человеком, на пути которого находилось убежище Харпера. Финч сжимал карабин и поводья левой рукой, рукоять сабли — правой. Нагибались, он тыкал саблей каждое подозрительное пятно, не снимая пальца со спускового крючка на случай внезапного появления беглеца.
Пока охотники совещались, Харпер выиграл ещё метр-полтора. До линии вооружённых мушкетами сержантов было метров тридцать. Всадники представляли собой опасность большую, так как приближались, пронзая клинками каждый тёмный участок.
Конь Финча перемахнул полоску высокой травы, и капитан на ходу рубанул её саблей. Тени вдруг изменили очертания и заметались. Повернув голову, капитан увидел, что конюшня буквально взорвалась пламенем. Финч вздрогнул и заорал первое, что пришло на ум:
— Огонь!
Услышав знакомую команду, сержант Беннет чуть не выстрелил. Помешало только то, что он не знал, куда стрелять. Офицеры уставились вбок, сержант повернулся и тоже узрел пылающий деревянный сарай.
Подполковник Гирдвуд, чья ночная забава обернулась кошмаром, разрывался между необходимостью изловить проклятого ирландца и долгом лично руководить тушением пожара, грозящего перекинуться на другие здания.
— Вы — за главного, Финч! Старшина, за мной!
Финч удручённо кивнул. Гирдвуд с Брайтвелом пришпорили коней, выжимая из них всё, что можно на мягкой почве. Из лагеря тем временем выехал какой-то всадник и направился к охотникам. Финч, застывший у края неширокой канавы, которую намеревался проверить следующей, оглянулся на сослуживцев, как вдруг его жеребец взвился на дыбы.
Вцепившись в поводья, Финч хотел успокоить животное, но опоздал. Животное рухнуло на землю. Капитан мельком заметил огромное чёрное привидение, что, роняя капли мрака, восстало из канавы. Призрак и повалил набок жеребца, схватив за передние ноги. Нацеленный на чудище карабин вырвала из руки неведомая сила, а затем и сам капитан взмыл в воздух, чтобы грянуться к ногам фантома. Жеребец, избавленный от железной хватки Харпера, ускакал прочь.
— Никому не двигаться, а то я его прикончу! — предупредил Харпер, грязный и мокрый.
Его незадачливые преследователи словно окаменели. Лезвие отобранной у Финча сабли ирландец прижал к горлу капитана. Харпер подобрал карабин заложника и рванул у того с пояса подсумки. Рывок был такой силы, что кожаные петли лопнули, будто бумажные.
— Назад! Назад, кому сказал! — приказал он сержантам.
И тут сзади раздался клич, которого он так ждал:
— Патрик! Патрик!
Харпер опустил саблю и поволок Финча назад. Оторопевшие сержанты просто стояли и тупо смотрели, как их дичь, будто сгустившись из тьмы, сцапала одного из офицеров и утаскивала его, по всей видимости, прямёхонько в ад.
Осадивший лошадь Гирдвуд тоже видел Харпера. Всадника, приближающегося к ирландцу с тыла, подполковник принял за одного из своих подчинённых и громко скомандовал:
— Убей! Убей!
Однако всадник не внял указанию Гирдвуда. Он спешился рядом с чёртовым бунтовщиком, и подполковник попытался расшевелить сержантов:
— Что стоите, идиоты?! Убейте обоих!
Один из сержантов поднял мушкет, но глотку Финча снова щекотал клинок:
— И не мечтай! А ну, назад все, марш!
Шарп решил уступить кобылу Харперу. Ирландец, с юных лет объезжавший диких пони у себя в Донеголе, был наездником лучшим, нежели Шарп.
— Лезь на лошадь, Патрик!
Приняв у Харпера карабин, стрелок выбросил мушкет. Пока Шарп проверял, соответствует ли калибр драгунского ружья боеприпасам в подсумках обобранного стрелком дозорного, ирландец запрыгнул кобыле на спину и положил поперёк перед собой Финча.
Глядя, как они удаляются в западном направлении, Гирдвуд продолжал разоряться:
— Огонь! Огонь, остолопы!
Сержанты стрелять не осмеливались, страшась угодить в Финча.
Гирдвуд привстал на стременах:
— Остановите же их! Вы!!!
Геройствовать никто из сержантов не жаждал. Зачем? Мост беглецам не пройти, а, коль им удастся каким-то невероятным образом всё же перебраться на ту сторону, там их поймают конники капитана Прайора. Пусть другие спасают Финча из лап вооружённых дезертиров. Подстёгиваемые криками Гирдвуда, сержанты всё же двинулись вслед беглецам, но без энтузиазма.
— Да шевелитесь же вы!
Шарп умерил шаг. Похоже, причитания подполковника являлись единственным, что побуждало сержантов гнаться за стрелками. Рассудив так, Шарп выцелил коня Гирдвуда, прикрыл глаза от вспышки и нажал на курок.
Конь шарахнулся от пропевшей в считанных сантиметрах пули, и Шарп слышал ругань сержантов. Молниеносно (благодаря многолетней практике) перезарядив оружие, он послал вторую пулю вслед первой, ошеломив врагов такой быстротой. Шарп повернулся и побежал догонять Харпера. Кто-то из преследователей пальнул «в молоко». На этом погоня и закончилась. Желание преследовать противника, перезаряжающего оружие с такой поистине дьявольской скоростью, угасло не только у сержантов и офицеров, но и самого Гирдвуда.
Шарп поравнялся с Харпером:
— Ну как?
— Этого я вырубил, сэр. — Финча Харпер утихомирил рукоятью найденного у того пистолета, — Куда теперь?
Они всё ещё находились на Фаулнисе. Их обложили со всех сторон. Однако они были стрелками, бойцами, закалёнными войной, привыкшими прорываться там, где прорваться невозможно.
Прорвутся и на этот раз.
Глава 11
Утром, когда сержант Линч вёл взвод с острова, Шарп приметил дренажный ров, что шёл вдоль дороги, а затем отклонялся на северо-запад, в направлении усадьбы сэра Генри. На ров Шарп и указал Харперу:
— Туда. До воды. Поезжай первым.
Перезарядив карабин, Шарп оглянулся, проверяя, не взыграло ли ретивое у Гирдвуда и его прихлебателей, но те не двигались. Мимолётно уколола совесть: Шарп стрелял в людей, носящих мундиры Южно-Эссекского полка.
Друга стрелок настиг на берегу преградившего тому путь ручья.
— Может, бросим поганца? А, сэр? — Харпер помахал фалдами мундира Финча.
— Пожалуй! — согласился Шарп.
Их преследователи отстали, и в заложнике больше не было нужды. Харпер, пристукнув для верности начинающего приходить в себя капитана, облегчённо спихнул его в грязь.
— Давайте оружие, сэр. — предложил ирландец, и Шарп отдал ему карабин с подсумками.
Хотя ручей был неглубок, по колено, поскользнись Шарп и промочи патроны, беглецы остались бы безоружными. Прошуршав брюхом по камышам, кобыла вынесла Харпера на другой берег. Следом выбрался Шарп в хлюпающих водой ботинках.
— Река, сэр.
Ночная хозяйка небес щедро усыпала широкую водную гладь серебристыми чешуйками. Здесь
