перелезать через коряги и карабкаться на крутые склоны, но все равно смотрелась не к месту. Сказав об этом вслух, Дирвен схлопотал затрещину. Надо было ему, как и той бабке из лесной избушки, благоразумно помалкивать.
Сам напросился: учитель Орвехт как-то заметил, что критиковать дамские туалеты – занятие неблагодарное и зачастую чреватое. Надо бы почаще вспоминать наставления учителя.
По следу вел поисковой амулет, который обмакнули в старухину кровь. В некотором смысле повезло, что те ранили травницу: в ближайшие день-два «Эхо убийцы» их не упустит.
Энга оказалась барышней выносливой, не приходилось из-за нее плестись прогулочным шагом. Впечатление она производила загадочное, но у Дирвена были на ее счет кое-какие предположения, которыми он счел за лучшее вслух не делиться. Допустим, он себя выдал, что не молонец, однако с ней-то и вовсе дело темное… Интересно, у нее на родине все такие высокие или она и там выглядит девицей гвардейских статей? И как давно она в Сонхи? И кто такая – магичка-путешественница или возвратница? Энга как пить дать из другого мира, отсюда и все ее странности, и возникающее временами ощущение на уровне инстинкта, будто с ней что-то очень сильно не так.
Изредка вспоминалась Хеледика, с привычной горькой обидой: он про нее думал одно, а оказалось совсем другое… Но это мимоходом, в лесу надо смотреть в оба, не отвлекаясь на грустные мысли.
Он должен остановить ужасательниц, по-любому должен успеть. Пусть сами подыхают, ничьи жизни до срока не оборвав. Перед глазами маячила площадь Полосатой Совы, и он рвался вперед, не чувствуя ни усталости, ни страха. В этот раз обломаетесь, гадины.
Энга не отставала из куража. Самолюбие и самомнение у нее были ого-го какие, в этом они с Дирвеном друг друга стоили.
– Жабьи дочери, их прямо в Лысую Прорву несет! – выругался он с досадой, когда взобрались по крутому глинистому склону, цепляясь за выпирающие корни.
– И чем это плохо? – осведомилась Энга, сверкнув накрашенными глазами из-под длинной белесой челки.
Истинная разбойница. Погоня захватила ее, как увлекательная игра. Зря не согласилась переодеться парнем, ей бы в самый раз, пикантно бы выглядела.
– Ты там колдовать не сможешь, а у меня амулеты откажут, и вся магия будет утекать непонятно куда. Не насовсем, а пока мы из Прорвы не выйдем, тогда все станет по-прежнему.
– Вот там-то они и заночуют, если уже почувствовали, что мы их догоняем.
– Ага. Я там не смогу пустить в ход ни «Флейту», ни «Патоку».
– А дальше будут еще такие же места?
– Дальше нет, прорвы – большая редкость.
– Тогда боевые действия переносятся на следующую ночь, – отряхивая испачканную сухой рыжей глиной юбку, решила ведьма.
Вечерело, постепенно холодало, ветер то затихал, то принимался покачивать вершины сосен и шелестеть листвой подлеска. Долетел издали вой Каменного Лиса, в течение всего дня молчавшего, и Дирвен рассказал своей спутнице о вмурованном в скалу демоне – она этой истории не знала.
– Хорошо бы на него посмотреть.
– Может, и увидим, мы как раз в ту сторону идем.
Позади пронзительно и надрывно закричала то ли птица, то ли пласоха. Едва успев свериться с «Кладезем сведений», Дирвен перестал ощущать связь со своими амулетами: вот она, Лысая Прорва – открытая косогористая местность с островками кустарника, похожего в сумерках на причудливые гнезда волшебного народца. Кстати, последнего здесь можно не опасаться, даже защитный круг с наступлением темноты чертить незачем: этим существам сюда хода нет. Поэтому устроиться на ночлег лучше здесь, чем в лесу, хлопот меньше.
Развели костер в неглубокой сухой ложбине. Дирвена снабдили на всякий случай спичками, а Энга, привыкшая зажигать огонь магическим способом, ничего такого с собой не захватила, и это позволило ему тихо порадоваться, словно он ее в чем-то превзошел. Поужинали сухарями с копченой колбасой, запивая сладким чаем из фляжек. Потом Дирвен высунулся на разведку, но никаких других огоньков в окружающей темени не увидел. Впрочем, те, кого они преследуют, скорее всего, тоже разожгли свой костер в какой- нибудь укромной впадине.
Было холодно, им волей-неволей пришлось устроиться в обнимку. Энга сама предложила, хотя сразу предупредила:
– Полезешь под юбку – тебе не жить.
– Я и не собирался, – огрызнулся Дирвен. – Больно надо.
От нее по-прежнему пахло водяными лилиями и мускусом. Духи лежали в котомке, большой граненый флакон голубоватого стекла, тщательно замотанный, чтобы пробка не выскочила. Распаковала их, сбрызнула свою жакетку и спрятала обратно. Смешно. Если ради Дирвена, то оно ему совсем не надо. Имея в виду, что за Энгой не пропадет отвесить оплеуху, он не стал ей об этом сообщать.
Зато она обладала одним неоспоримым достоинством: посреди темного, холодного, безлунного по причине набежавших облаков пространства она была теплая, и уснуть, уткнувшись в нее, – это гораздо лучше, чем провести тут ночь в одиночку.
Проснулись в самую рань, оттого что продрогли. Весь мир был смутным, отсыревшим и зябким. Костер никак не хотел разгораться, спички – это тебе не «Глаз саламандры». Махнув рукой на бесперспективную затею, торопливо позавтракали, стуча зубами от холода. Перед тем как отлучиться за кустики, Энга предупредила: «Будешь подсматривать – шею сверну, медленно и больно». Да за кого она его держит?! Дирвен так и спросил, на что ведьма ответила: «Кто вас, парней, разберет, что у вас на уме».
Потом двинулись в южную сторону. На востоке, где находились владения Пса Харнанвы, разгорался вишнево-розовый рассвет, а ветер дул в спину, из полярного царства Пса Дохрау, обещая пограничному краю поздние заморозки.
Солнце уже поднялось, когда впереди показались три темные фигурки, ползущие наверх по травяному склону. Ужасательницы со своим проводником. Дирвен и Энга шли за ними, не сокращая дистанцию: у проводника ружье и самострел, а они на территории Лысой Прорвы безоружны. Не такая уж она, кстати, и лысая, травы и кустарника вдоволь, разве что деревья здесь не растут.
Из-за этого кустарника и неровностей рельефа они и влипли, когда остановились для полуденной трапезы, которая ничем не отличалась от скромного походного ужина и завтрака.
Четверо мужчин выросли как из-под земли, и Дирвен в первый момент решил, что они то ли с заставы, то ли из его группы поддержки – ага, явились на помощь, пользуясь тем, что в Лысой Прорве магия Ктармы повредить им не сможет. Чуть позже до него дошло, что это просто бандиты. В Разлучных горах всякий народ ошивается: и контрабанду туда-сюда таскают, и золото моют дальше к востоку, и охотники промышляют, и бродят любители поживиться за чужой счет.
Вероятно, те сперва следили за путниками, никак себя не обнаруживая, и в конце концов решили, что безусый парень с девушкой – добыча попроще, чем две женщины в сопровождении до зубов вооруженного бывалого мужика.
На Дирвена навели небольшой ручной арбалет, и он замер, мысленно отдав команду «Каменному молоту» – привычная реакция, как на тренировке. Через мгновение спохватился, что пускать в ход боевые амулеты здесь бессмысленно, тем временем подскочившие разбойники скрутили ему руки за спиной. Все равно бы он в такой ситуации без амулетов ничего не смог: допустим, откатился бы в сторону – даже если бы повезло уйти от болта, кроме стрелка еще трое с ножами.
– Ой, дяденьки, не трогайте нас! – запричитала Энга. – Мы же вам не враги, и ничегошеньки у нас с собой нету! Пожалуйста, отпустите нас, я вам что хотите за это сделаю!
Такого Дирвен от нее не ожидал. Ага, это с ним она была дерзкая и гордая – слова поперек не скажи, а как прижали, сразу перетрусила. Привыкла полагаться на свою магию, это понятно, и все равно могла бы не унижаться… Он не собирался следовать ее примеру и скулить. Придется отдать кошелек, нож, менее ценные из амулетов, чтобы не полезли обыскивать и не забрали все подчистую. Главное – сберечь «Паучью флейту» и «Болотную патоку». После грабежа он снова пойдет за ужасательницами и выполнит задание. Может, наплести этим рожам, что те две тетки богатые, пусть их тоже ограбят? Пока разбойники обступили Энгу, решив, что связанный парень никуда не денется, надо просчитать, как с ними разговаривать, чтоб не
