В старших классах Луи был дилером конопли, затем он подсел на героин. Он годами впустую сражался с наркотиками, но к тому моменту он был чист уже много лет. Луи был добрым, щедрым, он мог пожертвовать своими интересами, чтобы помочь, доходя до того, что он становился как бы оборонительной машиной для помощи, чтобы ему не пришлось сталкиваться со своей жизнью. Но он был хорошим другом в дороге, мы делили трезвость и любовь к музыке.
И только в последнюю очередь Луи был активным человеком. Когда у группы был двухнедельный перерыв, я решил поспособствовать тому, чтобы Луи и Sheryy поехали со мной на Гаваи, что они не могли себе тогда позволить. Sherry была любительницей приключений, но Луи согласился неохотно. Мы арендовали дом на солнечной стороне Мауи. Каждый день я и Sherry гуляли перед домом, занимались дайвингом, плавали милю туда и обратно. Луи тем временем сидел на пляже, курил, пил кофе, разгадывал кроссворды, отвергая красоту природы, которая его окружала.
Однажды во время нашего путешествия я и Луи обедали в сказочном отеле, внезапно в моей голове промелькнула мысль “Луис, я слышу свадебный марш в твою честь”. Он признался, что чувствует то же самое. Несколькими днями позже, почти за несколько дней до отъезда, в обеденное время я задремал, а когда проснулся, то дом показался мне пустым. Кроме того, ни Луи, ни Шери не было, я начал ходить по комнатам и выкрикивать “Луи? Шери?”
В конце концов, я открыл дверь в их спальню, чтобы посмотреть, не дремлют ли они. Я увидел Луи в медленных движениях любви с Шери, обнаженный мужчина на обнаженной женщине. Я сразу же закрыл дверь и чувствовал себя ужасно, за то, что вошел к ним. Девятью месяцами позже, родился их сын Cash, который еще больше привязал меня к этой семье. Больше ни один ребенок не может сказать “О да!! Дядя Тони присутствовал при моем зачатии”.
Мы закончили тур по Штатам на Западном побережье. Рассуждая над тем, что мы взяли 4 года перерыва и что настроение поп-музыки радикально изменилось, было приятно видеть, что люди все еще заинтересованы в том, что мы делаем. Мы собирали стадионы, это был не самый продаваемый тур в нашей карьере, но наш новый материал получал теплый прием везде, куда бы мы ни приехали.
Кристина прилетела на несколько дней ко мне в Сиеттл. У группы была свободная ночь, а в городе играл Oasis. Их дирекция позвонила и пригласила нас на концерт, но никто не хотел идти кроме Кристины. К тому времени Oasis был в полном расстройстве. Братья постоянно дрались, тут и там отменялись концерты. Но мы пришли, и перед началом концерта мы зашли за кулисы и встретились с солистом. Он представился, и я сказал “Привет, Ян”. “Нет, Лайам”. Мы пережили всю “Ян, Лайам” путаницу. Затем мы вышли, чтобы посмотреть концерт. Это было потрясающе, если не считать того, что было просто очевидно, что они ненавидят друг друга. На сцене они были вялыми. Хотя песни и исполнение были хорошими.
В середине программы Кристина выпила пару бутылочек пива и так возбудилась, что решила сделать мне минет. Мы забрели за кулисы. Большинство дверей было закрыто, но я нашел одну открытую. Она находилась под сценой и вела к электрощиту для всего зала. Там были все эти рычаги, выключатели и кнопки. Итак, мы расположились на полу, сняли одежду и начали заниматься сексом. Там была прекрасная атмосфера; мы могли слышать приглушенный звук группы, играющей наверху. В какой-то момент мы слишком расшалились и натолкнулись на рычаг, и неожиданно погас свет. Я подскочил и кинулся к щиту, убежденный что мы отключили звук и свет на целой площадке. Я яростно рванул рычаг, и свет снова включился. Я понял, что мы обесточили только ту комнату, но всего один рычаг отделял нас от того, чтобы концерт вынужденно прекратился из-за секса под сценой.
С Кристиной было весело, наши физические отношения были чудесными, но я не был влюблен в нее, чтобы считать ее своей настоящей девушкой. Несколько месяцев спустя, перед тем как мы вернулись к туру по Европе, я сказал ей, что не могу с ней больше встречаться. Она расстроилась, но Guy О был просто вне себя. “Я не могу поверить, что ты ушел от этой девчонки. Она первая из тех, с кем ты был, была внимательна к тебе. Она дарит тебе цветы. Она любит тебя. Она прекрасна. Она сексуальна. Она умна”. Но если ты этого не чувствуешь, то ты этого действительно не чувствуешь. Когда я порвал с ней, она сказала “О, это действительно хреново. Я надеялась, что эти отношения куда-нибудь приведут, но я понимаю. По крайней мере, у нас был замечательный секс”. Я сказал что-то вроде “Вот это характер!”...
После Западного побережья у нас было несколько недель перед туром по Австралии и Новой Зеландии. Мы начинали в Новой Зеландии, и возвращение туда заставило меня понять, что это то место, где я хочу иметь дом вдали от дома. Каким-то образом я связался с экс-игроком в регби, который стал стареющим, упрямым, потворствующим агентом по недвижимости. В перерыве между концертами он отвез меня посмотреть на фермерский дом, занимающий площадь в 169 акров, с видом на Kai Para Bay, который находился в часе и пятнадцати минутах езды к северо-западу от Окланда. Мы приехали туда в самый чудесный солнечный день. Я влюбился в это место, хотя гавань Kai Para - это самые необитаемый воды, куда приплывают размножаться величественные белые акулы. Это была бурная гавань.
Суть нахождения дома вдали от дома была в том, чтобы купить дом возле чистого, спокойного, приветливого участка воды, где бы я смог плавать и нырять. Понятия не имею, почему я выбрал то место, потому что ничего такого там не было. Но вид гавани был потрясающей, разнообразной, психоделической чашей цветов. И этот агент извел меня намеками на аукцион, который должен проходить во время моего тура в Австралии. “У тебя есть один единственный шанс приобрести его в собственность. Дом уйдет быстро, в нем заинтересовано много людей. Я буду держать тебя в курсе и оформлю заявку для тебя, И т.д. и т.п.”.
Я был на проводе из Австралии, а он был на аукционе. “Миллион долларов. Больше. Больше. Кто-то предлагает 1.7”. Я говорил что-то вроде “Отлично. Предлагай два”. Следующее, что вы узнаете, так это то, что я заплатил за это место вдвое дороже, чем оно стоило. Когда я вернулся, люди начали говорить, что они не знали, что кто-то хочет его купить, что все эти новозеландские бизнесмены спят друг с другом, но я не знал, правда ли все это.
Мы закончили двухнедельную часть тура, и все кроме меня вернулись в Штаты. Я вернулся в Новую Зеландию, зарегистрировался в трехзвездочном отеле и попытался закрыть это дело, что стоило мне почти миллиона долларов США. Я дожидался фермера, который продал мне то место, чтобы достать денег и переехать на Золотое побережье Австралии, где всегда солнечно. В это время я думал “Почему, черт возьми, эти фермеры оставляют самые прекрасные уголки рая ради переполненного Золотого Побережья, которое похоже на Пляж Майами, только дешевле?” Вскоре я узнал почему. Выяснилось, что я видел дом в один из немногих дней в году, когда там не идут дожди. 300 дней в году деревню буквально заливало. Там господствовала облачная, дождливая, промозглая, бушующая, своеобразная “Англия в плохой день”, погода.
В итоге, фермер выехал, я подписал бумаги и открыл счет в Окланде. Я нанял смотрителя, т.к. люди в Новой Зеландии известны своей привычкой въезжать и занимать пустующую деревенскую собственность. Там сохранился менталитет Дикого Запада. Он должен был следить за собственностью и гарантировать, что никто не вселиться в дом и не разграбит имущество.
Пришло время для возвращения домой и для подготовки к европейскому туру. Перед тем как отправиться в Европу, мы играли на первом Tibetan Free Fest в Сан-Франциско. Хотя подбор групп был замечательным и включал Smashing Pumpkins, the Beastie Boys, Foo Fighters, Beck, Bjork, Rage against the Machine, это шоу не оказалось удачным для нас. У нас возникли некоторые проблемы со звуком, но это было стоящее дело, и мы не придали этому большого значения. После была вечеринка, на которой я случайно встретил Ione и попытался извиниться за то, что был таким говнистым парнем, когда мы жили вместе. Я впервые попытался что-то исправить, но было глупо пытаться пойти на контакт в такой обстановке, она имела полное право назвать меня задницей и попросить оставить ее в покое пока.
Когда мы приехали в Европу в последних числах июня, все выглядели оптимистами, частично из-за того, что я не принимал наркотики во время туров. Мы ощущали особую братскую связь друг с другом. Единственной явной проблемой было нежелание Дэйва играть ради музыки, а Фли было нужно именно такое желание. Он скучал по тем временам, когда кто-нибудь мог позвонить ему и сказать “Приходи ко мне домой, давай поиграем немного”. Дэйв не был таким. Ему было свойственно “Почему я должен приходить и играть с тобой? Разве мы должны написать песню?”. Трещина становилась все больше. Но с другой стороны, Дэйв и Чед стали очень близки.
Мы начали тур с Будапешта. Все восторгались Прагой, но для меня Будапешт был намного более интересным городом, более экзотическим и диким, совсем недавно вырвавшимся из коммунистической
