В гостиной, обхватив руками голову, сидела девушка в шелковом халате. Диван расстелен, на журнальном столике бутылка коньяка, закуска, на экране телевизора извращается в эротическом танце полуголая красотка. Но девушке невесело, похоже, она поняла, что пушной зверек пришел по ее душу.
– Рита? – резко спросил Шульгин.
Девушка кивнула, не поднимая на него взгляд.
– Мартынченко?
Снова сокрушенный кивок.
– Рита, ты почему мне про наркоту ничего не говорила? – накинулся на нее Денис.
– Он не из-за наркоты пришел, – отозвалась девушка. И посмотрела на Диму красными воспаленными глазами.
Симпатичная она девушка, но вид у нее затасканный. Ей всего девятнадцать лет, а выглядит на все двадцать пять. Может, она тоже на героине сидит, как ее подруга Ира? Зрачки вроде нормальные, не суженные, глаза хотя и красные, но без потусторонней мути, речь не замедленная, хотя с координацией, похоже, не очень.
– Кто пришел? – спросил Шульгин.
– Ты пришел. Я же знаю, ты из милиции.
– А ты меня ждала?
– От вас разве спрячешься? – сокрушенно вздохнула девушка.
– А ты пряталась? Натворила дел, и в кусты…
– Не творила я никаких дел. Ирка сама гикнулась.
– Да шо вы такое говорите?
– Честное слово!.. Я утром проснулась, пошла в туалет, смотрю, а Ирка неживая лежит.
– И табличка на ней висит: «Неживая». Да?
– Не было никакой таблички… Она еще вечером говорила, что надоело ей все.
– Что – все?
– А такая жизнь!
– Какая такая?
– А что, хорошая у нее жизнь? Если бы на иглу не подсела, может, еще и ничего. А она подсела… Машка ее выгнала, сказала, что больше к себе не возьмет. Как хочешь, говорит, так и зарабатывай.
– Машка? Субботина?
– Я не знаю, как ее фамилия.
– А кто знает?
– Ну, Ирка знала. Она у этой Маши работала.
– Где работала? В борделе?
– Там не просто бордель, там элитный бордель был. Только Ирку за дверь выставили. Она говорила, что их менты накрыли, сказала, что хозяйка лавочку прикрыла, ну, до поры до времени. Только Ирка сказала, что ее обратно не возьмут.
– Почему?
– Ну, из-за наркоты… Она сначала кокаином баловалась, а потом на героин подсела. Очень крепко подсела. Кому она такая нужна? Ей теперь только у дороги работать… Ирка сама понимала, что плохи ее дела. Надоело ей все, говорила. Уходить, сказала, нужно.
– Куда уходить?
– А туда! – Рита взглядом указала на небеса.
– Когда она это говорила?
– Да часто говорила… Прихода, говорит, нет, а хочется, может, дать пару кубов сразу, чтобы приход поймать? Я ей говорю, сдохнешь, а она – зато уйду, говорит, красиво, с кайфом. Ну и ушла…
– Сама себе укол сделала?
– Сама.
– А ты чего тогда сбежала?
– Ну, сказали…
– Кто сказал?
– Так это, Ирка сказала, если с ней вдруг что случится, то Машке этой позвони, скажи, говорит, что она сука.
– И ты позвонила?
– Ну, да… Нет, не для того, чтобы сукой назвать.
– А для чего?
– Ну, я не знала, что делать, – замялась Рита. – А у Ирки телефон под рукой лежит. Я взяла, смотрю, ей какая-то Маша звонила.
– Когда?
– Ну, это утром было, часов в шесть. А там написано было, что пять часов назад звонила. И абонент указан – «Маша». Ну, я и подумала, что это та самая Маша.
Шульгин уехал от Субботиной в четвертом часу утра и не помнил, чтобы та кому-нибудь звонила. Но Маша выходила в туалет, оттуда она и могла связаться с Ириной Вислогузовой. Туалетная комната у них там в доме большая, Дима пытался подслушать через дверь, но без толку.
– И позвонила ей, – подсказал он.
– Ну да, позвонила. Сказала, что Ирки больше нет.
– Значит, отчиталась о проделанной работе.
– О какой работе? – взвилась Рита. – Не было никакой работы!
– Зачем же ты Маше звонила?
– А если у меня шкурный интерес был?
– Это интересно.
– Может, я у этой Маши хотела работать? Ирку просила, чтобы она словечко за меня замолвила. А она сказала, что бесполезно.
– Почему?
– Сказала, что я рожей не вышла… Ну, не прямо так сказала, но намекнула… Ну да, Ирка красивая, не вопрос, – завистливо вздохнула Рита. И тут же проклюнулась постыдная радость. – Была.
– Она ушла, а ты осталась. И решила сама с Машей связаться, так?
– Ну, так. А что, права не имею?
– В милицию сначала надо было позвонить.
– Так я собиралась. А Машка эта отговорила. Ты, говорит, милицию не вызывай, а то, говорит, тебя во всем обвинят… Я спрашиваю, в чем во всем, а она говорит, что в убийстве. Я говорю, какое убийство, если она сама? А Маша эта сказала, что ментам за самоубийство премии не дают, поэтому они убийство раскрывать будут, и на меня все спишут. Я же проститутка, поэтому на все способна. Дескать, клиента с Иркой не поделила или еще что-то в этом роде… В общем, эта Машка сказала, чтобы я собирала вещи и уезжала далеко-далеко. А еще сказала, что меня к себе возьмет…
– А раньше ты на нее не работала?
– Нет, – мотнула головой Рита.
– А почему она тогда про тебя знает? Я говорил с Машей, спросил, где Иру найти, она мне адрес дала и еще сказала, что Ира с тобой живет.
– Я не понимаю, откуда она это знает, – мотнула головой девушка.
– Но ведь знает!
– И что, если знает?
– Значит, ты уже с ней договорилась, что у нее работать будешь. Убьешь Иру и будешь работать у Маши.
– Не договаривалась я с ней. И не убивала никого. Честное слово, не убивала!
– А дорого твое слово стоит?
– Ну вот, правильно Машка говорила, если проститутка, то не человек! А если не человек, то и убийство повесить можно, да?
– Так все-таки это убийство было?
