облагодетельствовал науку!
Шева сунула вещицу в карман, после чего извлекла из контейнера еще один предмет, напоминающий неуклюжую золотую ложку с инкрустированным в рукоять стеклянным глазом.
— А это та самая генетическая штука!
— Правильно. Она настроена на код Арктура. Как только в рукояти зажжется огонек, можешь смело нейтрализовать человека. Это будет Арктур.
— Удобное приспособление!
Она вновь запустила руку в контейнер и на этот раз извлекла ворох кисеи.
— Твоя униформа для Отражения, куда отправился Арктур.
— Где и когда?
— Самое начало пятнадцатого века. Восток. Жестокие мужчины и прекрасные женщины. Ты будешь восхитительна в этом одеянии.
— Если мне не изменяет память, в те времена женщина приравнивалась к рабу.
Сурт улыбнулся, по-змеиному раздвинув уголки тонких губ.
— Можно сказать и так. Но случалось, что прекрасные женщины правили мужчинами, словно рабами.
— Если ты хотел польстить мне, то неудачно! — жестко обрезала Шева. — Что еще?
— Там лежат еще несколько вещиц, которые могут тебе пригодиться. А вот инструкции. — Сурт протянул Шеве небольшую металлическую горошину. Девушка бережно убрала ее туда, где уже лежал чудо-телепортатор Арктура.
— Хорошо, я все поняла. Но у меня есть проблема.
— Какая? — вкрадчиво спросил директор Управления, заподозривший, что Шева пытается найти отговорку.
— Старая. Вновь объявился Деструктор.
Сурт усмехнулся.
— Опять? Что он натворил в этот раз?
— Прислал очередной букет цветов со своей визиткой. Я нашла его на столе, когда вернулась из города.
— Очень мило с его стороны!
— Не спорю. Но это означает, что он умеет телепортировать предметы и, возможно, обладает подобной способностью сам. А что, если в следующий раз он поднесет мне бокал с ядом?
— Не сгущай краски. Насколько я помню, он пока позволял себе лишь невинные шалости.
— Пока — да. Но ты все же последи за ним, Сурт.
— Хорошо, я попробую.
— Когда я должна переместиться?
Сурт вновь хотел улыбнуться, но передумал.
— Я думаю, ответ очевиден — прямо сейчас.
Шева взглянула на свой допотопный хронометр.
На часах было десять сорок.
— Прямо сейчас я не могу. У меня встреча. Я отправлюсь примерно через час.
Директор Управления насторожился.
— Что еще за встреча?
— Я жду человека, — не стала вдаваться в подробности Шева.
— Опять этот юнец!
— Ты забываешь, что он спас мне жизнь! — холодно напомнила девушка.
— Спасет, — поправил Сурт. — И не в этом Отражении. Не пора ли, дорогуша, покончить с детскими играми? Я всегда считал тебя более прагматичной. А тебя вдруг потянуло на романтическую любовь. Нашла время! — В голосе директора Управления прозвучала откровенная злоба, удивившая Шеву.
— Хватит спорить! — отрезала девушка. — Я начну перемещение ровно в двенадцать часов. Если тебя это не устраивает, поищи себе другого исполнителя!
Но найти кого-либо другого, по уровню равного Шеве, было трудно, и оба они знали об этом. Шева была нужна Сурту куда больше, чем он ей. При ее способностях любое из двух десятков Управлений готово было взять Шеву с руками и ногами. И если она взвалила на себя столь сложное поручение, то вовсе не из-за любви к Сурту, просто ей прекрасно было известно, насколько опасен Арктур. Лишь поэтому она была сейчас здесь.
Сурт не захотел ссориться.
— Ладно, поступай как знаешь. Но как ты собираешься его облагодетельствовать?
— Никак. Если он придет ко мне до двенадцати ноль-ноль, я спасу ему жизнь, переместив его во времени и пространстве. Если же нет, пусть пропадает.
— А ты не боишься вызвать сдвиг в Отражениях?
— Пауль — не такая важная фигура, чтобы изменить Отражения. Наивно полагать, что какой-то юноша может повлиять на Матрицу.
— Пусть будет по-твоему. Но я могу быть уверен, что в двенадцать ноль-ноль ты войдешь во временной поток?
— Можешь. К тому же ты в состоянии удостовериться в этом. Не так ли?
Сурт кивнул.
— В таком случае я пойду.
— Да, — сказала Шева с улыбкой. Как бы ни были натянуты их отношения, прощаясь, они всегда улыбались. — Иди, а я дождусь полуночи.
Улыбнувшись в ответ, Сурт шагнул в золотистое облако и растворился во временном потоке. Вдохнув острый запах озона, Шева направилась в дом.
Ждать полуночи не пришлось. Пауль пришел раньше. Он вошел в дверь, подобно Шеве, без стука. Шева только закончила переупаковывать вещи в общий контейнер, и гость застал ее почти врасплох. Но лишь почти, потому что эту грань Шева никогда и никому не позволяла переступить.
— Надумал? — спросила Шева, окидывая взором одетого по-походному юношу.
— Почти. — Пауль положил на пол рюкзак, меховая куртка его от движения распахнулась, и Шева заметила за поясом рукоять пистолета. Похоже, юноша приготовился к любым неожиданностям. — Все получилось в точности так, как вы и сказали.
— А иначе быть и не могло. Я была откровенна с тобой. Ты спас меня в другом Отражении, и я хочу помочь тебе.
— Но как вы это сделаете?
— Давай на «ты», — сказала Шева, тут же осознав всю бессмысленность своего предложения, ибо общение с юношей обещало быть недолгим. — Это не так сложно. У меня есть устройство, которое может перенести тебя в любую точку относительного настоящего, более отдаленную от данной точки.
— Другими словами, вы… — Пауль запнулся, но тут же довольно уверенно поправился: — Ты хочешь сказать, что можешь перенести меня лишь в прошлое?
Шева задумалась.
— Мы редко употребляем термин «прошлое», предпочитая другой — «относительное настоящее». Отражение, где ты окажешься, не будет прошлым в точном смысле слова. У тебя не было этого прошлого, если данный временной отрезок лежит за пределами твоего существования. Даже если ты пожелаешь переместиться всего на десять лет назад, это будет не твоим прошлым. Там уже есть свой Пауль Кинкель. Он на десять лет моложе, он учится в гимназии, у него свои друзья, свои заботы. Спустя десять лет он отправится в Тибет, где и найдет свою смерть.
Юноша выдавил усмешку.
— И много таких… Отражений?
— Бесчисленное множество. Ты волен выбрать любое. Но ты уже никогда не вернешься в свое.
— В свое… Я могу столкнуться в другом Отражении с самим собой?
— Да. Но мы постараемся, чтобы этого не случилось. У тебя будет другое имя, и жить ты будешь вдали от родного Мюнхена.
