Дежурные полицейские меняются в десять часов. Судья приезжает через час после этого. Как раз охрана успевает сделать обход здания и проверить дальние его уголки. Заглянут ли они завтра в котельную? Раньше – не заглядывали. Так раньше тут никого и не били. В смысле – не были те, кому это не положено – то есть, обвиняемые.
Так или иначе – а поспать надо. Согреть утром воду и побриться.
— Господин полковник? Разрешите?
Заместитель начальника уголовного розыска оторвал взгляд от бумаг и с неудовольствием посмотрел на вошедшего. Старший лейтенант Демиденко, один из оперов, работающих сейчас по делу Волина.
— Чего вам, старший лейтенант?
— Тут такое дело, господин полковник… Нам из техотдела позвонили.
— Ну? И что с того?
— У нас в ориентировке перечислялись похищенные у сотрудников суда вещи… так там числилось несколько мобильных телефонов. Мы их сразу же на контроль поставили.
— Помню.
— Сотрудники техотдела говорят, что один из них сегодня выходил в эфир!
— Где?
— По пеленгу – в здании суда!
— Кому звонил? И как долго продолжался разговор?
— Несколько раз звонил на один и тот же номер. Принадлежность не установлена, в базе данных его нет. IMEI аппарата тоже неизвестен.
— Продолжительность разговоров?
— По-разному. От пяти до двадцати минут.
— А где находился второй абонент?
— Там же. В здании суда или рядом. На той же улице.
— Чей телефон выходил в эфир?
— Адвоката потерпевшего Зай Виктора Иосифовича.
— Адвокат?
— Да, господин полковник.
— И, должно быть, дорогой аппарат-то…
— Нокия, последняя модель.
— Ну, что ж… Где этот Зай сегодня был?
— Приезжал в суд. Как долго там был, сказать трудно. Но… раз жалобу подавал да заявление от имени своего клиента писал – часа полтора-два он там точно потерял.
— Жаловался-то он на что?
— На приставов, мол, клиента не защитили. Охраны вооруженной своему клиенту требовал – теперь, говорит, он ценный свидетель, и государство должно его охранять! За государственный счёт! Чтобы если что – то валить Волина сразу. У клиента сильное сотрясение мозга и многочисленные переломы костей рук и ног. Да пара ребер… Ещё одной встречи с Волиным он точно не перенесет.
— А ещё говорят – в полиции жестокие люди работают… — проворчал под нос полковник. — Иосифович?
— Так точно, товарищ полковник!
— Ну, что ж… умный мужик, ценю. Заметь, старший лейтенант, ему одному по рылу не дали! Он, надо думать, свои выводы сделал из того. Прикинулся ограбленным – мол, и меня тоже обчистили. Отвел от себя подозрения в сговоре с нападавшим, молодец! Но телефон дорогой пожалел…
— И что теперь делать, господин полковник?
— Закажи распечатку звонков, если он куда-то домой звонил, я его этим материалом припру к стенке. ('И будет ещё один 'обязанный' адвокат', - мелькнула в голове полковника мысль).
— Ясно, господин полковник, завтра же и напишу рапорт.
— Всё? Ничего больше нет?
— Нет. Разрешите идти?
— Действуй…
Вот и утро наступило…
Забегали по коридорам служивые люди, ожила и проснулась кривосудная механика. Я не хочу сказать, что вся наша судебная система прогнила окончательно – это не так. Есть и здесь честные и неподкупные судьи. Немного – но есть. Но даже один такой вон мерзюк, типа Мосейчука, перевешивает два-три десятка честных судей. Просто потому, что именно на э т о м примере и формируется отрицательное мнение о наших судах. А ведь сюда люди с последней надеждой идут… Нельзя здесь человеку с нечистой совестью работать.
Приоткрываю люк и подпираю его деревяшкой. Обвязываю свои вещи веревкой и просовываю её кончик на улицу. Не так чтобы совсем заметно, всего на пару-тройку сантиметров. Я-то знаю, что искать – отыщу.
Накинув синий халат, беру в руку ведро и пластиковый мешок. Типа – уборщик по делам идет. Они тут именно так и одеваются, так что сразу не разберут.
Первый этаж, второй – никакого усиления охраны не видно. Понятное дело, по стандартной схеме охраняют входные двери. Шаблон… как всегда.
Вот пошли судейские кабинеты. Задерживаюсь и опорожняю мусорную корзину, вываливая её содержимое в пластиковый мешок. Сразу становлюсь похожим на настоящего уборщика.
Кабинет Мосейчука… оставляю его за спиной, обождём пока… Ага, а вот и доска объявлений. Так, что там у него сегодня? Одно заседание – в четыре часа. Отлично, значит, пара-тройка часов у меня есть.
Секретарь ничего сообразить не успевает – отправляю его в глубокий нокаут. Дубинкой – она в мешке лежит. Не жалко. Хоть и молодой парень, а негодяю помогает. И наверняка о его делишках осведомлен. Что из него вырастет? Если вырастет…
Прихватив из шкафа литровую бутылку с минералкой, распахиваю дверь к судье.
Вообще-то пластиковая бутылка с водой – тот ещё снаряд! Если знать, как её бросать.
Я – знаю.
Сбитый с ног, Мосейчук летит на пол. А где у него брелок?
Вот он.
Кладу на стол.
А кроме брелка у судьи есть ещё и пистолет. 'Смит-и-Вессон' – хорошая машинка, как раз для скрытого ношения.
Так, компьютер у него включен. Отлично!
То что надо.
А пока судье лапки свяжем. И секретарю тоже. Хрен его знает – а ну, как очухается?
Присаживаюсь к компьютеру. Ну, писатель из меня не очень, так для этого и другие люди есть, подправят, если надо. Щелкаю клавишами, набирая текст.
Заходим в сеть, так… телефончик подключаем… пошло. Отлично, а я пока справочник порою…
Где тут у нас телекомпании?
Вот они.
Встречалась мне одна фамилия… их ещё 'разгребателями грязи' называют. Запомнил я одного типа – он иногда по телевизору мелькал.
Гудок.
— Алло? — мелодичный женский голос.
— Девушка, мне бы Огнева услышать? Есть тут такой?
— Имеется.
— Дайте ему в ухо, чтобы слышно было.
— ???
