частные библиотеки, и на культурные мероприятия, и на светские приемы. Но начали-то мы о еде… Это особая статья. Сырые фрукты и овощи там вполне съедобны, однако местную кухню человеку пробовать не рекомендуется – во все блюда они добавляют приправы, на которые наши вкусовые рецепторы реагируют, как на оголенный провод под напряжением. В общем, маленькая несовместимость. Меня об этом, конечно же, предупредили, а я, конечно же, не удержался. Бьильеоалья – жаркое из домашней птицы под нежным и пикантным, по их представлениям, соусом. Я взял ма-а-аленький кусочек и продегустировал его раньше, чем меня успели поймать за руку. Впечатления остались незабываемые… К счастью, алгоритм первой помощи был уже отработан: промывание желудка, полоскание горла, серия инъекций… Сказали, хорошо еще, что я местного вина не хлебнул! После обеда у нас была запланирована экскурсия на берег океана, но пока я приходил в себя, стемнело, и ее пришлось отложить на другой день. Океан там – самая кошмарная достопримечательность, в потемках к нему никто не ездит. Зато с тех пор, если меня не вовремя одолевает чувство голода, я вспоминаю бьильеоалью – и сразу аппетит отшибает.
– А что не так у них с океаном? – заинтересовалась Дигна.
Ответить Генри не успел. Мимо входа, заслонив каменные столбы, скользнула машина. Не та одноместная, на которой Анджела прилетела на лыжную базу – «торнадо» пятнисто-серой камуфляжной окраски. На мгновение в коридоре стало темно.
– Отходим! – приказал Генри изменившимся голосом. – Держимся вместе!
Эта скала вся была источена извилистыми проходами, словно кто-то их прогрыз. Если мыши – лучше бы не встречаться с такими мышами… Дважды попадались развилки, Генри метил стены маркером – блеклые серебристые стрелки на уровне щиколотки, еле заметные в свете фонарика.
– Может быть, это не Анджела, а кто-нибудь другой? – учащенно дыша, высказала предположение Дигна. – Мало ли кто, и напрасно мы бегаем…
– Будем считать, что Анджела. Она не успокоится, пока не прикончит нас.
Опять пещера – громадная, как зал, и с дырявыми сводами. Выхода наружу отсюда не было, зато сквозь прорехи в нерукотворном куполе виделись низкие облака. Там уже смеркалось. На полу сугробы, прошитые цепочками мелких звериных следов.
Решили остаться здесь. Устроились под стеной, недалеко от лаза, выкопав в сугробе яму на четверых.
– Жалко, что погода пасмурная, – заметила Дигна, оглядывая дырявый потолок. – А то бы мы по звездам определили, точно ли это Моржовый хребет, в каком полушарии находимся. Если север, над горизонтом будет созвездие Моржа, оно характерное, не перепутаешь, а если юг – тогда Танцующий Рак, его тоже все знают, потому что оно такое же, как на конфетном фантике. Хоть бы одну конфетку…
– Классно! – одобрила Дигна, когда Генри умолк. – Ты сам придумал?
– Овидий. Был такой поэт на древней Земле, задолго до космической эпохи.
– А-а… Все равно классно.
Сквозь дыры в куполе залетали снежинки – сперва их было немного, потом снег пошел гуще.
– Нас тут совсем засыплет, – Дигна натянула на нижнюю часть лица шарф, ее голос прозвучал глухо. – Как будем выбираться?
– Как-нибудь выберемся, – отозвался Генри. – Если нас начнут искать, то найдут. Лишь бы хватились!
– Как же найдут, если ничего не работает и мы даже послать SOS не можем?
– У меня есть друзья, которые могли бы организовать поиски. Но они сейчас, наверное, сидят в каком- нибудь приятном злачном заведении в ЗИПе и ничего не подозревают. Если бы только заинтересовались, куда я пропал… Ну, ладно, все равно что-нибудь придумаем.
– Ага, и будем потом рассказывать, как мы около медведки пригрелись!
Мориса раздражала и беспечная болтовня Дигны, и скрипучие нотки в ее простуженном голосе, и уверенные интонации Генри, и печальное молчание Бланки, которую тот одной рукой обнимал и прижимал к себе. В то же время в глубине души Морис понимал, что эти трое ни в чем не виноваты. Наоборот, он сам перед ними виноват. Из-за кого они здесь оказались? Но теперь, сколько ни мучайся, ничего не изменишь. Раздражение нарастало, и бороться с ним – себе дороже: если бы не это едкое непримиримое чувство, его бы одолело отчаяние.
Пол вздрогнул. Затылком о стенку, толстый капюшон смягчил удар. Кто-то из девочек вскрикнул. Снова толчок, под аккомпанемент тяжелого грохота. Вдали, за каменными стенами, заревела медведка.
Старый костяк земли местами выпирал из-под снега – могучие серые позвонки, изъеденные эрозией пластины каменного панциря. А если смотреть сверху, с большой высоты, древний горный хребет очертаниями напоминал матерого моржа на лежбище.
Узурпированная Анджелой заброшенная избушка и озеро-могильник находились неподалеку от его правой ласты, побитой природными катаклизмами до такой степени, что, если бы этот каменный морж проснулся, ему бы все равно не доползти до Белого океана.
Анджела собиралась добавить к его застарелым шрамам кое-что свеженькое. Осторожно, чтобы с полицейских спутников не засекли… Будь что будет, но живых свидетелей она отсюда не выпустит. Нельзя. Не хотелось ей отказываться от Комнат и удирать с Парка навстречу неизвестности. Никогда не знаешь, где тебя сцапают.
Ей пришлось наносить удары по всем живым объектам, засевшим в пещерах. Как на зачистке.
Первой жертвой стала двухметровая птица-переросток, неопрятный пернатый мешок с жутковато мощными когтистыми лапами. Второй – пара дистрофичных горных козлов. Третьей – уже знакомая сонная медведка. Четвертой – стая сбившихся в кучу остромордых зверушек, тоже пребывавших в спячке. Пятой… А вот это уже интересно!
Лицо залепило снегом. На спину сыплются удары. Такое с ним уже было, но давно – в школе-интернате, когда дрался с мальчишками. Неужели время пошло по кругу и он опять оказался в своем неустроенном детстве?
Наконец избиение прекратилось. Он лежал ничком, полуоглушенный, и даже не пытался подняться. Потом его перевернули, похлопали по щекам, смахнув налипший снег. Он увидел над собой Дигну – та выглядела неважно, правая скула припухла, под носом кровь – и вначале обрадовался, что это не возвращение в детство, а после, вспомнив остальное, прикрыл глаза и слабо застонал от безнадежности.
– Морис, ты что? – испуганно прохрипела Дигна. – У тебя ничего не сломано? Если нет, вставай, надо помочь Генри. Бланку засыпало, вдруг она еще живая.
Тот же самый полутемный пещерный зал, но выглядит, как после взрыва. Генри возится около кучи камней вперемешку со снегом, разгребает обломки. Дигна, присоединившись к нему, в нетерпении оглянулась на Мориса.
Все тело болит, но руки-ноги двигаются. Снег набился и под капюшон, и за шиворот.
– Иди сюда, помогай!
Он подчинился бездумно, просто потому, что это было произнесено повелительным тоном, отметающим любые возражения. Только спросил, отбрасывая в сторону обледенелые камни:
– Что случилось?
– Анджела нас обстреляла.
– Где?.. – он растерянно завертел головой.
– Снаружи. Работай.
