Когда ревность прошла, он подумал спокойно: «В сущности, живя вместе, мы все равно были чужими друг другу. Не было любви. Жаль, что не понимали, чем все может обернуться. Только создавали видимость любви, на самом же деле это была привязанность и не больше».
Обделенный женской нежностью и лаской, он испытывал к ним ненависть. Поздними вечерами и по ночам он, как хищный зверь добычу, выслеживал на улицах припозднившихся красавиц. Сажая в машину, отвозил за город, где никто ему не мешал, и там убивал, наслаждаясь их предсмертными муками.
Он не боялся, что когда-нибудь попадется. Старался не думать об этом. Он верил в свою безнаказанность и сейчас решил поиздеваться над Сониным перед тем, как его убить.
В тот раз с ментовкой он не сумел кончить и огорчился. Она не сопротивлялась и умерла тихо. Не получилось долгожданного блаженства. Он плакал от досады и проклинал ментовку, сравнивая ее с бездушной, хоть и красивой куклой.
Но с последней девушкой все было замечательно. Она сопротивлялась, как попавшая в капкан тигрица. Кусала его за руки и, изловчившись, умудрилась поцарапать щеку. Но ее отчаянное сопротивление только вводило его в экстаз, и он кончил раньше, чем ожидал.
– Не убивай. Я заплачу тебе шесть тысяч долларов. У меня есть дома, можем поехать прямо сейчас. Хочешь? Я могу позвонить сестре. Она одна дома и привезет деньги сразу. – Ирина Ромашкина еще надеялась на его милосердие. Ей не хотелось умирать.
– Одна? – Голос у Пьянкова сделался мягким. И девушка решила, что смогла его уговорить.
– Да, одна. Я могу позвонить. Ну, хочешь? Скажи?
Он хищно улыбнулся:
– Что хотел, я получил. А доллары я и сам заберу.
Она вспомнила про паспорт. Паспорт лежал в сумочке. И убийца заметил его, теперь он узнает адрес. «А как же Таня? Ведь он убьет и ее». Теперь Ирина уже не думала о собственной смерти.
– Ты ничтожество! Жалкий негодяй! – она хотела вцепиться ему в горло, но убийца навалился всем телом на ее грудь и изо всех сил сжал руки, для верности подержал еще пару минут, пока тело не перестало биться в конвульсиях.
– Ну вот и все. Какая темпераментная девушка. – Он взял из сумочки паспорт, прочитал фамилию и имя. – Ромашкина Ирина. Как жалко, что Ирину нельзя воскресить. Я бы хотел пережить заново сладостное ощущение. – Он перелистал страницы, нашел адрес, по которому проживала убитая, опять заглянул в сумочку и увидел ключ с брелком. – А вот и ключ от квартиры. Очень хорошо. Лучше прийти ночью, когда девушка будет спать. И шесть тысяч «зелененьких» мне не помешают. Наверное, ее сестра такая же хорошенькая.
На следующий день Пьянков поехал на Черкизовский рынок, долго бродил там в толкучке, подходил к цыганам и азербайджанцам. Ему показали ларек, в котором мордастый цыган торговал кожаными ремнями и перочинными ножами. Тут же возле ларька крутились два подозрительных паренька.
Пока Пьянков разговаривал с цыганом-продавцом, эти двое крутили головами во все стороны, чтобы при малейшей опасности подать знак. Вдруг он подослан милицией?
Потом продавец подозвал одного из них, что-то шепнул ему, и тот убежал. Через минут пять вернулся и отдал Пьянкову коробку, похожую на те, в каких носят обувь.
Пьянков не стал в нее заглядывать и быстро ушел.
В машине он аккуратно уложил коробку в сумку, прикрыв сверху газетой, чтобы содержимое не бросалось в глаза, если какому-нибудь дотошному инспектору ГАИ вздумается его остановить. Но все обошлось без досмотра.
На квартире Пьянков спрятал сумку в щель между шкафом и стеной.
У дотошной старой хозяйки были ключи от квартиры. И Пьянков много раз замечал, что бабуся проявляет чрезмерное любопытство к его вещам. Не хотелось идти на конфликт, но однажды он не вытерпел и сказал не совсем понятную для старухи фразу:
– Скоро все закончится.
Старая женщина весь вечер ломала голову. «Неужели съехать хочет квартирант? И где он дешевле квартиру найдет?»
Ее полуглухой муж ничего на это не отвечал, и старуха сердилась:
– Лучше бы у тебя болело пузо, а не уши. А то жрешь за троих, а слышать ничего не слышишь.
Пару недель назад на стоянке такси Пьянков познакомился с молодой девушкой. Такое с ним было впервые, чтобы будущая жертва сама нашла его. «Может, подосланная она. Сонин неглупый человек. И та ментовка говорила, будто выполняла задание, выставляя себя приманкой для убийцы. А я ее убил легко», – осторожничал он. Он собирался разделаться с Сониным, понимая, что в конце концов они встретятся. Такое у него было предчувствие. А оно еще никогда не обманывало Пьянкова.
Был поздний холодный вечер. Кутаясь от холода в воротник норковой шубы, к его темно-вишневой машине подошла девушка и спросила:
– Вы свободны?
– Я свободен всегда, – улыбнулся Пьянков, стараясь казаться приятным мужчиной. «Ничего крошка, хорошенькая. Что-то я тебя раньше не видел. Надо присмотреться повнимательнее, уж не ментовка ли ты?» – думал он.
– На улицу Ушакова отвезете?
Пьянков сразу догадался, куда она едет. На улице Адмирала Ушакова недавно открылся новый ночной бар, и кое-кто из начинающих дешевых проституток сразу облюбовал его. Клиентов там полно. Пусть и не очень богатенькие, зато милиция пока еще не наезжает. Работай хоть всю ночь, лишь бы здоровье позволяло.
«Так вот кто ты – молодая шлюха. Я в тебе ошибся, принял за ментовку. Но то, что ты проститутка, даже легче. Не так искать будут», – решил он.
– Поехали. Отвезу, куда надо.
Она села, наполнив салон машины благоуханием дорогих французских духов.
От этого запаха Пьянков почувствовал легкое головокружение. В тусклом мелькании уличных фонарей он старался разглядеть пассажирку получше.
Молодая, чертовски привлекательная, она чем-то напоминала его Надежду в молодости, когда они еще были студентами.
Такой же овал лица, вьющиеся каштановые волосы, глаза. Смотрит так, словно на все готова прямо сейчас.
«Сексуальная девушка. Такие нравятся мужикам», – думал он, испытывая страстное желание убить ее.
Уже когда девушка, расплатившись за проезд, вылезла из машины, он спросил как бы между прочим:
– Как звать-то тебя, таинственная незнакомка?
Она мило улыбнулась. Взгляд карих глаз коснулся его, и руки Пьянкова впились в руль. Он едва сумел сдержать порыв эмоций и не вцепиться ей в шею.
– Таинственную незнакомку зовут Наташей, – сказала на прощанье девушка и ушла в бар.
«Наташа. Прекрасное имя», – подумал он, чувствуя, как тоскливо ноет сердце, словно беда близко.
Угрюмый Пьянков долго сидел в машине, погруженный в тяжелые мысли, и охранники, дежурившие на дверях ночного бара, подозрительно поглядывали на него. Но он все равно не уехал, дождался, когда девушка выйдет из бара. «Надо на всякий случай узнать, где она живет», – решил он.
Едва она показалась в дверях, он выскочил из машины и позвал:
– Наташа!
Она от удивления остановилась, не ожидая увидеть его здесь в такое время.
– Вы?
– Я, – ответил он, улыбнувшись.
– Так вы что же, все это время дожидались меня здесь? – спросила она, тоже улыбнувшись в ответ. – Ну, вы даете. – Ей нравились терпеливые мужчины. И вообще она считала терпение качеством настоящих мужиков. Такой неделю будет валяться у твоих ног и с места не сойдет.
