левой руки Шарп подтянул к себе за кончик лезвие и, обхватив его посередине, вогнал в развёрстую рычащую пасть. Кисть скользнула по металлу, разрезая кожу на ладони. Зверь затих. Шарп отвалился в сторону. Переведя дух, он вскочил на ноги. Майор вырвал палаш из пасти пса и, давая волю гневу, в которой обратился пережитый только что ужас, принялся рубить оба трупа. Рубить, пока не превратил их в кровавое месиво.
— Сэр! Вы где, сэр?
Харпер.
— Здесь! — хрипло отозвался Шарп, — Что у вас?
— Два покойника, сэр!
— Давай в развалины, Патрик!
Отодрал от порванного рукава лоскут, Шарп кое-как замотал порезанную ладонь. Адски болели левое плечо и правая нога. По склону карабкались гренадёры Кальве. Винтовка! Где винтовка? Опустившись на четвереньки, майор зашарил по земле. Среди липких шматов собачьей плоти пальцы нащупали ствол. Поднявшись, Шарп поковылял к друзьям.
Фредериксон оглянулся:
— Харпер шлёпнул одного, я — второго. Вы в порядке?
— Не совсем. Чёртовы собаки.
При воспоминании о псах Шарпа до сих пор била дрожь. От угла виллы кто-то выкрикнул предупреждение. К месту схватки спешили другие патрули. Шарп скривился. Плевать. С ублюдками управятся ребята Кальве. Сейчас главное — прорваться туда, вглубь виллы.
— Вперёд!
Харпер разведал путь сквозь обломки наружной стены и провёл друзей туда, где когда-то был двор. Кирпичные стены с одного бока поднимались на два этажа, другой край представлял собой кучу мусора, поросшую травой и кустами.
— Живей!
Боль сводила с ума, но надо было спешить, пока враги не опомнились. По лабиринту ничего не прикрывающих стен и ведущих в никуда арок стрелки перебегали от тени к тени, продвигаясь к жилой части виллы. Каждый шаг майор ожидал вспышки выстрела или окрика. Пока везло. Средь павших колонн и коридоров без крыш обитали только птицы, ящерицы да гадюки.
— Сюда! — Харпер нашёл почти не повреждённую галерею, ведущую в западное крыло. В восточной части трещали мушкеты. Стрелки перебрались через груду обломков и остановились перевести дыхание. В галерее было темно и тихо.
— Оружие заряжено? — спросил Шарп.
Сам он так и не выстрелил, а Харпер с Фредериксон успели перезарядиться. Шарп спрятал палаш и взвёл винтовку.
— Майор! — надрывался Кальве с востока, — Где вы, чёрт бы вас побрал?
Шарп, может, и ответил бы, но откуда-то сверху, будто с неба, громко треснул залп. Шарп выглянул. Тёмная масса людей Дюко построилась вдоль верхней кромки стены, отделявшей хаотическое нагромождение развалин от обжитой части виллы. Гвардейцы Кальве, по которым палили сверху вниз, отчаянно искали укрытия среди битого камня.
Шарп поднял винтовку.
— Нет! — прошипел Фредериксон.
— Нет?
— Сукины дети не подозревают, что мы здесь. Вперёд!
Фредериксон наощупь побрёл по галерее. Усачи Кальве открыли ответный огонь. Ружейная дуэль выходила неравной. Защитников прикрывал парапет, а гвардейцы, освещённые луной, были, как на ладони.
— Майор! — Кальве не унимался, — Отзовитесь!
Галерея кончилась тупиком. Фредериксон, достав трутницу, высек искру и раздул крохотный огонёк на распущенном клоке тряпки. В дрожащем тусклом свете перед стрелками предстала старинная дверь, собранная из пяти толстых досок, укреплённых железными гвоздями. За годы дерево рассохлось, меж досок зияли щели в палец шириной. Фредериксон подёргал створку:
— Проклятье, заперто!
— Посторонитесь-ка! — Харпер оттёр плечом офицеров, вогнал в щель тесак от винтовки и налёг на него всем телом.
Шарп следил за другом с сомнением. Очень уж тонким казалось лезвие, очень уж толстыми доски.
Огонёк затрепетал и потух. Фредериксон принялся дуть на тлеющие волокна. Наконец, его усилия увенчались успехом, и пламя вновь рассеяло мрак. Харпер изменил тактику. Теперь он расшатывал доски. Те скрипели и стенали, но не поддавались. Пальба снаружи заглушала шум в галерее. Шарп воткнул рядом с тесаком Харпера палаш и тоже поднажал. Доска треснула и, обдав стрелков облаком трухи, раскрошилась. Ирландец расширил отверстие и протиснулся внутрь, за ним Фредериксон. Шарп влез последним.
Здесь было темней, чем в галерее. Когда глаза привыкли, Шарп обнаружил, что находится в полуподвале со сводчатыми высокими потолками и выложенным плитами полом. Каменные стены глушили звуки перестрелки снаружи. Защитники, вероятно, были уверены, что побеждают, не ведая, что небольшая группа нападающих пробралась им в тыл.
— Дверь!
Фредериксон отыскал в темноте выход. Дверь, к счастью, была не заперта. За ней открылся коридор. В узких окнах с северной стороны бледно обозначилось предвестие близкого рассвета. Коридор был пуст, только чёрная кошка зашипела на пришельцев и порскнула прочь. Слева под аркой смутно белели ступени винтовой лестницы наверх. Сейчас скорость решала всё, и Шарп, не раздумывая, ринулся туда. Перескакивая через две ступеньки, он взлетел по лестнице и вывалился в просторную комнату, освещённую горящей свечой с крючком нагара сверху. На тюфяках, брошенных на пол, сидели, прижавшись друг к дружке, две девушки. Мужская одежда была разбросана вокруг, её владельцы, без сомнения, палили в эту минуту с крыши по гвардейцам Кальве. Одна из девушек разомкнула губы, собираясь закричать. Шарп погрозил ей палашом. Она закрыла рот.
Появился Харпер. Его семистволка произвела на девушек впечатление: обе зажали ладонями губы, показывая, что не намерены поднимать тревогу. Вовремя, ибо в комнату поднялся Фредериксон. Как всегда перед дракой, избавился от повязки на вытекшем глазу и фальшивых зубов. Шлюшки застыли. С одной сползло одеяло. Она была нага.
— Убьём потаскух? — кровожадно предложил капитан.
— Переведите им: если будут вести себя тихо, останутся в живых. — приказал Шарп.
Фредериксон поморщился, но перетолмачил. Та, что была обнажена, быстро закивала. Шарп поднял с пола чью-то куртку, и бросил ей прикрыться.
На вторую винтовую лестницу Шарп тоже пошёл первым. По мере подъёма отчётливее гремели выстрелы. Дверь, выводящая на крышу, была полуоткрыта. Такое уже было с Шарпом однажды на португальской границе. Такая же спиральная лестница и враги наверху за дверью. Шарп остановился. Угол светлеющего неба, оттенённый полуоткрытой створкой, был похож на виселицу.
— Разрешите, сэр.
Харпер протолкался мимо Шарпа, облизал губы, перекрестился и мягко распахнул створку полностью.
— Сколько их? — шепнул майор, видя, что Харпер не двигается.
— С дюжину. Спаси, Господи, Ирландию!
— Ради Бога! — прошипел Фредериксон из-за спины Шарпа, — Кальве там сейчас распнут!
— Vive l’Empereur! — буркнул Шарп.
Клич бывших врагов пробудил Харпера от оцепенения. Ирландец пружинисто вылетел на крышу, рыча собственный клич: «Твари!» Люди Дюко поворачивались к нему с выражением крайнего изумления на физиономиях. Харпер дёрнул спусковую скобу, кремень высек искру, и семь стволов извергли семь пуль. Гром выстрела раскатился по плоской крыше. Двух противников швырнуло за парапет. Следом подала голос
