Он справился с ней. Веналитор выдернул клинок и позволил Аларику соскользнуть на пол. Потом герцог стряхнул капли крови с кончика меча на алтарь, они задымились, и медная икона Кхорна засияла в знак благодарности.
— Я не убью тебя, юстикар, — сказал Веналитор. — Ты слишком ценен для меня на аренах и можешь еще принести Богу Крови кое-какую пользу. То, что ты отказываешься принять Его волю сейчас, не означает, что Он будет отвергнут и впредь. Просто сначала я должен сломить тебя. В конечном счете какая разница?
В зал вбежали надсмотрщики. Какое-то время Аларик сопротивлялся, разбрасывая их по сторонам, швыряя об пол и ломая тоненькие ножки, но постепенно их шокеры достигли цели, и его заставили опуститься на колени, хотя он еще продолжал сражаться.
Веналитор наблюдал. Сцефилидов, которых можно обратить в рабство, хватало, и вовсе не было нужды рисковать жизнью ценного гладиатора. Аларик упал на четвереньки, и к шее над железным ошейником был приставлен шокер, прижавший его лицо к могильным плитам пола.
— Я знаю, кто ты такой, Серый Рыцарь. Знаю про Гаргатулота и Хаэронею, про Валинова и Торганел Квинтус. Мне известно, на что ты способен. Все это не поможет тебе теперь.
Сцефилиды сновали по Аларику, будто муравьи по трупу. Они заковали ему руки и ноги в кандалы и перевернули лицом кверху, чтобы взвалить себе на плечи.
— Бросьте его под палубы, — сказал Веналитор.
Один из сцефилидов, старый и весь искореженный, стоял в стороне от свалки. Пока остальные тащили все еще сопротивляющегося Аларика из зала, он повернулся к Веналитору.
— Под палубы, герцог? — спросило существо. Оно так долго использовало человеческий язык, что его жвала воспроизводили все звуки почти правильно.
— Ты слышал меня, старший надсмотрщик.
— Вы имеете в виду, в…
— Не в жилой отсек, — рявкнул Веналитор. — Откроешь камеру, бросишь его внутрь и снова запрешь. Это мой приказ.
— Разумеется, мой герцог. Есть еще один вопрос.
— Какой?
— Насчет войны.
Война началась с ловчих демонов. Они нанесли первый дерзкий удар, в знак демонстрации превосходства. Вероятно, они вовсе не собирались убивать Веналитора, но хотели показать, что могут настичь его повсюду и в любой момент. «Гекатомба» не была безопасным местом — когда речь шла о зле столь древнем, как Аргутракс.
Веналитор отправил Извечную Ярость, военный культ, практикующий членовредительство и посвященный оттачиванию воинского мастерства, проникнуть в цитадель Тринадцатой Руки. Тринадцатая Рука, возвратившись после неудачной попытки разложить войско Веналитора на Сартис Майорис изнутри, обосновалась в грязи огромного сплетения мертвых органов, из которых состояла очистная система под Карникалем. Фанатики из Извечной Ярости осадили цитадель, ночь за ночью пробираясь сквозь клубки засохших органов и болота гниющей грязи, в то время как бестолковый сброд из Руки оборонялся при помощи отравленных стрел и дьявольских ловушек.
В конце концов Ярость добралась до самого сердца крепости и провела ритуал, вновь вдохнувший жизнь в органы, которые были мертвы все долгие годы существования Карникаля. Из Ярости уцелели немногие, в то время как вся Рука утонула в нечистотах или растворилась в пищеварительных соках. Их останки были исторгнуты в кровавые каналы и осели донным илом в реке между Карникалем и Аэлазадни. Бесславный конец, как раз для такого жалкого культа.
Открытое сражение произошло на равнинах между Гхаалом и Горгафом, в мрачном и безжизненном месте. Союз культов, верных Аргутраксу, бился с армией сцефилидов, состоящей из кланов, надеявшихся поступить на службу к Веналитору. Герцог Веналитор был для них избавителем, пророком Хаоса, пообещавшим вывести их с положения животных.
Аргутракс победил. Сцефилидов перебили, и многие культы разобрали себе их головы и конечности как трофеи и свидетельства своей преданности. Парадным маршем они дошли до Гхаала, где предъявили эти части тел Аргутраксу. Аргутракс явился взглянуть на их подношения и благословил ленивым взмахом вялой лапы.
Дракаази видела немало подобных войн. В сущности, они были частью ее системы богослужения, поскольку агрессоры в конечном счете сражались за признание Кхорна. Хотя, как правило, войны происходили вдали от арен и алтарей, подальше от глаз, грязные тайные стычки и длинный список убийств. Большинство лордов Дракаази достигли своего положения путем устранения соперника в таких войнах, и все они пережили нападения завидующих их положению конкурентов. Именно так достигалась власть: через агрессию и уничтожение. А под покровительством Кхорна междоусобицы лордов Дракаази всегда отличались неприкрытой жестокостью.
Теперь времена изменились. Лорд Эбондрак потребовал от лордов Дракаази сообща создать огромное войско, чтобы завоевывать миры для Кхорна, вслед за Тринадцатым Черным крестовым походом. Это исключало открытые конфликты между лордами. Но раз уж Эбондрак нашел своим лордам какую-то работу, крови прольется куда больше, чем в любой сваре, затеянной ими между собой.
В этом-то и был вопрос.
14
Было настолько темно, что даже усиленное зрение Аларика не могло разглядеть ничего. Это было неестественно. Что-то будто выпило весь свет.
Аларик вслепую двинулся сквозь мрак. Рука его нащупала пол из полированного металла. Это была первая чистая поверхность, обнаруженная Алариком на «Гекатомбе».
В ответ зазвучала музыка.
Вначале она была тихая, странный мелодичный звук, печальный, но красивый. Последней музыкой, которую слышал Аларик, были стенания Аэлазадни. Здесь было нечто иное. Оно напоминало тысячеголосый хор. На миг у Аларика возникло ощущение, что он вторгся на территорию чего-то древнего и священного, и он испытал стыд за то, что предстал перед этим существом столь побитым и израненным.
Однако это была «Гекатомба». Это была Дракаази. Здесь не было ничего прекрасного. Аларик старался повторять это снова и снова, а вокруг него начали зажигаться огни.
Он находился в помещении из золота и серебра. Повсюду сверкали россыпи драгоценных камней. Помещение было просто огромным. Должно быть, оно занимало все пространство до самого киля и даже больше — очередная манипуляция пространством и временем внутри корабля. Асимметричные колонны, узловатые, словно перевязанные канаты, поднимались вдоль стен, поддерживая провисший потолок, похожий на падающее в зал золотое небо. Темно-синие панели на золотых стенах были украшены знаками, столь совершенными, что они светились, когда Аларик смотрел на них, сила струилась из каждого их изгиба яркими потоками. Все помещение как бы легонько колебалось, шло рябью, словно в такт чьему-то древнему дыханию.
Аларик остановился. Он натужно кашлянул и выплюнул сгусток крови на золотой пол. Бриллианты и сапфиры подмигивали ему сквозь кровь.
Он никогда не видел ничего подобного. Все здесь было почти живым — узлы колонн, похожие на корни старых деревьев, биоморфные очертания стен и потолка, напоминающие огромное золотое горло.
Музыка звучала из дальнего конца зала. Аларик сделал пару шагов в том направлении. Пол под его ногами едва заметно пружинил, колонны склонились над ним, словно он оказался внутри огромного
