отца сами. А вы занимайтесь своими делами и постарайтесь впредь быть более бдительным.
Господин Андерс лишь виновато склонил голову в ответ. Он понимал, что это из-за недосмотра с его стороны погиб уважаемый человек, его близкий друг и хороший клиент. А вот подруги считали, что господин Андерс не так уж и виноват. Если преступник задался целью уничтожить отца Криса, то он бы все равно это сделал. Рано или поздно, там или тут, но сделал бы обязательно.
Кира повернулась к Лесе:
– А ведь кое в чем Верунчик права. Мы с тобой можем вычислить преступника. Не так уж это и трудно.
Надо было только понять, кому же мог так сильно помешать этот, пусть и властный, и слишком гордый, но в целом благородный и справедливый человек, что его захотели уничтожить. Неужели правы Пэм и остальные, хором утверждающие, что их отца убили из-за его политических взглядов и предпочтений?
И в связи с этим подруги попытались разговорить Криса на обратном пути в Кейптаун.
– А в какой политической партии состоял твой отец?
– Отец занимался бизнесом, политика его интересовала на стадии прочтения газетных передовиц.
– А какие посты занимал твой отец?
– Одно время он возглавлял Благотворительный комитет по охране дикой природы ЮАР. В частности, от него господин Андерс получил деньги на создание своего сафари-парка.
Хороша охрана дикой природы! Какая-то резервация, где бедных животных держат пусть и в просторном, но все равно вольере. Он огражден забором из электрической проволоки. И в этой резервации животных время от времени убивают. Причем деваться им некуда. Место для побега ограничено.
Но если оставить все это на совести самих организаторов такого рода парков, получалось, что никаких важных политических постов покойный не занимал. В политическом движении белых против черных тоже не участвовал. Тогда за что же было убивать господина Якоба? Неужели во всей стране не нашлось более подходящей цели, более влиятельного и активного человека?
И Кира снова зашепталась с Лесей:
– Что-то мне кажется, что детки господина Якоба стараются спихнуть вину с больной головы на здоровую.
– О чем ты говоришь?
– Сдается мне, что тут замешана не политика, а личные шкурные интересы деток.
– По-прежнему тебя не понимаю.
– Да? – поддержала Лесю и Верунчик, которая сидела рядом и слушала разговор двух подруг. – Что ты хочешь сказать?
– Кто-то из наследников грохнул богатого старика! – рассердилась на подруг Кира. – Так вам будет яснее?
Верунчик побледнела.
– Ты хочешь сказать, что мой Крис… убийца?
– Почему обязательно именно он? Есть еще его брат, сестра и, наконец, главный претендент – вдова!
Услышав, что ее обожаемый Крис находится далеко не на первом и даже не на втором, а на самом последнем месте в рейтинге подозреваемых, Верунчик немного успокоилась.
– Честно говоря, мне тоже такая мысль в голову приходила, – призналась она. – Детки у господина Якоба еще те. Особенно эта Пэм…
– Я так понимаю, у нее с отцом были сложные отношения?
– Беатрис мне многое о ней рассказала! Пэм с господином Якобом уже давно была в страшной ссоре!
– Из-за испорченного свадебного торта.
– Нет, та выходка на свадьбе не имела никакого значения. Дело было в другом.
– И в чем именно?
– Этого мне Бет не рассказала, – с явным сожалением произнесла Верунчик. – Но она сказала, что это каким-то образом было связано с фермой, которой управляет Пэм.
– А что это за ферма?
– Обычная ферма. Там выращивают скот. Ферма принадлежала матери Пэм. И все последние годы Пэм жила там безвылазно.
– И что? Господин Якоб был недоволен тем, как идут дела на ферме? Доходы его не устраивали?
– Нет. Вроде бы дело было не в этом.
В том или этом, а бумаги, касающиеся доходов с фермы Пэм, надо было проверить. Если дочурка клала себе в карман левые доходы, которые получала с фермы, а отец об этом узнал, то он мог… а кстати, что мог сделать господин Якоб в отношении непокорной дочери, которая к тому же взялась обкрадывать его? Вряд ли он мог отправить Пэм дальше, чем уже отправил.
– Ну почему сразу же непременно обкрадывать? Возможно, все было и не так страшно.
И все же у подруг из головы никак не шла картина, как Пэм выходит из кустов с зажатым в руках ружьем. Вид у нее был очень странный. Впрочем, когда раздался выстрел, а потом крик Беатрис, Пэм была с ними! А значит, у нее имелось твердое алиби на момент убийства ее отца.
– А вот у остальных такого алиби нету. И у Беатрис в первую очередь.
– Почему это у нее в первую очередь?
– Потому что она, во-первых, вдова, а значит, главная наследница. А во-вторых, она была ближе всех к месту преступления.
– Да. Правда. Слушай, а может, это она сама старикана… и того… замочила?
– Вряд ли. Между выстрелом и криком прошло совсем немного времени. А ей еще надо было спрятать оружие. Ведь ружье-то нигде не нашли!
Это была правда. Оружие, из которого был произведен смертельный выстрел, не было найдено. Хотя кусты и заросли возле места преступления обыскали со всей тщательностью.
– Дикие звери металла и запаха пороха не выносят. Они ружье стащить не могли. И к тому же тот парень, который валяется сейчас на больничной койке с подозрением на пищевое отравление, видел входящего в помещение для хранения оружия именно мужчину. Мужчину, а не женщину!
Итак, если Беатрис и была причастна к убийству своего мужа, то она должна была действовать не одна, а в сговоре с каким-то мужчиной. И кто был этим мужчиной? Пропавший работник – Рут. Но какая связь у простого черного парня и красивой белой леди из высшего общества?
– Их даже трудно себе представить рядом.
– Тогда кто мог бы помочь Беатрис? Ее брат? Томас?
Да, Томас был куда более реальной фигурой. И ведь он тоже был на охоте, на которой погиб господин Якоб.
– Что мы знаем про этого типа?
– Он архитектор.
– Дизайнер, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. К тому же дизайнер он совсем молодой и невостребованный. Первый и единственный проект, который ему поручили, – отделка большой гостиной комнаты в доме его сестры.
– И то Беатрис поручила эту работу Томасу только из жалости. Крис говорит, никакой необходимости в реконструкции гостиной в доме отца не было. Беатрис затеяла это исключительно из желания помочь своему брату.
– Вот-вот! Заботливая сестра подкинула мальчику возможность подзаработать.
– Но сам Томас сказал мне по секрету, что ему за эту работу ничего не заплатили. Он лишь получил разрешение от господина Якоба опубликовать снимки получившейся гостиной в нескольких журналах. Ну, типа в качестве дармовой рекламы. Господин Якоб сказал, что для такого молокососа – это и так слишком много.
Покойный выразился даже жестче, сказав, что, если парень изуродовал его гостиную – это еще не значит, что он должен получить за это деньги.
В общем и целом было понятно, что Томас отчаянно нуждался в деньгах. И эти деньги он мог получить только от сестры, а точней, от ее мужа – богатого господина Якоба. Сама Бет и Томас были бедны. И семья у
