дольше, чем требовала ситуация, словно каждый из них заново оценивал противника. Потом лэрд Одвелл коротко кивнул, и у Адриана внутри всё скрутилось от этого жеста. Лэрд Одвелл позволял своему пленнику принять перед ним менее униженный вид. Любезность победителя, не более того.
Адриан неуклюже выбрался из постели, путаясь в простынях. Обогнул кровать так, чтобы не пришлось проходить мимо сидящего в кресле Одвелла, и взял одежду, по-прежнему лежавшую на комоде. Украдкой бросил взгляд через плечо. Рейнальд скучающе смотрел в окно, его длинные, тонкие, унизанные перстнями пальцы лениво барабанили по подлокотнику. Не похоже, чтобы он куда-то торопился. Адриан поспешно и воровато стащил через голову пропахшую путом ночную сорочку, мимолётно подумав, как славно было бы помыться, и натянул рубашку, брюки и сапоги. Рубашка треснула у плеча, но всё равно – прохлада свежей одежды как будто немного остудила его возбуждение. Он быстро окинул себя взглядом. Без куртки, шапки и плаща костюм казался почти нейтральных, не вызывающих тонов. Так мог бы одеться любой богатый, но незнатный человек, не принадлежащий к определённому клану. Украдкой вздохнув, Адриан повернулся к своему пленителю. Тот уловил движение краем глаза и повернул голову. Его взгляд был оценивающим. Адриан слегка покраснел, надеясь про себя, что сумерки скрадут румянец.
Рейнальд Одвелл поднялся и шагнул к нему.
– Тебя никогда не учили расправлять воротник? – спросил он, и, прежде чем Адриан успел возразить, гибкие пальцы завернули и разгладили ворот сорочки, отогнув его у горловины. Это был какой-то особенной крой, Адриан никогда не носил такой одежды и не знал, как должно быть правильно. Он снова почувствовал себя униженным и с трудом удержался от того, чтобы отбросить от себя эти руки, управлявшиеся с его туалетом со сноровкой бывалого камердинера.
– А это что? Ты уже порвал? Когда успел? – Рейнальд Одвелл беззлобно усмехнулся и пробормотал: – Мальчишки…
– Вы имели что-то сказать мне, сударь?
Улыбка Одвелла стала чуть шире. Он убрал руки от воротника Адриана и отстранился.
– Присядь.
– Здесь только одно кресло. По долгу хозяина дома предоставляю его вам, сударь.
Он сказал это и поразился собственной смелости. Лэрд Одвелл вполне разделял его изумление. Адриан ждал вспышки гнева, может быть, пощёчины за дерзость, но вместо этого Рейнальд Одвелл снова улыбнулся.
– Я мог бы многое ответить тебе на это, – сказал он. – Но это было бы низко с моей стороны. Потому я промолчу и воспользуюсь твоим гостеприимным предложением.
Он вернулся в кресло, как будто ужасно довольный началом беседы. Адриан не мог взять в толк, что ему нужно, и от того нервничал сильнее с каждой минутой. Теперь ему некуда было сесть – не на кровать же? – и он остался на ногах.
– Вижу, усилия мэтра Лорана даром не прошли. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Мэтра Лорана?.. Это кто?
– Это лекарь, который тебя пользовал. Лучший, какого я видал на своём веку. Ты ни в чём не нуждаешься?
– Как давно я здесь?
– Двенадцать дней. Не считая тех двух суток, что ты провёл в подземелье стараниями этого кретина Индабирана, – Рейнальд поморщился при этом имени, словно от одного его звучания во рту становилось кисло.
– Кто тут был со мной? – спросил Адриан; он не собирался, вырвалось словно само собой. – Я знаю, была какая-то сиделка… что с ней стало?
– Была, – кивнул Рейнальд. – Одна из горничных, я приставил её в помощь мэтру Лорану. Должна была ходить за тобой. Ты её не помнишь?
Адриан помотал головой. Слова о двенадцати днях оглушили его, он не мог поверить в услышанное. Так долго! Ему казалось, он потерял сознание во дворе замка и сразу очнулся в постели.
– Ты бредил, – пояснил лэрд Одвелл, – и ей померещилось, будто ты одержим бесом. Вылетела отсюда с криком, что и на верёвке её к тебе не подтащат. Не стоило ей так говорить…
– Вы её повесили?! – ужаснулся Адриан, вспомнив о судьбе незадачливого лекаря Индабиранов. О боги, ещё и за это ему быть в ответе…
Рейнальд Одвелл рассмеялся, развеяв его тревогу.
– Не бойся. Она всего лишь деревенская дура, что с неё взять? Штопать и стирать она умеет, а ходить за больными её не учили. Навоображала невесть чего… отделалась поркой. Сурово, я знаю, но, пойми меня, мальчик, новым хозяевам этого замка приходится держать прислугу в строгости. Риск бунта всё ещё остаётся, хотя он уже и не так велик, как прежде.
Адриан смотрел на него расширившимися глазами. Как запросто этот человек, этот вор, убийца и вероломный предатель говорит с ним о том, каково удерживать в руках награбленное! Бунт среди слуг? А это идея, мелькнула у Адриана безумная мысль. Я мог бы помочь Анастасу, коль скоро уж оказался здесь. Действовать изнутри, из тыла врага…
Но следующий его вопрос, снова вырвавшийся будто сам по себе, не имел никакого отношения к планам побега.
– Что я говорил? Чего… чего она так испугалась?
Лэрд Одвелл пожал плечами.
– Меня при этом не было, да и девку я не особо спрашивал. Она болтала что-то о Яноне и Мологе. Должно быть, ты поминал этих богов. Кстати, почему? Ведь твой род почитает Гвидре? Или ты сменил культ?
Адриан слушал, чувствуя, как гулко стучит кровь в висках. Потом сказал пересохшими губами:
– Нет. Я почитаю Милосердного Гвидре. Это вы и ваш проклятый клан молитесь Мологу, столь же дурному, как вы сами.
Он ждал в ответ окрика или взрыва хохота, но Рейнальд Одвелл лишь внимательно посмотрел ему в глаза. Так похож на Тома… и так не похож. «Может, – подумал Адриан, – сказать ему, что я знаю его старшего брата? Тот тоже походя поминает Молога так, словно совсем его не боится. Как можно не бояться дьявола? Вот я, – думал Адриан, – Милосердного Гвидре – и то боюсь. Потому что на деле вышло, что не так-то уж он и милосерден».
– Ты богобоязнен? – поинтересовался Одвелл.
Адриан, не ждавший такого вопроса, вновь растерялся. Он не знал, что ответить. Рейнальд усмехнулся.
– Понятно. Как и многие южане, ты предпочитаешь верить сердцем, а не думать головой. Не гневайся на меня, но я скажу, что именно это принесло беду твоему клану.
– Беду моему клану принесли вы и ваши септы!
Рейнальд Одвелл вздохнул и, поставив локти на подлокотники кресла, сплёл пальцы.
– Это верно. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой… Адриан Эвентри.
И опять он загнал Адриана в тупик. Всё это было так странно. Адриан ждал от него мелочной жестокости Элжерона, ленивой грубости Топпера Индабирана, на худой конец, ледяной надменности Тома – это было всё, что он знал о зле в реальном мире. Но то зло, что он видел сейчас перед собой, было совсем другим, совсем на зло не походило. Адриан вспомнил, как Рейнальд расправлял ворот его рубашки, и сглотнул. Он неожиданно пожалел, что ему негде сесть.
– Мой отец считает, – вполголоса заговорил лэрд Одвелл, – что наш великий предок, лорд Зигмунд, подложил нам большую свинью, приняв поклонение Мологу. Это было разумно и оправдано со многих точек зрения, но людское суеверие не слабеет с веками. Люди как прежде чурались мологопоклонников, так и ныне чураются. А что ты знаешь о Мологе? Чему тебя учили?
– Вас, должно быть, учили иначе, – напряжённо ответил Адриан.
Рейнальд рассмеялся, легко и беспечно.
– Не думаю. Молог – он Молог и есть. Одно из двух изначальных божеств, существовавших всегда. Пока Гилас царила в небе, Молог царил на земле, и Великая Тьма гуляла меж землёй и небом, знаменуя границу их владений. Но свет Гилас, рассеивавший даже эту Тьму, достигал земли и притягивал взор Молога. Множество раз просил Молог Гилас спуститься к нему и подарить земле часть света, что она дарит небесам,
