юбки лились морской пеной. На шее что-то блестящее, бриллиантовый всплеск в темных волосах, собранных в сложную прическу. К лифу приколота лилия. Черт побери, она что, действительно восприняла шутку Ричарда всерьез?! На это не следовало надеяться. И все же он приколол ботву к сюртуку, а значит, надеялся в глубине души…
Ричард почти не узнавал Эмбер. Она словно повзрослела, стала другой, более уверенной в себе. Может быть, это платье так действует, Ричард не знал. Эмбер увидела его и широко улыбнулась, радостно, открыто. Нет, все та же девушка, которую он встретил утром в лесу. Просто очень, очень, очень красивая.
Он очнулся, поцеловал руки Шерре и Аделии, обменялся традиционными приветствиями. Эмбер скромно стояла в стороне, ожидая своей очереди. Бруно рядом с нею с любопытством озирался и сыпал вопросами. Ричард шагнул к мисс Ларк, и она одновременно еде лала шаг ему навстречу.
— Добрый вечер, Эмбер. — Он поцеловал тыльную сторону ее ладони, обтянутой шелковой тканью перчатки. — Вы восхитительны.
Ничего, кроме банальных комплиментов, в голову не шло. В голове вообще было пусто, только гулял ветерок.
— Добрый вечер, Ричард. Я подумала, что если вы сдержите свое обещание насчет брюквы, то я непременно должна сдержать свое.
— Вам это удалось.
— Вам тоже. — Эмбер прикоснулась к ботве, уже начинавшей увядать. — Это точно брюква? А не редиска?
— Понятия не имею. Филипп консультировался у садовников, и его заверили, что именно брюква.
— Ясно.
Ричард оглянулся: Даусетты вместе с Кейлин уже направились к бальной зале, оживленно переговариваясь. Кейлин обернулась и выразительно махнула, дескать, сделай же что-нибудь. Понятно, что скрыть Эмбер от взгляда Кеннета не удастся, но, если постараться, мисс Ларк попадет в зал не сразу, и Аделия станет дамой виконта Фэйрхеда на вечер. Хотя, глядя на Эмбер, Ричард начал сомневаться, что она будет плохой виконтессой.
— Вы так странно на меня смотрите.
— Я поражен вашей красотой до глубины души.
— Лорд Мэнли!
— Вы называете меня по имени, не забыли? — Он предложил ей руку. — Пойдемте, мисс Ларк, только не торопитесь.
— Я и не думала, — заверила она его. — Как вы себя чувствуете?
— Я брюква, не забыли? Я на грядке.
— А почему у вас трость? — спросил юный Бруно, о котором, надо признаться, Ричард совсем позабыл.
— Потому что лорду Мэнли нравится с ней ходить, — объяснила Эмбер прежде, чем Ричард успел открыть рот.
— Нравится, как же, — пробурчал он.
Встречавшиеся им по дороге джентльмены сыпали приветствиями и взглядов не могли оторвать от Эмбер.
— Если вы будете так улыбаться всем мужчинам, к вечеру разобьете половину сердец в зале.
— Я вовсе этого не хочу.
— Хватит лукавить, конечно, хотите.
— Нет!
— Тогда мое точно разобьете.
Он произнес это шутливо и тут же с ужасом осознал, что сказал правду. Еще немного — и он всерьез заинтересуется мисс Ларк. Помоги Господь.
К счастью, Эмбер не осознала глубины Ричардовой откровенности.
— Мне не хотелось бы причинять вам страдания.
— А мне вам.
Нужно остановиться, пока не сказал что-нибудь лишнее. Двери в залу уже близко, за ними — танцевальная круговерть и разноголосый шум.
— Хотите шампанского?
— Разве что совсем немного. Бруно скоро захочет спать, и мне нужно будет его уложить. Мы захватили с собою няню, на всякий случай.
— Маленьких детей обычно не водят на поздние балы, но это на совести родителей, — сказал Ричард.
Он увидел Филиппа неподалеку и жестом велел ему принести шампанское. Понятливый слуга отправился выполнять приказ.
— Леди Даусетт очень любит Бруно. Она хочет, чтобы он тоже веселился.
Ричард отыскал незанятый диванчик в углу и усадил туда Эмбер с подопечным. Кеннета не было видно. Вот и хорошо. Друг увлекся Эмбер, это ясно, и так просто ее в покое не оставит. А ей просто необходимо, чтобы ее оставили в покое: хотя шикарное платье и драгоценности смотрятся на ней не менее уместно, чем на Кейлин Фэйрхед, под ними по-прежнему скрывается страх. Страх, что ее отвергнут. Страх непонимания того, что происходит вокруг.
— Вы очень храбрая, — сказал Ричард, садясь на диванчик и размышляя, под каким бы предлогом сплавить Бруно его заботливой матушке и побеседовать с Эмбер наедине. Желательно не здесь.
— Почему вы так сказали?
— Потому что держал вас под руку и чувствовал, что вы дрожите.
Она приподняла подбородок, стараясь выглядеть спокойно и независимо.
— Это от сквозняка. Вы не чувствуете сквозняк?
— Нет.
— Женщины чувствительней.
Ричард ухмыльнулся.
— Впрочем, что ни делается, все к лучшему, — изрек он. — Вы решили примерить крылышки райской птицы, это правильно. Глядишь, и прирастут к спине.
Эмбер вспыхнула:
— Вы опять дразнитесь, Ричард?
— Дразнятся мальчишки, такие как Бруно. А я тонко иронизирую. Кстати, Бруно, как ты умудрился затопить ожерелье мисс Аделии вместе с корабликом?
Бруно надулся и промолчал.
— Ну что же вы, — упрекнула Ричарда Эмбер, — это дела давно минувших дней. Все извинения принесены, история закрыта.
— Простите, не знал. Мною движет практический интерес. Скоро я отправлюсь к берегам, которые омывает Карибское море, а там полно затонувших пиратских кораблей. Вдруг выдастся возможность понырять за кладами.
Эмбер встрепенулась:
— Вы уезжаете?
— Как только праздник в Фэйрхед-Мэнор закончится. Да.
Ричард не думал об этом столь четко, решение пришло к нему сейчас. Бежать, бежать отсюда, пока не попался на крючок, пока не утонул в сиянии этих честных топазовых глаз.
— Это не моя стихия.
— Вам, наверное, будет трудно.
«Беспокоится, смогу ли я убегать от тигров», — понял Ричард.
— Жить вообще не слишком легко, Эмбер.
— Вы правы, — согласилась она и отвернулась.
Ричард подумывал, как бы ей так намекнуть, что он хотел бы прогуляться с нею (и желательно не в обществе Бруно), когда раздался голос Кеннета:
