силой, ты должен будешь пропустить эту силу через себя, сам овладеть ею. Иначе ничего не получится. А овладев этой силой, ты завершишь процесс моего ухода из этого мира. Что ты сделаешь с ней дальше, уже другой вопрос. Можешь наделить ею безумца, но что из этого получится я не знаю, а можешь оставить себе и стать полноправным хозяином этого мира.
– Я уже говорил, что отказался от этой идеи.
– Знаю, но ты ещё сам не представляешь от чего отказываешься. Лоэнгрем прав в одном, сила затягивает. Познав её вкус однажды, ты уже не сможешь так запросто отмахнуться от тех удивительных ощущений, которые получаешь, осознавая собственное могущество.
– Это главная причина принятого мной решения. Сила, равная божественной, не должна принадлежать смертному.
– Твоя смертность тоже станет понятием относительным. Ты продлишь свой век настолько, насколько пожелаешь.
– Ты искушаешь меня, Варравис, но вспомни своего слугу, который не выдержал этого испытания. Не думаю, что он изначально был таким уж отъявленным мерзавцем и беспощадным убийцей! Я не хочу превратиться в его подобие и цепляться за свою жизнь всеми возможными и невозможными средствами.
– Что же, возможно ты и прав, – согласился дракон. – Вы странный народ. Я прожил на Карелане не одну тысячу лет, но людей так до конца и не понял. Иногда они бывают столь низки и ничтожны, что их просто хочется стереть в порошок, а иногда вдруг возвышаются до такой степени самоотверженности и благородства, что ты с уважением склоняешь перед ними голову. Одному дашь очень многое, а ему все мало, другому хочешь отдать всё, что есть, но он добровольно отказывается от такого щедрого подарка. Почему? Я не понимаю!
– Потому, что ты мыслишь категориями дракона, а не человека, – ответил Нэвил. – Вы одиночки, и никогда не были единым народом. Каждый дракон силен сам по себе, и он не нуждается в помощи такого же, как он сам. А нам в одиночку просто не выжить. У нас для этого есть семья, есть друзья – все те, на кого можно положиться в трудную минуту.
– Но ты-то один, – возразил дракон. – Семьи у тебя нет, вместо друзей ты со всех сторон окружен врагами. Разве это не прямой повод для того, чтобы воспользоваться попавшей в твои руки силой.
– Да, ни семьи, ни друзей у меня пока нет, – со вздохом согласился Нэвил. - Но надеюсь, что когда-нибудь у меня будет все так же, как и у остальных. И одиночество вовсе не причина для того, чтобы мстить за него окружающим. Кроме того, есть ведь те, кого я уже сейчас мог бы причислить к своим друзьям. Принц Фармиль, например, или Мигель Кастига.
– Но ты ушел от них, перейдя на сторону Лоэнгрема, – напомнил Варравис.
– Я посчитал, что его предложения наиболее созвучны с тем, как вижу ситуацию я сам. Это не значит, что всех остальных я отталкиваю от себя. А ты считаешь, что с моей стороны это было предательство?
– Нет, конечно! С чего бы вдруг? Во-первых, не ты навязался к ним в союзники, а они сами всеми правдами и неправдами пытались склонить тебя на свою сторону. Причём твоего собственного мнения относительно твоего же собственного будущего как-то особо и не спрашивали. Вроде бы как само собой подразумевалось, что ты безропотно согласен выполнять все их указки, забыв о собственных желаниях. Лоэнгрем в данном случае поступил гораздо честнее. Он не стал делать из тебя неразумного мальчика, которого умные дяденьки ведут за руку к его светлому будущему, а убедил в правоте своей собственной позиции. Сейчас ты действуешь по собственной воле, а не по чьей-то указке, и это нравится мне. Если помнишь, в одной из наших первых бесед я говорил тебе, что не буду настаивать на том, чтобы ты поступил с талисманом именно так, как я хочу, и что окончательное решение будет за тобой.
– Да, я помню этот разговор.
– Так вот, я от своих слов не отказываюсь и постараюсь в меру возможностей помочь в том деле, которое ты затеял. Не потому, что принятое тобой решение нравится мне больше моего, а потому, что оно твое собственное.
– Спасибо, – с чувством произнес Нэвил. - Я думал, что обидел тебя и не рассчитывал на помощь.
– Ты всё время говоришь так, словно извиняешься передо мной за что-то, – ответил Варравис. – А извиняться не за что. Не ты, а я перед тобой в долгу. Давай закончим этот разговор и перейдем к делу. Что ты планируешь на ближайшее время?
– Мы с Лоэнгремом собираемся отправиться к какому-то волшебному озеру, но я не знаю как мне поступить с Болло, Линдлом и Кастигой. Они, вероятно, думают, что меня похитили или убили, и наверняка будут искать. Боюсь, что если они выйдут на наш след, то Лоэнгрема не ожидает ничего хорошего, и весь план окажется под угрозой срыва. Мне надо каким-то образом поставить их в известность относительно моих собственных намерений, но я не знаю как это сделать. Лоэнгрем предлагает написать письмо, но я не уверен в том, что оно дойдет до адресата. Да и не хочу я доверять все свои тайны бумаге. Письмо может перехватить Магдиш, а он сейчас наверняка ищет меня, чтобы убрать конкурента и обезопасить восхождение принца Витаса на престол.
– Зачем писать какие-то глупые бумажки, когда ты можешь поговорить с любым из своих друзей напрямую, – усмехнулся дракон.
– Но как?!
– Примерно так, как я в свое время общался со своим недостойным слугой. Сосредоточься, мысленно представь того, с кем хочешь поговорить, и позови его.
– Так просто?
– Конечно! Если разобраться, то в любой великой магии нет ничего сложного. Необходимо только твое желание и сила, достаточная для того, чтобы воплотить его в реальность.
* * *
– Мигель!
Кастига остановился и огляделся по сторонам. Он отчетливо слышал голос Нэвила, но самого его так и не смог обнаружить.
– Не верти головой, я нахожусь совсем в другом месте и разговариваю с тобой при помощи магии дракона, – вновь зазвучал голос. – Ответить мне можешь тоже мысленно. Если ты меня понял, то скажи об этом. Я еще не совсем уверен в том, что у меня всё получилось так, как хотелось бы.
– Я отлично слышу тебя, Нэвил, – ответил Кастига. - С каждым разом ты удивляешь меня всё больше и больше! Куда ты пропал? Тебя похитил Лоэнгрем? Где ты сейчас находишься? Я готов прийти к тебе на помощь!
– В этом нет особой надобности. Мне ничто не угрожает.
– Ты не можешь говорить? – с тревогой спросил Кастига. – Он сейчас рядом?
– Мигель, мы разговариваем не вслух, - усмехнувшись, ответил Нэвил. - Даже если бы Лоэнгрем стоял рядом со мной, он ничего бы не услышал. Надеюсь, ты не орешь свои ответы на всю улицу, чтобы я лучше их услышал?
– Засранец! – беззлобно выругался Кастига. – Он еще смеётся надо мной! Мы тут с ног сбились, разыскивая тебя. Все очень волнуются. И Болло, и Линдл, и Фармиль.
– С Вами всё в порядке? - спохватившись, спросил Нэвил. – Удалось выбраться из дворца?
– Не о нас сейчас разговор. Ты так и не ответил мне. К твоему исчезновению действительно причастен Лоэнгрем?
– Он помог мне выбраться из дворца, если ты это имеешь в виду. Но похищения как такового не было. Я и сейчас волен уйти от него.
– Так что же тебя останавливает?
– Долг. Я обязан завершить одно дело.
– Оно касается Лоди? – тут же спросил Кастига.
– Видишь, ты и сам всё понимаешь.
– Ларс не уверен, что это безопасно. Ты можешь выпустить из бутылки джина, который погубит всё вокруг.
– И все же другого выхода нет. Сила, находящаяся в талисмане, не должна принадлежать смертному. Я понял это ещё во дворце. Мне вполне по силам было превратить его в груду дымящихся развалин, и ты сам вовремя остановил меня.
– Но почему Лоэнгрем? – воскликнул Кастига. – Я не доверяю ему! Он вполне может избавиться от тебя, как только ты выполнишь его авантюрную задумку!
– Я проверил его на чистоту помыслов, - ответил Нэвил. – Лоэнгрем не врёт. Кроме того, я советовался с Варрависом. Дракон не уверен в конечном успехе, но всё же обещал помочь мне.
– И всё-таки мне очень тревожно за тебя.
– Что тебя беспокоит?
– Я боюсь, что этот хитроумный эльф обведет тебя вокруг пальца.
– Сейчас это гораздо труднее сделать, чем раньше. Я вооружен магией дракона.
– На твоем месте я не уповал бы на неё до такой степени, - посоветовал Кастига. - Тому же
