— Его машина? — спросила Лена.
— Нет, — ответила Нина, присмотревшись. — У него «Мерседес», а это «Вольво».
— Значит, к нему кто-то приехал. Может, Олег выйдет на крыльцо провожать гостей? Давай подождем немного.
Нина пожала плечами, но не стала возражать. Девушки остановились на противоположной стороне улицы, наискосок от дома Олега. Здесь росли деревья и кусты сирени, из-за которых было удобно вести наблюдение. Со стороны могло показаться, что просто встретились две знакомые, остановились и болтают, иногда поглядывая вокруг.
Лена заметно волновалась. Наверное, каждую секунду ждала, что Олег мелькнет в саду или на веранде. Нина переминалась с ноги на ногу, ее раздражало это бесцельное ожидание. Она уже собралась предложить уйти, как вдруг Лена схватила ее за руку и прошептала: «Смотри!.. Он!..»
Нина повернула голову и краем глаза успела заметить Олега, который выглянул на веранду, провожая гостей. Из ворот вывалились трое явно перебравших мужчин. Два здоровяка, шатаясь из стороны в сторону, волокли третьего, который уже почти не держался на ногах. Из машины вышел шофер и помог им затолкать пьяного на сиденье. «Вот нализался, собака!», — воскликнул один из парней, сам с трудом втискиваясь в машину. Наконец, они все уселись, и «Вольво» бесшумно покинул улицу. Что-то странное, неестественное почудилось Нине в пьяной троице, но задумываться об этом не хотелось.
Лена еще пару минут посматривала на дом Олега, и Нина не без труда оторвала ее от этого занятия. Девушки двинулись в обратный путь. Через несколько шагов Нина спросила:
— Ну, что, убедилась, с каким контингентом якшается твой герой?
— Теперь такое время, что все вынуждены как-то приспосабливаться.
— И водить дружбу с пьяными барыгами?
— Откуда ты знаешь, что они барыги?
— Видно пана по халяве. Впрочем, это не наше дело. Надеюсь, теперь ты довольна? Жилище Олега видела, и даже он сам мелькнул…
— Нина! Я же его совсем не рассмотрела! Не услышала его голос!..
— Всему свое время.
— Но я хочу побыстрей! — Лена вдруг остановилась и схватила Нину за руку. — Слушай, ведь есть возможность связаться с ним очень скоро! Прямо сейчас!
— Не понимаю…
— Ты говорила, что Олег пытался к тебе приставать, дал свой телефон… Ты ведь можешь позвонить ему, поговорить…
— О чем?
— Поинтригуй немного! Скажи, что знаешь о нем компрометирующие факты. Пьяные пирушки, подозрительные дружки и все такое. Он будет отшучиваться, а я в это время по параллельному телефону послушаю его голос. А если он назначит тебе свидание, не отказывайся, хорошо?
— Но я не хочу встречаться с Олегом!
— Слава Богу, а то бы я умерла от ревности. Но разве тебе трудно ради меня сделать такой пустяк — встретиться с ним на пару минут, чтобы только подержать немного на улице. А я в это время понаблюдаю из окна кинотеатра или магазина. Вот и все. И больше мне ничего не надо.
— О чем я с ним буду говорить? И как объясню, что наше свидание — лишь на несколько минут? Он не мальчишка, чтобы его разыгрывать.
— Один раз можно. Пожалуйста!.. Я уже забыла, как звучит его голос!
— Лучше бы тебе его не вспоминать, — проворчала Нина, но тут же улыбнулась. — Соглашаюсь только потому, что люблю авантюрные сюжеты.
— Ловлю на слове! — Лена возбужденно засмеялась. — Сейчас же пойдем ему звонить!
— Нет, уже поздно. Да и Олег, небось, нынче соображает туго. До завтра проспится, вот мы ему с утра и позвоним.
— Хорошо. Завтра часов в десять я приду. Договорились?
— Если нет другого способа избавить тебя от дури, что ж… Но только это будет мой первый и последний звонок Олегу.
Возвращаясь домой, Нина чувствовала смутное недовольство собственной сговорчивостью. Получалось, что Лена втягивает ее в орбиту своих глупостей, вынуждая делать то, чего сама Нина не приемлет и не одобряет. «Так и знала, что Ленка на этом не успокоится, — ворчала Нина про себя. — Дом Олега она увидела, так ей этого мало. Уже хочет пообщаться с самим Олегом, хотя бы косвенно. Через меня». И еще Нину смутно тревожила мысль о пьяных гостях Олега. Что-то в них было неправильное… К тому же ей казалось, что тот, которого волокли, кого-то удивительно напоминал. Где, когда она могла его видеть? Случайно мелькнул в толпе, на рынке, в библиотеке? Впрочем, в библиотеку подобные типы вряд ли захаживают.
Уже смеркалось, и она по старой привычке ускорила шаг. Возле ее подъезда стояло несколько машин; одну из них Нина узнала — это была «Волга» Ильчука-старшего. Значит, дядя Захар сейчас у отца. Интересно, о чем они беседуют? Есть у них какие-то тайные дела. Отец явно чего-то недоговаривает. Нина вспомнила, как совсем недавно дважды использовала один и тот же прием для подслушивания. Почему бы не сделать это в третий раз?
Она снова, как когда-то, тихо открыла дверь, сняла туфли и на цыпочках подошла к двери кабинета Гаевого. Первое, что услышала, был выкрик Захара Ильчука:
— Да что тут думать, дело верное!
— Мне оно таким не кажется, — металлическим голосом отвечал Гаевой.
— Ну, не будь же ты перестраховщиком! — горячился «дядя Захар». — Я тебя когда-нибудь подводил?
— Ты меня и сейчас подводишь. Ведь это не я тебе, а ты мне задолжал.
— Поможешь протолкнуть договор — я не только долги верну, а гарантирую такую прибыль, что до конца жизни хватит.
— Горазд ты на обещания, Захар… Значит, в случае удачи, поделишься со мной по-братски. А если не пройдет — отвечать буду я один?
— А что тут может не пройти? Такие люди задействованы…
— Вот именно: такие люди… которым наплевать и на эту землю, и на народ… Пусть здесь останется только все самое вредное, это же отстойник. Зачем туземцам высокие технологии? Пусть сырье добывают и перерабатывают. И отходы у себя хранят. А если при этом товарищи ученые окажутся не у дел, пусть идут в «челноки». А те, которые особенно умные, могут переехать в элитарные земли и там продавать свои мозги. Эта земля уже ни на что, кроме первобытных промыслов, не годится. Здесь и жить вредно. А вот наживаться — можно. Так твои люди рассуждают? Вслух они, конечно, этого не говорят, сделки обставляют с понтом. А для прикрытия находят авторитетных чиновников со связями. Вроде меня.
— Ну, ладно, Вася, не заводись. С чего вдруг таким патриотом заделался? Мы с тобой изменить ничего не сможем. Процесс, как говорится, пошел. Откажемся мы — найдутся другие. За такую сумму… И так и этак у нас все продается оптом и в розницу. И мы с тобой в том не виноваты.
— И мы виноваты.
— Хватит заниматься самоедством. Подумай лучше о дочерях, об их будущем.
— Я и думаю. Может быть, им когда-нибудь захочется, чтобы у их отца было доброе имя.
— А я думаю, что хорошее наследство будет нужнее доброго имени. Эту землю, о которой ты печешься, загубят и без тебя. А жить здесь действительно вредно. Если сделаешь дело, то сможешь вместе с дочерьми уехать туда, где поуютней. Тебе помогут обустроиться.
— Никуда я уже не уеду. — Голос Василия Федоровича прозвучал глухо и отрывисто. — Здесь, в этой больной земле, останусь лежать.
— Ты что же, решил на весь мир озлобиться? Даже дочерей тебе не жалко? Если не ты, то кто для них постарается? Была бы Катя моей невесткой, другое дело, а так… Ну, чего ты боишься, скажи? Тебе ведь никакой риск не страшен. Все равно одной ногой в могиле стоишь.
Нина, повинуясь внезапному импульсу, ворвалась в кабинет и с порога набросилась на Захара Ильчука:
