— Ну, понимаете, знак, под которым вы…
— Понимаю! Конечно же РЫБЫ!
— Спасибо, — обиженно поджала губы Милли. — Гнев плохо отразится на вашей карме, — тихонько добавила она как бы про себя. Затем закрыла глаза и сложила руки на груди. — Пожалуй, я смогу рассказать вам все, что произошло. Мне требуется лишь немного тишины.
У Нептуна был такой вид, как будто он вот-вот лопнет от ярости. Но он все же сдержался и промолчал. И все остальные молчали. Неужели Милли и вправду сможет увидеть то, что было? Чаще всего ее попытки ни к чему не приводят, но иногда случаются странные просветления. А вдруг это произойдет с ней сейчас?
— Вижу какие-то драгоценности, — пробормотала Милли. — Что это? Золото? Сейчас рассмотрю.
Золото! Она описывает пещеру! Нет! Ну почему приступ ясновидения должен был напасть на Милли именно сейчас, когда мне так нужно услышать от нее обычную ее болтовню? Все, с меня хватит. Надо бежать отсюда.
Я попыталась поймать мамин взгляд, но она с обожанием смотрела на Милли. Представляю, как она посмотрит на меня, когда узнает,
Я осторожно отодвинулась от папы, попятилась в темноту. Над водой разносился мерный голос Милли — казалось, она напевает. Все смотрели только на нее. Самый подходящий момент.
— Простите, — шепнула я в темноту перед тем, как скрыться.
Я отчаянно мчалась через темные туннели, даже не задумываясь, куда они ведут, мимо сталагмитов, слабо подсвеченных кристаллами; мимо боковых туннелей и расщелин. Я задыхалась в этих пещерах, я хотела увидеть небосвод. Мне необходимо было подумать.
Наконец-то я выбралась под открытое небо. Дневной свет слепил глаза. Две синие рыбешки плавали у входа в пещеру, пощипывая ртами скалу, словно целовали ее. Внезапно позади раздался шум. Всплески. За мной уже гонятся!
Я нырнула в крошечную нишу под скоплением камней, едва не столкнувшись со стайкой толстых горбатых рыбин. Они уставились на меня черными глазами, а потом метнулись в разные стороны в поисках другого укрытия.
Я оглянулась. Папа!
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, выплывая из-под камня.
— Эмили! — Папа кинулся ко мне. — Почему ты убежала?
Я снова спряталась под камень.
— Я тебя подвела. Тебя, маму, всех. Нас выгонят с острова, и все из-за меня. Мне так стыдно.
Папа втиснулся в нишу, поднимая облака песка.
— Никто тебя не выгонит, малышка. С какой стати им это делать?
— Ты не знаешь! — заплакала я. — Не знаешь, что я натворила!
Слеза скатилась по моей щеке и смешалась с морской водой. У меня столько лет не было папы, и теперь, когда он наконец нашелся, я сделала такую ужасную вещь, что он возненавидит меня навсегда! Я все испортила.
— Что? Что ты натворила?
Я крепко зажмурилась и закусила губу.
— Что бы это ни было, ты можешь сказать мне. Мы во всем разберемся вместе.
Слезы уже лились рекой.
— Это была я! — вырвалось у меня. — Я разбудила кракена!
—
— Я исследовала остров! Мне сказали, что туда нельзя, но я все равно заплыла. В пещеру. Какая я дура! Разбудила его. И все испортила. Как я теперь покажусь всем, кто здесь живет?! Тебя только выпустили из тюрьмы, а теперь… Папа, прости меня!
Он погладил меня по щеке.
— Послушай, я еще не очень понял, в чем дело, но всё будет в порядке. Мы во всем разберемся. Я не дам тебя в обиду.
Я оттолкнула его руку.
— Ничего не будет в порядке! Не ври мне, я уже не маленькая!
Папа вспыхнул, как будто его ударили. Я не опустила глаза под его взглядом, и он медленно кивнул, — мне кажется, он впервые увидел меня такой, какая я была на самом деле, а не той малышкой, с которой он когда-то расстался.
— Ты права, — проговорил он наконец. — Конечно, ты уже не маленькая. — И повернулся, чтобы уплыть.
— Подожди, — я схватила его за руку. — Прости меня.
— Ты знаешь, кто ты? — жестко спросил он.
Я помотала головой, сдерживая вновь подступившие слезы.
— Ты моя дочь, вот ты кто. Ты — Виндснэп. Понимаешь, что это значит? — Я не успела ответить. — Это значит, что мы сейчас поплывем и во всем разберемся.
— Я не хочу возвращаться на это собрание к Нептуну. Не могу. Пожалуйста, не надо.
— Разве я сказал что-то о собрании?
— А куда же мы поплывем?
Папа остановился, всматриваясь в мое лицо.
— Мы поплывем совсем в другую пещеру. Покажи мне, где все произошло.
— В пещеру
— Почему бы и нет? Ты же слышала, что сказал Нептун. Кракен все еще там. Может, мы найдем какой-то выход — запрем его обратно или еще что-нибудь.
— Пап, ты знаешь, как там страшно? Это был настоящий ужас!
— Страшнее, чем предстать перед Нептуном? Тебе ведь приходилось выступать перед ним в его собственном суде.
Я опустила голову.
— Помню. Там тоже было страшно.
— Вот именно. Но ты справилась со своим страхом. Значит, и теперь справишься.
— Ну, наверное.
— Пойдем, — он протянул мне руку. — Посмотрим, что можно сделать.
— Туда, — сказала я, когда мы добрались до лагуны. Здесь все изменилось. Вода потемнела и помутнела. Под нами проплыла камбала, принявшая окраску песчаного дна, и оттого вдруг показалось, что земля уходит у нас из-под ног.
У меня сжалось горло. Мы приблизились к рисунку на стене. Трезубец. И как мы могли его не заметить? Может, если бы мы сразу увидели трезубец, ничего бы не случилось.
Но чего уж теперь…
Мы подплыли к изображению огненного колеса. Только теперь мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это такое на самом деле. Длинные нити, извивающиеся из круглого тела в середине колеса…
— Вот оно, — сказала я дрожащим голосом. — Не хочу идти дальше.
Папа остановился.
— Мы должны проникнуть туда, малышка… то есть, Эмили.
— Папа, ты можешь называть меня ма…
— Нет. — Он решительно коснулся пальцем моих губ. — Ты не малышка. Ты вся в меня, и я этим горжусь. И мы все решим. Правда?
— Но туда нельзя. С этого и начались все наши неприятности.
— Здесь они и закончатся. Мы сюда приплыли не потому, что нам кто-то это разрешил, верно?
Я промолчала.
Он снова протянул мне руку.
