знал о романе Майкла с его сестрой. Во всяком случае, полагал, что этот роман в прошлом.
– Однако, как все у них тут запутано, – вполголоса обратилась Кира к Лесе, воспользовавшись тем, что Томас слишком занят своими страданиями, чтобы обращать внимание на что-либо еще. – Бет обманывала своего мужа с беспутным красавцем Майклом. Майкл обманывал ее с Томасом. А Томас… Бедный, ему пришлось хуже всего, его обманывали сразу двое!
Но в это время из ванной появился Майкл. Его все еще пошатывало, но он уже пришел в себя настолько, что мог передвигаться вертикально.
– Кофе! – плюхнувшись за стол, приказал он. – С коньяком.
Кофе нашелся, а вот запасы коньяка были совсем мизерными.
– Я все выпил, – пьяно качнулся на стуле Майкл, заметив старания подруг нацедить из пустой бутылки немного влаги. – Мне было страшно… Ик… Я все пил и пил, никак не мог успокоиться.
С трудом удалось нацедить из трех бутылок граммов тридцать, которые и пошли в кофе для забияки Майкла. Тот опрокинул в себя напиток, поморщился, а потом заявил:
– Я иду спать.
До кровати он брел минут пять, шатаясь из угла в угол. Все трое его гостей следили за Майклом с почтительного расстояния. Разбитый нос Томаса научил подруг, что к Майклу лучше не лезть, когда тот не в духе. А Томас… Томас жалко хлюпал своим распухшим носом и дулся на своего приятеля.
Упав наконец на кровать, Майкл тяжело повертелся, устраиваясь поудобнее, а потом внезапно сказал:
– И учтите вы… вы все учтите! Бет я не убивал! И полиции тоже самое скажите. Понятия не имею, кому понадобилось спровадить на тот свет такую очаровательную крошку.
И пока подруги изумленно хлопали глазами и пытались понять, не послышалось ли им это признание Майкла, тот уже снова заговорил о другом:
– Том, – позвал он своего друга, – Томас, иди сюда, лапка!
И когда Томас приблизился к нему, Майкл растроганно произнес:
– Прости меня, Томишек. Не знаю, что на меня нашло. Все бабы такие суки. Твоя сестра была лучшей из них всех!
– И ты с ней спал!
– Прости меня, Томишек. Иди сюда, теперь у меня есть только ты.
Парочка геев, один, пьяно бормочущий в порыве раскаяния всякие нелепые словечки, и второй, с разбитым носом, уютно устроились в постели. Подруги смотреть на такое безобразие, когда двое здоровенных парней, вполне пригодных для использования, находят утешение в объятиях друг друга, не могли, и поэтому начали поспешно отступать к дверям. И, наверное, даже совсем бы ушли, если бы Майкл не произнес фразу, заставившую их остановиться:
– Кто убил Бет, я без понятия. Клянусь, я бы пальцем никогда ее не тронул, хотя мысли такие были. Особенно когда она грозилась, что все тебе расскажет. Но я ее не убивал. Кто-то меня опередил.
– Ты уже знаешь про Бет? Я оставил тебе два десятка сообщений.
– Еще бы мне не знать! И твои сообщения тут совсем ни при чем. Я сам был там.
– Где?
– Там, в доме… Она меня сама пригласила. Около часу ночи мне позвонила, пьяная была, ревела и звала меня к себе. Честное слово, Том, я не хотел идти. Долго думал, как мне быть. И я шел к ней, чтобы сказать, что между нами все кончено. Что я не люблю ее, а люблю тебя. Я вошел в домик, как обычно, открыл дверь ключом, который она мне дала. Но она… Томишек! Она уже была мертвая! А я ее даже не трогал! Клянусь тебе!
Итак, ситуация прояснялась. Майкл зашел в гостевой домик с улицы, воспользовавшись ключом, который дала ему Беатрис. Видимо, любовники уже не один раз использовали преимущества расположения гостевого домика, чтобы Майкл мог приходить и уходить, не замеченный прислугой или привратником.
Майкл пришел, увидел мертвую Бет, страшно перепугался и решил смыться. Трус по натуре, он побоялся вызвать полицию, чтобы не оказаться замешанным в преступлении. Вместо того чтобы поднять тревогу, Майкл тихонько отступил назад. Он даже не забыл запереть дверь домика снаружи, потому что полиция не нашла открытой двери и не связала убийство Бет с кем-то, кто мог прийти к ней извне.
– А потом я вернулся домой, выпил все, что было тут спиртного, лучше мне не стало, и я отправился по барам, чтобы «добрать» до нормы.
«Добирать» Майклу пришлось долго. Подвергнутый нешуточному стрессу организм сопротивлялся изо всех сил. Но в конце концов спиртное, которое влил в себя Майкл, сделало свое дело. Парень вырубился. Но перед этим успел доползти до своего дома и изрядно тут начудить.
И все же подруги многого не понимали. В котором часу явился Майкл к своей любовнице?
– Отсюда до дома господина Якоба от силы минут сорок езды.
– А ночью, когда дороги свободны, и того меньше.
К Беатрис ее любовник отправился на машине. Он оставил ее за несколько кварталов от дома Беатрис, пешком дошел до гостевого домика, открыл дверь своим ключом… Ну а дальше уже все ясно.
– Значит, это было примерно около двух часов ночи.
– Да. И Бет была в это время уже мертва.
– Жуткое дело. Даже если она и пыталась позвать на помощь, ее криков никто из прислуги не услышал.
Такова была расплата Беатрис за ее измену мужу. Распутница скончалась, потому что ждала своего любовника в одиночестве. Окажись рядом с ней люди, ее могли бы спасти. Эта история могла бы послужить в назидание всем неверным женам, кабы не одно «но». Хорошей или плохой была Беатрис, но ее убили. А значит, совершили поступок в тыщу раз более страшный, чем все прегрешения бедной распутницы.
– Она изменяла своему мужу. И довольно долгое время. Не мог ли господин Якоб пронюхать об этом и…
– И что? Встать из могилы и отравить неверную супругу?
– Нет. Но он мог поручить это кому-то другому. Наемному убийце, например.
– А тот, еще не зная, что заказчик мертв, привел его заказ в исполнение?
– Да.
– Не знаю, яд – это как-то чересчур театрально. Да и не показался мне этот господин Якоб таким уж чистоплюем. Думается, застукай или просто заподозри он Бет в измене, наказал бы ее своими руками, и немедленно. Высек бы по старинке кнутом да и выставил бы за дверь, в чем мать родила.
– А уж его юристы бы доделали остальное. Они поспешили бы оставить Бет голой и босой.
Да, такая кара была вполне в духе господина Якоба. Он бы сам разобрался со своей неверной супругой и ее смазливым любовником. Последнему бы точно не поздоровилось. А между тем Майкл был вполне жив, хотя и пьян в дымину.
– А этот Майкл мне совсем не понравился.
– Грязная скотина! И что только Беатрис в нем нашла?
Видимо, умнице Беатрис было смертельно скучно в ее семейной жизни, если уж она отважилась на роман с таким типчиком. Противоположности часто притягиваются друг к другу. Но что это давало подругам?
– У нас есть два подозреваемых. Томас и господин Якоб. Обоих их обманывала Беатрис. Но один мертв, а второй жалкая бесхребетная личность.
– Но яд – это такая вещь, которая хребта от убийцы и не требует.
Да, выбери преступник нож, веревку или даже пистолет, подруги бы сразу сказали – Томас не мог этого сделать! Но яд… Томас был в доме, он мог подлить яд в бутылку со спиртным, к которому любила приложиться Беатрис. Если яд был в бутылке виски, которую Беатрис принесла с собой в гостевой домик, то этот яд мог туда положить Томас.
– Он частенько бывал в доме сестры и ее мужа. У Томаса имелось множество удобных моментов, чтобы отравить бутылку.
Но в то же время подруги понимали, что это могли сделать и Пэм, и Петрес, и тот же Крис. Нет, тучи, застилающие небо над семьей Якобсонов, ничуть не расступились, а, напротив, еще больше сгустились. И количество подозреваемых в совершенных двух убийствах не уменьшилось, а даже еще увеличилось.
