрежно произносил: «А это что за фолиант?», раскрывал ее и вроде бы углублялся в чтение: морщил лоб, хмыкал, цедил «ну и ну» и покачивал головой, словно бы не соглашаясь с автором. Вахтомин делал вид, что не замечает вошедшего в магазин знакомого, и только тогда, когда тот произносил приветствие, Клавдий Сергеевич отрывался от книги и отвечал: «А, это ты, Петя (Ваня, Саша, Галя, Вера)? За духовной пищей явился (лась)?» Это было очень здорово — ловить на себе уважительные взгляды комбинатских товарищей, это было не менее приятно, чем сидеть в президиуме собрания и делать вид, что очень увлечен выступлениями ораторов, делать заинтересованный вид, что-то чертить на листках бумаги, какие-нибудь деревья рисовать или чертиков — непосвященный уверен, что ты записываешь свои мысли…
Однако настал час, когда в цехе к Вахтомину подошел один из книголюбов и спросил:
— Клавдий Сергеевич, подскажите, пожалуйста, у меня из головы вылетело, как фамилия автора романа «Человек меняет кожу»?
— Кожу… чего? — не дослышал Вахтомин.
— «Человек меняет кожу»!
— А-а! — Клавдий Сергеевич изобразил на лице усиленную работу мысли: сдвинул брови, наморщил лоб, сузил и без того узкие глаза. — «Человек меняет кожу», говоришь? Да ведь этот!.. Как его… Любой школьник знает! Ну, такая, знаешь, фамилия обыкновенная… Надо же, из головы вылетело, вокруг да около вертится, а на язык не дается. — Вахтомин хлопнул себя по лбу. — Склероз, да и только!
Он не знал, как выпутаться из щекотливого положения, смотрел на собеседника, который продолжал ломать голову, пытаясь вспомнить ускользнувшую из памяти фамилию.
— Бруно Ясенский, Клавдий Сергеевич!
— Фу ты, черт, — сказал Вахтомин с облегчением. — Надо же, какой склероз! Конечно, Бруно Ясенский. Да ведь у меня в столе лежит Бруно Ясенский!
Но уже никто Вахтомина не слушал.
С того часа Клавдий Сергеевич начал искать другое время для посещения магазина. Впрочем, скоро надобность в этом отпала — Клавдий Сергеевич впервые напросился в гости к Тамаре Акимовне, и она, краснея и внимательно изучая переплет какой-то книги, согласилась.
— Только, Тамара Акимовна, вы не подумайте бог знает чего. Я ведь совсем по-товарищески забегу к вам, посмотрю: может, еще вам горбыльчика понадобится, так я подмогну… Чего вам самой-то мучиться? Как-никак, вы женщина, да еще такая красавица… — Он кашлянул и пригладил ладонью волосы.
Вахтомин сам поверил в искренность своих слов. Ему действительно интересно было посмотреть, как живет такая замечательная женщина, выведать, что находится у нее за душой. Он считал, что уже довольно хорошо знает Тамару Акимовну, чтобы вести себя с ней «по-простому, без всяких лишних смущений».
