Как пройти на Рю Сен-Дени?
Хожу кругами. Ищу парижскую Сен-Дени. Знаю, где-то рядом. Спрашиваю — не понимают. Ругаю себя и учителей. Семь лет зубрил попеременно инглиш и дойч. А толку? Про франсе и говорить нечего. Резервуар! — вот все мое достояние.
— Как пройти на Рю Сен-Дени? — в который раз вымучиваю чудовищную фразу на помеси английского с кундравинским.
Картавит, но по-своему.
— Э-э, не добьешься, видно, — с досадой поворачиваю направо.
— Так бы и сказал, — слышу за спиной.
Удивляюсь. Женщина в коротком плюшевом пальтишке, как у моей мамы. Платок по-бабьи повязан. Мог бы сразу узнать в ней нашенскую, русскую.
— Откуда?
— Из Челябинска.
— А я из Кисловодска, — начинает размазывать слезы. — Умереть бы…
Ах, это: «Умереть бы на родной земле!» Сколько раз я слышал подобное, как молитву.
— Ну, спасибо.
— Минуточку! — догоняет. — Скажите, а нарзан еще не кончился? Бежит?
— Бежит, бежит…
Покупка
Жена дала полсотни, чтобы подыскал себе туфли. Было это накануне 8 марта. Холодно, слякотно. Около универмага топтался нетрезвый человек с крохотной собачкой за пазухой.
— Купи, мужик, а! — жалобно остановил он меня и полураспахнул телогрейку. Черный ушастый зверек затравленно смотрел круглыми, навыкат, глазами.
— Сколько?
— Семьдесят пять.
— Ск-о-о-лько?
— Японская порода, той-терьер! — заволновался человек, но великая жажда опохмелиться тут же укротила его, и он с надеждой спросил:
— А сколько дашь?
— Вот, только полста.
— Ладно, давай, — торопился он и почти вырвал деньги из рук.
Дома — взрыв эмоций. Восторг, крик, лай, слезы. Старшая прыгала до потолка, младшая пряталась в шифоньере, собачка лаяла, а жена указывала на дверь.
Наутро повалили знакомые. Жена играла роль великомученицы, а меня… Впрочем, номер этот ей не удался. Знакомые умильно разглядывали покупку, пытаясь потрогать руками, но собачка яростно рычала и упрямо лезла под диван.
Интересно, когда это было? Лет семь, наверно, назад. Мы с Кнопой топчемся у подъезда, ждем хозяйку. На скамейке покуривают пенсионеры, весело переговариваются.
— Смотри, смотри, как трясется!
— Если бы она не тряслась — давно бы замерзла.
А вот и хозяйка. Кнопа стремглав бежит навстречу, подпрыгивает, как мячик, ходит на задних лапах, исполняет акробатические номера, даже выкрикивает что-то по-своему. Их взаимоотношениям можно только позавидовать.
Мотоцикл
Горный мастер Березовского карьера Андрей Кабаков около полуночи возвращался из сыростанских гостей в Миасс. Укрываясь плащом, сквозь дождь и дрему пришпоривал железного иноходца. На повороте мотоцикл забуксовал, зауросил, и лихой наездник не совсем уверенно сошел на грешную землю, добавил газу и стал подталкивать плечом коляску. Мотоцикл поупирался немного, а потом рванул. Кабаков упал, долго боролся с длинным плащом и скользкой дорогой, а когда поднялся — удивился: ни мотоцикла, ни признаков даже…
Покружил с полчаса во тьме, помесил грязь — с тем и пошел восвояси.
Только на второй день беглец был обнаружен в километре от злополучного места. Мотоцикл налетел на пень и довольно удачно перевернулся.
Несчастный случай
Смерть Ивана Шубина сдетонировала и вызвала массовый взрыв совещаний, летучек и инструктажей. В карьер коллективно и в одиночку зачастили служивые люди, расспрашивали, перелистывали замурзанные рабочие журналы, что-то выписывали. Тут же носился «на спущенном колесе» хромой и перепуганный Ванюшин, старший инженер отдела техники безопасности, прозванный Науходоносором за привычку пересказывать начальству все, что видел и слышал.
Иван заступил во вторую смену. Сразу после отпалки, едва рассеялась пыль, обстучал молотком, как невропатолог, суставы экскаватора, бросил на гусеницу рукавицы и схоронился по нужде в ближайшем булыжняке, где и нашли его через пятнадцать минут мертвого — отравился вредными газами от сгоревшего аммонита.
Хоронили Шубина людно, пили водку и добром поминали, не зная еще, что сменный мастер Гарипов в объяснительной черным по белому указал на самовольство бригады, оказавшейся в угарном забое. Запоздалые протесты помощника погибшего машиниста и других свидетелей устного наряда, выданного сменным, истину не спасли. Наверху, видно, решили не выносить сор из избы и не связываться с Фемидой — человека все равно не вернешь.
А Гарипов вскоре осмелел, выходил у врачей какую-то справку с круглой печатью: якобы отравился во время происшествия. Размахивая важной бумагой, перебрался под крышу конторы, отвоевал новую квартиру в 27-м квартале и заездил по бесплатным путевкам в субтропики.
На этом с грустью можно и точку поставить. Прошло столько лет. Но какой-то жучок временами начинает высверливать душу. И уже, кажется, не с Шубиным произошел тот несчастный случай, а с Гариповым. Он — самый пострадавший, поскольку судьба, по моему разумению, все же более привлекательна у того, кто достойно умер, и менее у того, кто недостойно живет.
Антон Соловьев
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ ВЕЗУЧЕГО ЧЕЛОВЕКА
