утверждать, как в Кишиневском погроме, что эти погромы были организованы правительством, а по умолчанию признают, - что имели народный характер. - Это очень важно. Ибо это ответ на многие лживые выдумки еврейских идеологов, например, Я. Рабинович:
“В этом и заключена большая Ложь книги Солженицына (им самим, конечно, не сознаваемая. - Раб.), ибо - вынужден повторить - противостояние в дореволюционной России происходило между властью и обществом; евреи участвовали в нем лишь постольку, поскольку сами были частью российского общества”.
А в случае погромов мы видим, - что часть российского общества в лице еврейского сообщества противостояла российскому правительству, часть российского общества - в лице либералов и одураченных из: пролетариата, крестьянства и молодежи поддержала еврейское сообщество, а большая часть российского общества в лице самой здоровой и умной его части русской национальности пошла на защиту российского правительства, своей национальной власти и против еврейского сообщества.
Об этих событиях-погромах современная Россия узнала через 97 лет только благодаря трудам А. Солженицына:
“По обоим погромам имеются подробные отчёты сенаторских ревизий - высший класс достоверности расследования, применявшийся в имперской России”.
Сенат был авторитетнейшим и независимым юридическим учреждением. По киевскому погрому был отчёт комиссии под руководством сенатора Турау. По одесскому же погрому мы имеем аналогичный и детальный отчёт о ревизии сенатора Кузминского. Итак, познакомимся с событиями 1905 года в Одессе - А. Солженицын цитирует и комментирует отчёт сенатора Кузминского:
“Довольно большая толпа евреев (13 июня) ворвалась во двор жестяной фабрики, засыпала городовому глаза табаком… при появлении полицейского наряда разбежалась, открыв огонь из револьверов, причём, из числа стрелявших, четыре еврея (перечисляются) были тогда же задержаны; ещё на одном перекрёстке “из собравшейся… толпы евреев двое стреляли из револьверов и ранили конного стражника”, “вообще в течение всего дня 14 июня на всех почти улицах города происходили постоянные стычки евреев с нарядами полиции, во время которых евреи пускали в дело огнестрельное оружие и камни” и ранили несколько городовых…”
И тут-то подплыл к Одессе (14 июня) “Потёмкин”! В собравшейся до 5000 человек толпе “многие мужчины и женщины… произносили речи, призывавшие народ к восстанию против правительства”; среди студентов, проникших на броненосец, выделен Константин Фельдман (где он на заседании комиссии, убеждал поддержать городское движение бомбардировкой города, но “большинство команды не согласилось”)…
Генерал Каханов приказал запереть войсками в порту все скопившееся там тысячи “неблагонадёжных элементов городского населения”…
Запертая в порту толпа ринулась “разграблять сложенные в порту товары”, начиная с ящиков вина, потом учинила беспрепятственный грабёж и поджёг пакгаузов, так что скоро одна из гаваней была вся охвачена огнём…
Остановить же бесчинства в порту Каханов не решался, чтобы не вызвать стрельбу “Потёмкина” по городу. Так прокипело ещё 15-е. 16-го “Потёмкин” стрелял по Одессе тремя холостыми и двумя боевыми… (в этот же день в городе ввели военное положение).
18-го “Потёмкин” вынужден был уйти”. И беспорядки на этом этапе в Одессе закончились.
Обращаю внимание на важный факт - вышеописанные беспорядки в Одессе происходили в июне и не возникли спонтанно, а как указывает современный израильский историк Я. Рабинович, - подготовка к восстанию еврейского сообщества в Одессе велась с апреля, - Я. Рабинович в своей книге цитирует воззвание-инструкцию еврейских лидеров в России евреям-одесситам выпущенную в апреле 1905г., вот его отрывок:
“…Никто не должен думать, что, раз имеются отряды защитников, они сами ничего не должны делать. Самое главное - самооборона, это значит - защищай самого себя. Поэтому каждый из нас должен вооружиться. Если не хватит револьверов, приготовьте острые ножи, дрючки, дубинки. Доставайте или сами себе сделайте кистени, то есть толстые нагайки с гирькой или свинцовой пулей на конце. Женщины пусть заготовят кипяток или серную кислоту. Говорите всем евреям о самообороне, пристыдите тех, которые не готовятся… и не допускайте такого позора, какой был в Кишиневе”.
Здесь речь каким-то чудным образом идет о самообороне, но из самого текста и из хода развития событий в Одессе понятно - что речь идет об атаке, о нападении, о терроризме.
А. И. Солженицын:
“Лето кончалось спокойно и, может быть, никаких бурных событий в Одессе бы не было - однако 27 августа воспоследовал несравненный закон об автономии высших учебных заведений. Тотчас студенчество выделило из своего состава “коалиционный совет”, а он “решительным и смелым образом действий подчинил своему влиянию не только студенчество, но и профессорский состав”.
Напомним: после петербургского 9 января, после многомесячной раскачки общественного негодования, после позорно проигрываемой японской войны - императорское правительство не нашло лучшего способа “успокоения”, как объявить, 27 августа, полную административную автономность высших учебных заведений и их территорий. И этим - ещё раздуло безудержный революционный раскал… Начались многолюдные сходки в университете, “сбор денег на вооружение рабочих и пролетариата, на вооружённое восстание, на покупку оружия для будущей милиции и самообороны”…
Затем 17 сентября первая же сходка в университете происходила “при участии посторонней публики, нахлынувшей в таком громадном количестве, что пришлось устраивать две отдельные сходки”, эсер Тэпер “и два студента - еврея произносили речи, призывая слушателей вести борьбу за освобождение страны от политического гнёта и разлагающегося самодержавия””.
30 сентября военное положение в Одессе было снято, - и теперь на университетские митинги потянулись и “воспитанники всех учебных заведений, даже в возрасте 14 лет”; на этих митингах евреи “являлись главными ораторами, призывающими слушателей к открытому восстанию и вооружённой борьбе”.
“14 октября, вслед за коммерческим, постановили прекратить занятия и в остальных средних учебных (заведениях) - и “коммерсанты” со студентами отправились повсюду насильственно прекращать занятия в гимназиях…
15 октября глава полиции Нейгард получил из министерства внутренних дел распоряжение не допускать на университетские сходки посторонних лиц, - и с 16-го оцепил университет солдатами для этой цели, одновременно велев изъять из оружейных магазинов револьверные патроны, до тех пор свободно продававшиеся.
“Закрытие посторонним лицам доступа в университет вызвало сильное брожение среди учащейся и еврейской молодёжи”, возникла громадная толпа, закрывающая по своему пути магазины (! - не громящая) (а американский магазин оружия разграбила), стала валить трамваи, конки, на улицах спиливать деревья для баррикад…
Нейгард попросил Каханова занять город войсками. Тогда “из-за баррикад, за которыми разместились группы демонстрантов, большей частью евреев, с женщинами и подростками в их числе, стали обстреливать войска; стреляли по войскам также с крыш, балконов и окон”; войска ответили огнём, демонстранты были рассеяны…
“17 октября весь город был занят войсками, по улицам ходили военные патрули и порядок весь день ничем не нарушался”…
После объявления Манифеста, с утра 18-го, командующий Одесским военным округом генерал Каульбарс, чтобы “дать населению возможность беспрепятственно использовать предоставляемую Манифестом свободу во всех видах”, - распорядился всем войскам не показываться на улицах “дабы не
