не к аннигиляции, а к небесам — аннигиляции плевать, так о ней говорят или не так.
— Вы были великолепны, сэр, — заявила емельянская корова, отбивая собственное филе привязанным к копыту молотком. — Как вы управлялись с этим вашим молотом. — Корова изобразила решающий удар Тора, изо всех сил врезав по мясу. — Меня даже озноб прошиб.
Тор подергал себя за бороду.
— Правда? Тебе не показалось, что я несколько переигрываю? Возможно, современному богу не стоит увлекаться мелодраматическими эффектами?
Зафод оторвался от «Грызлодера».
— Вздор, Тор, старина. Ты ведь практически раздолбал этого зеленого парня. И помиловал в последнее мгновение. Просто гениально. Это войдет в учебники.
Тор прикрыл рот на случай, если где-нибудь поблизости окажется микрофон.
— Признаюсь тебе, Зафод. Ты был прав. Когда все эти люди мной восхищаются, я чувствую себя живее, реальнее, чем когда-либо со времен баллад. Мне, право же, начинает казаться, что плохие времена миновали, и я начинаю жить заново.
— Мы снова в игре, детка. Религия — это новый атеизм. Как только мы объединим колонистов верой, перед нами откроется вся Вселенная. Только подумай, сколько молоточков мы продадим! У меня на Асгарде есть знакомый парень, так у него на кузнице целая толпа эльфов работает. Одно мое слово — и он маленькие Мьёльниры на поток поставит.
Зафод сунул руку то ли в миску густого соевого супа, то ли в плевательницу — во всяком случае, перепачкал пальцы чем-то липким.
— Ты еще говоришь. Время — это колесо, вот оно хорошими временами и поворачивается.
— Отменное сравнение, сэр, — заметила корова. — Просто очень точное. Не угодно ли сочного стейка для подкрепления сил? Я вовсе не против, если вы будете жевать во время разговора.
Зафод не обратил на скотину ни малейшего внимания.
— Нам нужно замутить что-нибудь уже совсем крутое. Победа над Гавбеггером, конечно, сойдет для колонии или даже двух, но для восстановления твоей религии в рамках нескольких галактик нужно что-то такое, глобальное.
— Мне казалось, вы говорили… — начала было корова и осеклась, поскольку интуитивно поняла, что перебивать обедающего — не самый верный способ добиться того, чтобы тебя зарезали и съели.
Зафод с головой погрузился в ремесло менеджера.
— Даже не знаю… Скажем, победить чуму.
Тор не выказал особого энтузиазма.
— Брось, Заф. Я не одолею чуму молотом.
— Ладно. Пусть будет засуха. Ты можешь пробиться молотом сквозь скалу, к подземной реке.
Тор сграбастал корову и отправил целиком в рот — та едва успела выпалить слова восторженной благодарности.
— Ну, не знаю. У людей ведь появились вполне приличные геологи. Найти подземную реку не так уж и сложно.
— Тогда что-нибудь с саранчой. Или вулканами. — Зафод забрался на стол, чтобы заглянуть Тору в глаза. — Это будет долгожданный прорыв. Ты будешь круче, чем когда-либо в прошлом, нутром чую.
— Ты так считаешь? Правда?
— Абсолютно.
Дверь банкетного зала приоткрылась, и в образовавшееся отверстие просунулась голова Хиллмена Хантера.
— Как делишки, мои пузатые покровители? — даже не произнес, а пропел он. — Набрались по самое по это и готовы заняться делами? Вот, я принес контракт на должность официального божества.
Зафод кивнул своему клиенту.
— О'кей, я гляну. Стандартные божеские обязанности.
— Праздники божества?
— Тридцать два. Плюс еще по два за каждого ребенка, рожденного от тебя смертной.
Это произвело на Тора впечатление.
— Приятное условие.
Зафод положил руку ему на плечо.
— Для них оно тоже приятное, не забывай.
Хиллмен осторожно двинулся к ним, вихляясь из стороны в сторону и то и дело дотрагиваясь кончиками пальцев до лба.
— Как положено подходить к богу? — поинтересовался он. — Я тут попробовал несколько новых движений.
— Этот финт со лбом мне нравится, — кивнул Тор. — А свои вихляния туда-сюда брось.
— Можешь вихляться, подходя ко мне, — заявил Зафод. — Уж наверное, я тоже заслуживаю поклонения, хотя бы немного, а?
Хиллмен забрался к нему на стол и протянул контракт.
— Вы вообще супер, мистер Библброкс. Что нам ни потребуется, вы все привозите на своем замечательном корабле. Порой мне кажется, если бы вы не появились, нам бы ничего и нужно не было.
Даже Зафод не мог не заметить в этом заявлении подковырки, но он решил не обращать на это внимания.
— Эй, Хилли, что это приписано карандашом внизу страницы? Ты что, это сам дописал?
Хиллмен как мог убедительнее изобразил хитрого лепрекона.
— Ах, госспади, право, не стоит беспокойства. Тут про обязанности защитника. Типа, что правящий бог, в данном случае Тор, несет ответственность за оборону планеты от нападения пришельцев. Ну, понимаете, там с лазерами или атомными бомбами.
— Да без проблем, — великодушно согласился Зафод. — Вряд ли нам придется оборонять эту планету еще лет двести — в этом-то уголке Галактики. Верно?
Хиллмен побарабанил пальцами по столу и закатил глаза к небу.
— Ну, мало ли что, — сказал он.
Простатник Джельц подрегулировал сиденье, поудобнее устраивая в нем свою заднюю часть, потом опустил всю свою тяжесть на гидравлический амортизатор.
— Опять кресло немного отсырело, — буркнул он.
— Мне очень жаль, Простатник, — пробулькал рядовой Непрроходим, которого Джельц настолько привык видеть рядом с собой, так сказать, у локтя, насколько привык к самому собственному локтю. Собственно, когда Непрроходим не болтался рядом где-то на уровне Джельцевых почек, Простатник ощущал в голове некоторый частичный вакуум.
— Моему креслу положено быть совершенно сырым если не мокрым. Всем известно, как я ненавижу скрипеть.
— Немедленно прослежу, чтобы все было в порядке.
Джельц остановил рядового, подняв палец вверх.
— Отставить. Сначала дело, кресло потом. Я готов потерпеть ради выполнения задания.
— Вот это беззаветность, сэр. Вы настоящий
Мостик постепенно оживал: по мере того, как не слишком уклюжие тела вогонов отходили от прыжка, они занимали боевые посты.
