задавал ей глупые вопросы. Она показала на него пальчиком и сказала: «Тебе? Да тебе лет тридцать, наверное». И все же она наклонилась к нему, и Джим изумленно наблюдал, как они присосались друг к другу. Он даже улыбался, хотя на самом деле ужасно расстроился.
А потом была его очередь. Она подошла к нему и почти упала рядом с ним на кровать. Джим помог ей лечь поудобнее, а она наклонилась и поцеловала его. Поцелуй был мокрый и пьяный. А потом она отрубилась. Воткинс заржал и сказал:
— Гляди-ка, Пенек, да ты титан!
Почему Джим не остановился в тот момент? Почему зачарованно смотрел, как Воткинс стаскивает с Кристен одежду? Как он входит в нее? Почему, когда Си-Джей уступил ему место, послушно снял штаны и забрался на кровать?
Правда, он старался, чтобы все выглядело, как обычный секс. Смешно, конечно, но Джим даже ее поцеловал. И погладил по лицу. Как будто все по-настоящему. На секунду Кристен открыла глаза, и Джим и правда поверил, что у них любовь. А потом где-то рядом заржал Воткинс.
— Эй, Казанова, ты чего делаешь?
Джим сначала никак не мог войти, и Воткинс смазал ее каким-то гелем. Джим поднатужился и попал. Он ее трахал. Все должно было быть совсем не так. Но было именно так. Он трахал Кристен.
Воткинс трижды постучал в дверь. Джим вскочил и отпер замок. Воткинс проскользнул в комнату и снова заперся. Он намочил половину полотенца, но Джим решил, что так они пятно не отмоют. Тут нужна химия посильнее. «The Chemical Brothers».
— Значит, так, — сказал Воткинс. — Я ее сейчас отмою. Проверь, чтобы у нее на одежде не осталось пятен крови. Ни капельки. Все понял?
Воткинс зажег лампу на прикроватном столике.
— А с простыней что делать будем? — спросил Джим.
— Не парься. С этим я потом сам разберусь. Сначала надо ее отмыть и выставить вон.
9
Как правильно подавать мяч
Воскресенье. Полдень. Мэдден поначалу не замечает посетителя, занявшего место на скамейке зрителей. Он слишком сосредоточился: его сын вот уже две игры подряд никак не может правильно подать мяч с первой попытки. В лучшем случае с двенадцатой. Не то чтобы все мимо, но за круг вылетает постоянно. И сегодня у него получается не лучше. Мэдден расстроен: всякий раз, как он что-нибудь говорит сыну, даже хвалит или подбадривает, тот словно съеживается, и выходит еще хуже. Мальчишка бросает слишком сильно, почти вверх, или, наоборот, мяч летит в грязь, Мэддену под ноги.
— Держи левый локоть и плечо повыше.
Чико поворачивается на голос. Единственный зритель стоит у первой базы, сунув руки в карманы.
— Что?
Парень выходит из-за ограждения и идет мимо судейского места. И тут Хэнк наконец узнает его.
— Когда бросаешь, — говорит Коган, — локоть и плечо повыше задирай. У тебя левая сторона опускается. Ну-ка, давай еще раз.
Чико послушно бросает снова, на этот раз внимательно следя за своими движениями. И все равно мяч летит высоко и мимо площадки.
— Ну вот, видишь, ты опять то же самое делаешь. — Коган подходит поближе. — Давай покажу, как нужно. Вы не возражаете?
Мэдден и рта раскрыть не успевает, а Чико уже стаскивает перчатку и отдает ее Когану вместе с мячом. Тед встает прямо перед мальчиком.
— Значит, так, выпрямись и расслабься. Старайся стать повыше. Головой не верти. Ось симметрии по центру. Теперь отступи шаг назад под углом сорок пять градусов влево.
Мэдден ошалело наблюдает за этой сценой, не веря своим глазам. Голос Когана гипнотизирует. Все движения Тед выполняет медленно, подчеркивая каждую деталь. Ставит стопу параллельно краю резинового коврика площадки, опускает левую кисть к правой лодыжке. Потом начинает повторять то же самое быстрее, комментируя все этапы:
— Главное, помни, сначала двигается нижняя часть тела. Бросай всегда с дальнего конца коврика, так тебе лучше видно отбивающего. Перемещайся вверх-вниз, направо и налево, чтобы сбить отбивающего с толку.
Коган сначала просто показывает и подает мяч только на третьей попытке. Чико ловит. Каждый следующий раз Коган бросает мяч сильнее. Под конец скорость становится нормальной, только все мячи ложатся куда надо.
На десятый раз он поворачивается и спрашивает у Чико:
— Кто твой любимый питчер?
— Мэддокс, — быстро отвечает Чико.
— Да, он классный. А я любил Сивера. Тома Сивера.
И тут Коган прикрывает рот бейсбольной перчаткой и что-то шепчет мальчику.
— Папа, готовься! — кричит Чико. — Он сейчас тебе подаст.
Мэдден не успевает возразить. Коган размахивается, подает, и мяч уже в перчатке. Хэнк бросает мяч обратно, сердито глядя на Когана. Как он смеет так вести себя при сыне? Мэдден приседает чуть пониже и выставляет перчатку точно перед собой.
Ба-бах! Коган попадает точно в цель.
Мячи ложатся в перчатку один за другим, бах, бах, бах. Мэдден и слова сказать не успевает между бросками. У Когана сосредоточенное выражение лица, одновременно возбужденное и спокойное. Он и в самом деле увлечен игрой. Подает по-настоящему.
Бросив около дюжины мячей, он отдает перчатку Чико, чтобы тот сам попробовал. Мальчик повторяет движения Когана. Бросает чуть выше, чем надо.
— Отлично, — говорит ему «тренер», — теперь еще раз повтори про себя все, что я сказал, и потом выброси из головы все инструкции.
Чико секунду смотрит вверх. Потом собирается и начинает движение. Бах! Мяч ложится точно в перчатку отцу. Мэддену даже бегать за ним не пришлось.
— Ты молодец, — говорит Хэнк и бросает мяч обратно.
Вторая подача проходит точно так же. И третья. Из следующих десяти восемь попадают точно в цель, а два проходят достаточно близко, чтобы отбивающий по крайней мере замахнулся и попытался ударить битой.
Чико решает, что этот урок он уже выучил, и просит Когана показать, как подавать «витой».
— В другой раз, — отказывается Коган. — Мне надо с твоим папой поговорить. Но я тебе все запишу, чтобы ты не забыл.
Тед вынимает конверт и начинает писать на его обороте. Он похож на тренера, решающего, не произвести ли замену питчера. Мэдден подходит ближе, отдает сыну перчатку:
— Иди посмотри, как твоя сестра играет. Мне надо с доктором Коганом поговорить.
— Пап, там же еще не началось!
Действительно, на дальнем конце поля девчонки выстроились в ряд и по очереди подают мяч отбивающему — разогреваются. Свисток прозвучит только минут через пять.
— Чико, я последний раз говорю. Поблагодари доктора Когана и шагай.
— Спасибо большое, доктор Коган!
— Не за что!
Мэдден ждет, пока сын отойдет подальше, а потом спрашивает:
— Откуда вы знали, где меня искать?
