промоченными ногами не отделаешься. Выход нашёл Харпер:
— Примите у меня уздечку, сэр.
Взявшись за повод, Шарп вошёл в воду. Течение мягко толкнуло вбок. Если это был Роч, в котором стрелка едва не утопил Мариотт утром, то ночью история повторилась: Шарп сам не понял, как оказался на суше: то ли сам выплыл, то ли лошадь за уздечку выволокла. Как бы то ни было, вытряхивающий влагу из носа да ушей, отфыркивающийся Шарп и с усмешкой наблюдающий за другом Харпер вырвались с Фаулниса. Вдалеке виднелась усадьба сэра Генри и ведущая к ней насыпная дорога.
— Сэр!
— Что?
— Кавалерия!
Пахну?ло Испанией. Харпер соскочил с лошади и проверил, заряжен ли карабин.
— Примерно в километре от нас на запад, сэр. Пока не заметили, но конного заметят враз.
— Движутся?
— Вяло. Дремлют в сёдлах.
Шарп колебался. На лошади перемещаться быстрее, чем пешком, вне зависимости, взгромоздятся ли друзья на спину животного вдвоём или один будет ехать, а другой — бежать рядом, держа первого за ногу. Одна беда: на плоской, как доска, местности противник их немедленно обнаружит и догонит. Пойди же друзья пешком — путешествие до усадьбы займёт вдвое больше времени, хотя и маскироваться будет проще. Скорость против скрытности. С оставленного друзьями берега не доносилось ни звука. Финч, должно быть, ещё не очухался.
Забрав у Харпера карабин с патронами, Шарп приказал:
— Стреножь кобылу, пойдём на своих двоих.
Ирландец снял с лошади уздечку и спутал ей передние ноги:
— Готово.
Они крались к дому Симмерсона в тени насыпи, плюхаясь в лужи, путаясь в траве. Лишь раз Шарп осторожно высунулся разведать, что к чему. Луна блестела на саблях и шлемах кавалеристов, что, растянувшись в линию, лениво обыскивали камыши и подозрительные ямки. До них было уже метров четыреста. Шарп шёпотом сообщил о виденном Харперу и успокоил:
— Пока нам ничего не угрожает.
— А план у нас, вообще, есть?
— Есть. Стащим одну из плоскодонок сэра Генри и дунем через Крауч.
На подступах к усадьбе откосы просёлка облюбовала крапива. Друзья засели в жгучих зарослях. От лодочного сарая их отделяла залитая лунным светом широкая лента дороги.
— Иди первым. — тронул за плечо друга Шарп.
Ирландец кивнул. Два прыжка, и он скатился на ту сторону. Шарп прислушался: ни пенья трубы, ни тревожных криков.
— Патрик, держи!
Стрелок перебросил кургузое кавалерийское ружьё, подсумки, затем рванул сам.
Плоскодонки покоились на куче мусора, там, куда их положили утром Шарп с Мариоттом.
— Двум лодкам проломи дно, Патрик. На третьей поплывём, только вёсла найди. Я сейчас.
— Ладно, сэр.
Слава Богу, решётка ворот оказалась незапертой. Джейн должна была бы оставить деньги и еду с расчётом, что Шарп их найдёт без труда. Стрелок лихорадочно обшарил проход, выступ, идущий вдоль стены. Ни гиней, ни провизии. Треск досок позади возвестил, что Харпер не сидит, сложа руки.
— Майор Шарп?
Он подскочил от неожиданности. Фигура в капюшоне, неясно темнеющая на фоне светлой лестницы, протягивала ему свёрток.
— Мисс Гиббонс? Вы?
— Да. Могу я вас спросить кое о чём?
Шарп нервно обернулся. Харпер, тревожно поглядывая на юг, где рыскали ополченцы, взялся за вторую лодку.
— Конечно. Слушаю вас. — сказал Шарп, благодарно принимая свёрток.
Их руки соприкоснулись. Она смутилась и медленно отняла обтянутую перчаткой кисть. Сглаживая неловкую паузу, Шарп произнёс:
— Спасибо вам за это.
Джейн склонила голову:
— Я хотела помочь. С ополченцами вы разминулись?
— К счастью, да.
— Будьте осторожны. Они всегда вертятся вблизи усадьбы. — девушка стояла на небольшом пятачке, служащем для спуска в лодки, — Ответьте, майор, вы прекратите эту постыдную торговлю людьми?
— Клянусь.
— Что ждёт моего дядю?
Вопрос поверг его в замешательство. За глуповатой восторженностью, охватывавшей стрелка всякий раз, когда он вспоминал, что Джейн согласилась ему помогать, он совершенно выпустил из виду факт: Джейн Гиббонс — племянница сэра Генри, и любая неудача Симмерсона неизбежно ударит по его прекрасной родственнице. Шарпа так и подмывало поведать ей о тех, кто ждал стрелка в Пасахесе. О тех, чья кровь и многолетние жертвы стараниями шайки её дяди могли быть сведены на нет. Вместо этого стрелок промямлил:
— Мне трудно судить…
— А подполковник Гирдвуд? Его накажут?
Стукнули вёсла, заброшенные Харпером на дно последней плоскодонки. Ирландец закряхтел, толкая лодку к вешке, отмечавшей расчищенный отрезок ручья, что вёл к реке Крауч.
— Обязательно. По всей строгости закона.
— Хорошо. — металл в её нежном голоске обескуражил Шарпа, но следующие слова Джейн повергли его в смятение, — Они хотят выдать меня замуж за него.
Даже выстрели Джейн в Шарпа из пистолета, она не поразила бы его сильнее. Шарп хватал воздух, как вытащенная из моря рыба:
— Они что?
— Выдать замуж.
— За Гирдвуда?!
— Мой дядя спит и видит меня миссис Гирдвуд, но, если честь подполковника будет запятнана…
— Будет! — клятвенно пообещал Шарп.
По просёлку топали копыта. Звякала сбруя. Приближались ополченцы. Закричал козодой, негромко и настойчиво. Откуда он на болотах? Это Харпер предупреждал об опасности.
— Мне пора!
На миг его охватило безумное желание взять её с собой.
— Я вернусь! Вернусь!
Затрубил рожок, хлопнули выстрелы.
— Вернусь!
Ополчение было второй британской армией, только гораздо более привилегированной. Вступавшего в ополчение не имели права послать воевать за пределами Англии, а семья его, не в пример семье армейца, получала содержание. Это была вторая армия, вымуштрованная, разбалованная и абсолютно бесполезная. Созданное, чтобы противостоять так и не состоявшемуся вторжению, вот уже девять лет ополчение лишало войска кадров. Кое-кто из ополченцев переводился в армию, устав от безделья или побуждаемый патриотизмом, большую же часть их вполне устраивало сытое, бестревожное существование, которое они отнюдь не собирались менять на рискованное ремесло солдата.
Конное ополчение Южного Эссекса, возглавляемое сэром Генри Симмерсоном, квартировало неподалёку о Фаулниса. Обязанности их сводились к патрулированию подходов к лагерю и охране усадьбы своего почётного полковника. Побег с Фаулниса всегда был подарком судьбы для ополченцев, так как
