Поправляйся. Бодрствовать в мое отсутствие ты не будешь, я великодушен, но не безумен.
– Ты собираешься постоянно держать меня на снотворном? – Ей стало страшно и противно от такой перспективы.
– Там посмотрим, – неопределенно ответил Лиргисо и повернулся к пульту.
– Подожди! – окликнула Тина. – Я хочу кое о чем спросить.
– Я весь внимание. – Он насмешливо улыбнулся.
– Что особенного в той одежде, которую я взяла у тебя? На меня из-за нее напали две девицы криминального пошиба. Одну я убила, другая, возможно, осталась жива. Они говорили, что это «хавые снайки», и очень обрадовались твоим тряпкам, хотя сами были одеты точно так же. Я не поняла, в чем дело.
– Точно так же?.. – Его как будто передернуло. – Тина, нельзя же быть настолько необразованной! Вся моя одежда – это эксклюзивные изделия от законодателей высокой моды, изготовленные с учетом моих пожеланий. В моем гардеробе нет вещей массового пошива. Я принадлежу к числу самых элегантных представителей ниарского бомонда, мой стиль признан безупречным. Уличный сброд и то разбирается в одежде лучше, чем ты!
– Теперь понятно… Я испортила твою куртку.
– Ничего, я носил ее целых три сезона, – равнодушно бросил Лиргисо. – Сейчас я ухожу, великолепная Тина, а ты будешь спать.
Буферная личность безалаберного туриста Томека предохраняла Поля от болезненных соприкосновений с окружающей средой. Томек валял дурака, хамил манокарским чиновникам, ни к чему не относился серьезно и не кидался в драку по каждому поводу. Неожиданно Поль нашел способ держать самого себя под контролем – в тот момент, когда совсем об этом не думал, когда они со Стивом сидели и прикидывали, как действовать дальше. Идея «туристов» принадлежала Стиву.
– От нас ждут, что мы либо затаимся, либо усилим маскировку. Вместо этого мы сделаем то, к чему они не готовы. Надо ввергнуть их в замешательство, чтобы вся их отлаженная система пошла вразнос – тогда они начнут ошибаться и упускать информацию.
– Хм… Значит, ты собираешься работать не столько по-шпионски, сколько по-хакерски? – выслушав, уточнил Поль. – Хочешь взломать к чертям всю здешнюю государственную систему?
– Можно и так сказать, – согласился Стив. – Любая социальная система – это упорядоченное информационное образование. Я буду взламывать их пароли, рвать в клочья их сервисные программы и разрушать их базы данных до тех пор, пока не найду нужный мне файл. Есть у меня одна надежда… Глупая, как и всякая надежда. Вдруг мы их настолько достанем, что они сами отдадут нам Тину – лишь бы мы поскорее убрались с Манокара и не грохнули их биос? Вероятность ничтожно мала, но я сейчас готов ухватиться за любую сомнительную вероятность. – Его рыжевато-серые глаза чуть прищурились и снова устало раскрылись. – Главное, чтобы она была жива.
– Она жива. Я ведь могу чувствовать людей… И я очень старался настроиться, чтобы почувствовать Тину. Она есть, но где-то далеко, а насколько далеко – я не знаю.
– Засечь местоположение можешь? – Стив подался вперед, его взгляд изменился – словно в глубине зрачков вспыхнули яростные черные солнца.
– Не могу! – В первый момент Поль отпрянул, потом виновато объяснил: – Сколько раз уже пробовал, не получается. Я это не умею.
Взгляд Стива угас: нормальные человеческие зрачки.
– Ладно, – вздохнул он. – Найдем…
Когда Поль становился Томеком, он воспринимал окружающий мир без срывов, каким бы несимпатичным этот мир ни был. Пожалуй, личина Томека пригодится ему и в будущем, после Манокара… Быть недоступным для агрессии не-собой, ускользающим от давления и неуязвимым, – иногда это очень полезно. Превращаясь в Томека, Поль чувствовал себя так, как будто надевал и наглухо застегивал защитный костюм из толстого амортизирующего материала.
Жили они на яхте, которая стояла на дне двухкилометровой впадины в Змеином океане (здесь обитали рыбы, похожие на змей, что когда-то произвело неизгладимое впечатление на первых манокарских колонистов). Яхта была оборудована антилокационной системой, и ее до сих пор не засекли. Стив и Поль покидали ее и возвращались обратно, используя телепортацию. Вначале Поля это пугало (вдруг Стив промахнется и вместо салона яхты они окажутся на океанском дне, где их мгновенно раздавит толща непроглядной ледяной воды?), потом он привык. Стив пытался и его обучить телепортации, но ничего не вышло: Полю здорово мешал страх попасть «не туда».
Днем они повсюду слонялись в качестве Элмера и Томека, смущая своим видом дисциплинированный манокарский народ, по ночам проникали в учреждения и потрошили компьютеры, добывали информацию. Ничего, что могло бы пролить свет на захват Тины… Похоже, что организаторы использовали многослойную конспирацию, и на всех уровнях, куда Стиву и Полю удавалось пробиться, Тина Хэдис считалась мертвой.
Поль про себя люто ругался по поводу отсутствия на Манокаре глобальной сети. Он захватил с собой незийскую полицейскую программу «Фильтр-Поиск», которую стащил на работе: если задать ей изображение человека либо другого существа, программа обшарит сеть и найдет файлы, где содержатся аналогичные изображения. Допустим, разыскиваемый субъект прошел мимо сетевой видеокамеры, установленной на одной из улиц Кеодоса, – «Фильтр-Поиск» будет рыскать день, другой, третий, переберет десятки тысяч закодированных в электронном виде лиц и в конце концов выловит нужную картинку. А на Манокаре такой возможности нет.
Стиву удалось выйти на нескольких чиновников госбезопасности, имевших прямое отношение к беспорядкам на Дизайнерском Форуме и операции «Святая кара» (под таким названием фигурировали в секретных документах акции, направленные против Тины Хэдис). Все эти должностные лица оказались покойниками. Достаточно свежими: скончались они примерно в то же время, когда был убит президент Ришсем. Смерть каждого имела видимость ненасильственной: сердечный приступ, воздушная катастрофа, отравление неправильно приготовленным морским деликатесом… Ясно, что кто-то их ликвидировал, но никаких зацепок для расследования не осталось.
Найти Мею и Элану Ришсем пока не удалось. Обе исчезли, и это наводило на мысль, что вдовы президента могли располагать какой-то значимой информацией.
Тину до сих пор не привезли на Манокар – либо же корабль подлетел к планете таким образом, что зонды Стива не засекли его. Теоретически это возможно: если он не приближался извне, а вынырнул из гиперпространства на границе атмосферы… Это очень опасно. Это запрещено. Стив мог это сделать; есть и другие космические пилоты – по одному на тысячу, – способные рассчитать такой курс. Могло ли быть так, что исполнители дождались, когда у Тины закончится период адаптации, и потом отправились домой через гиперпространство? Это вполне вероятно. По маршруту, который нельзя отследить? А вот это уже маловероятно.
Поль пытался научиться определять местоположение человека – «брать ориентир», как он это про себя называл. Пока что объектом для тренировочного поиска был Стив. Если удастся освоить эту технику, Тину они найдут в два счета. Поль слышал о том, что изредка такой способностью обладают кошки, а Ольга говорила, что в нем есть нечто кошачье, но даже эта кошачья составляющая его натуры не помогала: прогресса не наблюдалось.
Поля удивляло то, что Стив, при его мощной экстрасенсорике, такого восприятия лишен и не может никого «почувствовать». Правда, самого Стива это не удивляло, что тоже казалось Полю странным.
Когда Стив предложил научить его телекинезу, Поль наотрез отказался.
– Почему? – удивился Стив. – С телепортацией ясно, боишься промахнуться… А насчет остального?
– Мне нельзя. Еще кого-нибудь убью… В Кеодосе я каждый раз, когда утром выходил из дома, не хотел драться, а потом оно само собой получалось. С такими способностями, как у тебя, я устрою апокалипсис на какой-нибудь отдельно взятой улице! – Он усмехнулся, криво и смущенно.
Стив принял его аргументы к сведению и больше не настаивал.
Изображая Элмера, флегматичного долговязого туриста, которому все до одного места, Стив ни на мгновение не снимал зеркальные очки. Глаза могли его выдать. Они принадлежали не Элмеру, а Стиву Баталову, и в их глубине постоянно присутствовала боль, взятая под контроль, но неуничтожимая.
