– Мне уже приходилось убивать. Четыре раза. Мне было шестнадцать, когда на меня напали наемные убийцы. Одного я прикончила. Даже понравилось. Потом еще два случая, когда в Паяне грабители нападали. И однажды мне пришлось убить своего ухажера, вот его было жалко, хотя сам напросился.
– Его-то за что?
– Он заявил, что я или буду с ним, или умру, хотя у меня имелись другие планы на ближайшее будущее. Мы дрались на ножах в темном закоулке, при свидетелях, это была вроде как честная дуэль. Он собирался сначала зарезать меня, а потом красиво заколоться у всех на глазах, о чем и сообщил любопытствующей публике. В общем, ему не повезло. Только одно вышло, как ему хотелось – он под занавес умер.
– Ничего себе нравы в вашей доброй Паяне! Чтобы парень девушку на дуэль вызвал… В Ларвезе так не бывает.
– Паяна – портовый город, там происходит всякое, смотря какой у тебя круг общения, – отозвалась Энга словно бы с досадой.
Похоже, она спохватилась, что наболтала лишнего, и была не очень-то этим довольна.
– Ты смелая. Как ты не побоялась… Ну, всего этого…
– Я не могла допустить, чтобы меня обесчестили. Я ведь уже говорила, я девственница и собираюсь остаться девушкой до свадьбы.
Это прозвучало чуть-чуть высокопарно, зато искренне. Насколько же она лучше обманщицы Хеледики!
– Знаешь, я таких девушек, как ты, очень уважаю, – признался Дирвен тихо и нерешительно – вдруг в ответ съязвит.
– Тогда собираемся – и пошли. Кто же из этих скотов мой платок прикарманил? А, кажется, вот этот…
Она вытащила из-за пазухи у мертвеца черный с крупными алыми цветами платок, брезгливо отряхнула, придирчиво осмотрела, бормоча «ваши блохи мне без надобности», обрызгала духами и повязала на голову. Циничная она все-таки. Зато настоящая девственница, за это многое можно простить. Дирвен отхлебнул из чужой фляжки отвратительного крепленого вина с малиновым привкусом, умыл физиономию.
– Из арбалета стрелять умеешь? – окликнула Энга, вытащив из-под куста бандитское оружие.
– Умею.
– Надо будет снять провожатого твоих клиенток. С какого расстояния попадешь, чтобы наверняка?
Дирвен начал прикидывать, а в душе обреченно заныло: проводник, скорее всего, не знает, что его наняли посланницы Ктармы, хорошо бы оставить его в живых, если получится.
Как амулетчик Ложи, он должен быть готов убить кого угодно, если это в интересах Светлейшей Ложи, так его учили, да он и сам это прекрасно понимал. Иногда необходимо кем-то пожертвовать, чтобы спасти остальных.
– Я смогу это сделать, если он будет стоять на месте, – словно угадав его мысли, сказала ведьма. – Меня в Паяне знакомые ребята учили стрелять из арбалета. В мишень я хорошо лепила, а по движущейся цели чаще мазала. Упражнялись на чайках, они, заразы, в полете такие красивые… В общем, так и не научилась.
– Я сам его сниму, не беспокойся. Если они от нас уйдут, много людей погибнет. Так что я его убью, пусть даже меня потом еще раз вывернет. Пойдем?
Зашагали дальше, порывы холодного северного ветра били в спину, словно подгоняя. Небо снова заволокло хмарью, порой в воздухе порхали снежинки. Дирвен и Энга то пускались бегом, то переходили на быстрый шаг, чтобы отдохнуть на ходу, то опять бежали – и согреться хотелось, и наверстать потерянное.
Впереди вздымались лесистые синеватые горы. Донесся безысходно тоскливый вой, вплетающийся в пасмурный пейзаж, словно его извечная составляющая. Если верить всплывшей в памяти карте, скала Каменного Лиса находится не так уж далеко от Лысой Прорвы.
Дирвен мысленно готовил себя к предстоящему выстрелу. Да, не хочется. В отличие от бандита, которого он убил, потому что дрался за свою жизнь, этот лесной мужик ни в чем не виноват. Он же знать не знает, что спутался с ужасательницами. Если б знал, наверное, отказался бы вести их через границу. Или все равно бы повел, потому что сам-то он от «ведьминой мясорубки» не пострадает, а денег тетки отвалят будь здоров? Неизвестно, как бы провожатый в таком случае поступил, а у Дирвена, который приговорил его к смерти и сам же должен привести приговор в исполнение, в душе ноет и ноет, в унисон с ветрами-псами из стаи Дохрау и обреченным на вечное одиночество Каменным Лисом.
А то еще вспомнилось, как он ребят в школьной раздевалке чуть не прикончил, решив, что те его высмеивают, хотя на самом деле речь шла о Хеледике и никто ни над кем не смеялся. Еще раз спасибо милостивым богам, что он тогда успел остановить «Когти дракона».
Но это все соображения второстепенные, главное – по-любому выполнить задание.
– Вон они.
Три темные фигурки посреди травяного раздолья. Дирвен вытащил из кармана бинокль – никакой магии, хитро зашлифованные стекляшки, где угодно будет работать. Точно, они.
Вот теперь по-настоящему бегом! До склона, обозначающего южную границу Лысой Прорвы, уже рукой подать, и удобней всего подстрелить злосчастного лесовика в тот момент, когда он вместе с тетками будет карабкаться наверх, представляя собой отличную мишень. Жаль, что в ужасательниц стрелять рискованно: почем знать, вдруг «ведьмины мясорубки», с которыми все непонятно, даже в Прорве могут сработать, и тогда Дирвену с Энгой тоже конец – дистанции выстрела будет недостаточно, чтобы их не накрыло.
Все-таки успели. Склон был крутой и высокий, женщины со своим провожатым ползли по нему, словно три улитки. Уже почти добрались до верха, но на выстрел времени хватит.
Дирвен опустил на землю котомку, отвязал арбалет.
– Давай, – ухмыльнулась Энга. – Они еле шевелятся, не промажу.
– Я сам, – нахмурившись, мотнул головой Дирвен. – Я перехватчик на задании, это моя работа.
Ведьма все же его поддела:
– Звучит немного напыщенно, но спорить не смею. Действуй тогда.
Он поднял арбалет с удобным взводным рычажком. Тщательно, как на учебе, прицелился. Направление ветра – в самый раз, облегчает задачу, словно сам Северный Пес решил ему помочь.
Щелкнула тетива, а потом проводник взмахнул руками и покатился вниз. Его двустволка сама собой пальнула, ветер тут же размазал в воздухе сизое облачко дыма. Ужасательницы зашевелились быстрее, одна вырвалась вперед, другая изо всех сил старалась от нее не отстать. Исчезли за гребнем, где вековечными колоннами поднимались сосны.
Дирвен и Энга укрылись в гуще разросшегося неподалеку рододендрона – иначе, если смотреть сверху, они тоже представляют собой первостатейную мишень.
– Видишь, все получилось, – бросил Дирвен, задетый тем, что она ничего не сказала.
– Ну, ладно, не такой уж ты и рохля. Это хотел от меня услышать?
Стерва. Зато девственница. Хеледика вот не стерва и будто бы во всех отношениях хорошая, но веры ей больше никакой.
Лесовик лежал ничком и не шевелился. Наверное, уже мертвый. Дирвен мысленно попросил у него прощения и пожелал ему добрых посмертных путей.
Наверху никакого движения не было. Ведьма выбралась из кустов первая, подошла к склону и позвала:
– Иди сюда, тебя ждет приятный сюрприз.
Так и есть, амулеты проснулись! Все уцелели, все отзываются, но «Эхо убийцы» потеряло след.
Торопливо сообщив Энге, как обстоят дела, он бросился на штурм склона. Позади раздался возмущенный возглас:
– Эй, куда? А труп я, по-твоему, одна потащу?
– Зачем нам труп? – опешил Дирвен. – Некогда его хоронить, уйдут же тетки!
– По-любому уйдут, пока мы будем подниматься, – она прищурилась из-под челки. – Они сейчас удирают со всех ног. Ты как их в лесу искать собираешься?
– Как-нибудь… – Дирвен и сам понимал, что ситуация сложилась аховая.
– Хм, потрясающе.
