Тебе держать ответ

где проходит граница цветов в волосах Алекзайн. Том смотрел на него в изумлении, потом это выражение исчезло с его лица, и он кивнул.

– Чёрные?.. А-а. Да. Она, вероятно, выкрасила седую половину в чёрный цвет.

– Выкрасила?!

– Алекзайн рыжеволосая, Адриан. Но половина её волос поседела за одну ночь, когда ей было пятнадцать лет. Я не знал, что она стала это скрывать.

У Адриана отвисла челюсть. Красит волосы?! Как же так?! Как могло быть что-то искусственное, что-то ненастоящее в этом дивном существе?

И тогда он задал вопрос, который должен был задать первым, – самый просто и самый важный:

– Кто она такая?

Том откусил от краюхи и принялся жевать.

– Том!

– Сейчас не время для этих разговоров, Адриан.

– Да ты всё время так говоришь! Тому не время, этому не время! Всё равно ведь придётся рассказать, рано или поздно. И ты же не знаешь, сколько я ещё с тобой пробуду…

Том насмешливо посмотрел на него.

– Это угроза?

– Понимай как знаешь, – выпалил Адриан.

– Ну, ну, не злись. Пожалуй, ты прав. – Адриан разинул рот при этом невероятном заявлении, а Том как ни в чём ни бывало продолжал: – Только учти, это длинная история, на которую сейчас у нас нет времени, поэтому я расскажу только главное.

Он отряхнул с рук хлебные крошки, вытащил трубку и, скрестив ноги, принялся набивать её. Адриан сглотнул, едва не попросил поделиться, но вовремя прикусил язык. Том глубоко затянулся, пустил ноздрями дым.

– Я сам знаю о ней не так уж много. Она должна была стать жрицей в храме Яноны. Её отдали туда в раннем детстве и готовили для посвящения в день совершеннолетия. Она не очень-то хотела этого, как я понимаю. Ей не нравилось то, что она там видела.

– Жертвоприношения?

– И это тоже. Наверное, что-то ещё – нечто такое, в результате чего она поседела. Мы никогда не говорили об этом. Расспросишь её сам, если захочешь… Знаю только, что она нашла там что-то, в этом святилище. Какие-то старые свитки, в которых вычитала древнее пророчество о Том, Кто в Ответе. И поняла, что способна определять Того, Кто Отвечает.

– Определить? Что это значит?

– Если б я знал, парень, – вздохнул Том. – Факт тот, что она знает, где ты, знает, о чём ты думаешь, и воображает, что ты принадлежишь ей. Дескать, Янона возложила на неё обязанность следить за… за такими, как ты, и направлять их дар в нужное русло.

– Но она же отказалась служить Яноне!

– Дражайшая Алекзайн – достаточно противоречивая дама, – криво улыбнулся Том. – У неё с Яноной какие-то запутанные отношения, я, признаюсь, особо не вникал. Опять же, за дополнительными вопросами – к ней.

– И как я это сделаю, если ты меня от неё увёл? – тихо спросил Адриан.

Лицо Тома затвердело, улыбка сбежала с губ.

– Позволь напомнить, что я тебя от неё не уводил, – сухо сказал он. – Ты ушёл сам. И правильно поступил, как по мне. Но только не забывай, что это был твой собственный выбор. Никогда об этом теперь не забывай.

– Да я стараюсь, – буркнул Адриан, вертя в руках флягу. – Так она поэтому меня нашла, когда… когда я от тебя сбежал? Она меня… чувствовала?

– Думаю, да. Впрочем, она нашла бы тебя, даже если бы ты оставался со мной. Хотя тогда, может, и с меньшим успехом запудрила бы тебе мозги.

– Почему ты всё время так о ней говоришь?! Она… она… – Адриан хотел объяснить, какая она, потом выпалил то, что было наиболее безопасным и уж точно неоспоримым: – Она спасла мне жизнь!

– Не сомневаюсь, – кивнул Том. – Мне тоже. И не один раз. У неё это хорошо получается.

Адриан непонимающе посмотрел на него. Том глядел в сторону, выдыхая облачка дыма, и его глаза слабо поблескивали в темноте.

– Адриан, я не знаю, что именно она тебе наобещала, но из этого не вышло бы ничего хорошего. Поверь мне, пожалуйста. То, что говорит Алекзайн… я знаю, это сладкий мёд. Да только добыть этот мёд ты должен сам, сунув голову в улей и слизывая его с сот, пока разъярённые пчёлы будут жалить твой язык.

– А разве не так надо добывать мёд, чтобы заслужить право его есть? – с вызовом спросил Адриан.

Том вытащил трубку изо рта и посмотрел на него с изумлением. Потом откинул голову, и ночную тишину огласил его резкий звонкий смех.

– Что смешного? – зло спросил Адриан.

– Ничего, ничего. Ты, я вижу, принял мои наставления близко к сердцу. Извини. – Том покачал головой и снова сунул трубку в зубы. – Ищи золотую середину, Адриан. Мой тебе душевный совет. Не ошибёшься.

– Хочешь сказать, ты никогда не ошибаешься? – спросил Адриан, злясь всё сильнее.

Ему не нравилось, что Том так говорит о леди Алекзайн. Ему не нравилось, что он о ней говорит. Кое-что и вправду рассказал – но, боги, лучше б и вовсе ничего не рассказывал! Жрица Яноны? Адриан не мог в это поверить. Янона Неистовая, богиня мести, ревности и гнева, покровительница злоумышленников и предателей, одержимая жаждой убийства… Любимая дочь Молога, отвергнутое дитя Гилас. Совсем немного кланов поклонялись ей и вели от неё свой род – и всё это были кланы с дурной славой и несчастливой историей, ибо Янона не только жестока, но и вероломна, и безжалостна даже к собственным детям. Леди Алекзайн, это странное создание с холодными руками и горящей смолой во взгляде, вступила с безумной богиней в сговор. Но с какой целью? То, о чём она просила Адриана, вряд ли угодно Яноне – та была бы лишь рада мору, сулившему ей множество жертв. Адриан представил Алекзайн на коленях у пылающего алтаря, обнажённую, с воздетыми к небу руками, представил её волосы, реющие на ветру, рыжие и чёрные…

Нет. Рыжие и седые.

Он попытался отогнать эту картинку, потом – вспомнить её лицо. И ни того ни другого не смог.

Его встряхнули за плечо – кажется, не в первый раз.

– Ты не уснул? – спросил Том. – Рано, надо ещё немного пройти. Скоро граница.

– Том, – сказал Адриан, посмотрев на него, – как ты меня нашёл? Как ты узнал, что я в Ответе?

Том опустил голову и принялся выбивать трубку.

– Она со мной говорила.

– Как это?

– Сам не знаю. Я слышу её голос, во сне или наяву, иногда могу ответить, но чаще нет. Я для неё в эти минуты открыт… целиком открыт. Так она и узнала, что ты со мной. И, между прочим, сейчас она тоже это знает. – Том искоса взглянул на него и спросил: – С тобой она пока не выделывала ничего подобного?

Адриан покачал головой, чувствуя растерянность и лёгкую обиду. Как же так? Его леди, которой он дал клятву верности и служения, болтает с каким-то Томом, а с ним, Адрианом, своим рыцарем, ни словечком не соизволила перемолвиться с тех пор, как он её покинул… Ну да – он ведь её покинул. Не навсегда, но ведь она не знает об этом! И, конечно, гневается. Потому и молчит. Что ж, он вполне это заслужил.

Том что-то говорил, но он не слышал. Машинально переспросил: «А?» – и подскочил от неожиданности, ни с того ни с сего получив крепкий подзатыльник. Ну, здравствуйте, старые добрые времена!

– За что?! – завопил Адриан, схватившись за гудящий затылок.

– За то, что слушать надо, когда с тобой говорят! Я сказал, чтобы ты не отзывался, если она попытается до тебя дотянуться. И, желательно, не слушал. Это вряд ли получится, но попытайся. Не говори с ней и не слушай её. Хорошо бы тебе вовсе её забыть, но я понимаю, что это вряд ли возможно.

– То же самое она говорила о тебе, – огрызнулся Адриан, всё ещё потирая ушибленное место.

Том посмотрел на него странно.