припадают к мониторам, чтобы прочитать о жалком существовании вашей покорной слуги.
Самоуничижительный юмор — моя специализация. Спасибо тебе, Нью-Йорк! И спокойной ночи!
И все равно я не могу добиться от этого недоумка улыбки, которая спасла бы мне жизнь. Горячий Роб теперь качает головой, по-видимому, зачарованный своими ногами.
— Правда? — переспрашивает Максвелл. — Потому что в следующий раз, когда тебе захочется улучшить качество твоей ручной работы, потренируйся на другом добровольном, или, лучше сказать, невольном, кандидате.
О, черт!
— Макс, я… правда… то есть… я не хотела… Знаешь, я просто не подумала, что это так тебя заденет. Во всяком случае, никто не знает, о ком я написала. — Взглянув на Роба, я запинаюсь. — Извини.
Привет. Меня зовут Хлоя, и я приходящее в себя ничтожество.
Этот поход по магазинам будет стоить мне гораздо больше, чем я думала вначале.
Макс насмешливо улыбается:
— По крайней мере в следующий раз окажи мне немного больше доверия…
— Эй! — Роб наконец подает голос. — Мы с Максом опоздаем на занятия.
Я лишь окидываю его злобным взглядом.
— Хлоя, так пиво сегодня вечером не отменяется? — быстро добавляет он.
Я продолжаю мерить его убийственным взглядом, который можно перевести так: «Почему ты меня не предупредил? Ты еще обо мне услышишь».
— Нет. Пиво — это здорово, — нехотя отвечаю я, и парочка начинает движение.
— Э-э… Макс? — нерешительно зову я.
— Да? — отвечает он.
— Прости меня, пожалуйста.
Он улыбается, на этот раз не так жестоко.
— Да ничего, Хлоя. Все забыто.
И с этими словами он уходит, сопровождаемый Горячим Робом.
Да, все забыто, но не раньше, чем он дал мне почувствовать себя полной идиоткой (может, и заслуженно). Что, не могу не добавить, я прекрасно умею делать самостоятельно.
Я продолжаю прогулку по Бродвею с гораздо меньшей внутренней уверенностью, чем вначале.
Действительно ли он имеет право злиться на меня? А если он боится? Боится, что другие узнают — ему досталась ручная работа? Или еще хуже — все знают, что свидание у него было со мной? Где мне следует проводить границу между личным и общественным знанием?
Продолжая прокручивать в голове эти вопросы, я захожу в «Урбан аутфиттерс» и начинаю рассеянно перебирать наряды, лишь слегка раздражаясь псевдопанковской подростково-тоскливой музыкой, которая и делает шопинг в «Урбан аутфиттерс» столь бесценным.
Я дохожу до секции футболок, где выложены десятки топов, претендующих на вид винтажных изделий из хип-бутиков. На самом же деле их тысячами производят в Бангладеш. На всех — умные слоганы, типа «Нью-Джерси: выживает сильнейший». Или «Рыжим веселее». Хотела бы я пройти по жизни со своим умным слоганом на груди, который говорил бы миру, как ко мне относиться. «Даже если я смотрю на тебя, это не означает, что я хочу заняться с тобой сексом». Или: «В настоящий момент я ощущаю себя полной дурой, потому что поклялась никогда не рассказывать о своих свиданиях в газете, но — опять это сделала».
Я перехожу к стенду с украшениями, выбираю несколько пар серег, которые надену всего по одному разу, и направляюсь к кассе. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем трата заработанных нелегким трудом летних долларов на ненужные вещи, в то время как мне требуется купить книги и, между прочим, еду.
Может, послать Максу извинение по электронной почте? Короткое и милое, дающее понять, что я приползла назад с поджатым хвостом. Или, быть может, пригрозить, что расскажу читателям о том, что он бреет яйца, если он не поумнеет и не будет со мной поласковей?
Хотя что-то подсказывает мне: подход номер два не будет эффективным.
Минут через пятнадцать, зайдя по пути в «Кофиту» и выпив там латте с обезжиренным молоком, я спешу в библиотеку, вдохновленная новой идеей, как загладить свою вину перед Максом.
В читальном зале величественного здания я плюхаюсь за компьютер недалеко от входа и сразу открываю сайт «Йель дейли ньюс».
Быстренько просматриваю несколько статей, касающихся разногласий по трудовым вопросам в Йеле (которых я никогда не пойму, да и не делаю особых попыток понять). Прежде чем открыть свою почту, я переключаюсь на онлайн-версию колонки, которую выпускаю по пятницам. Я часто проверяю пришедшие на сайт отзывы — чтобы ознакомиться с конструктивной критикой и (в удачные дни) похвалами своей колонке. Пусть Максвелл и не в восторге от моих взглядов на пост-постельные телефонные звонки, а кому- то другому, может, и понравилось.
«Один отзыв на эту статью!» — выскакивает на экране надпись. «Ой! — возбужденно думаю я. — Может, это что-то смешное?» Оказывается, нет. Не смешное.
Я бы даже пошла дальше и назвала это совсем не смешным.
Сообщение от: YALEMALE05
Он тебе не позвонил? Ничего удивительного. После такого и я бы не позвонил. Хотя я мог бы сделать звонок «тебе-нужен-совет». Вполне вероятно, в следующий раз ты узнаешь мнение парня о том, как должны проходить свидания и развиваться отношения. И у нас, между прочим, есть мысли и мнения… мы тоже учимся в Йеле. Удачи в следующий раз.
Я таращусь на экран, не веря своим глазам. Это жестоко. Как минимум.
Мои глаза моментально наполняются слезами, но я, моргнув, загоняю их назад, потому что неприличнее плача в одиночку на людях только плач в одиночку в библиотеке.
Это Максвелл. Это написал Максвелл. Это точно он. Кто же еще? Кто еще мог это сделать? (Он немного умнее, чем я думала.) Я в панике. Я в гневе.
Как он мог так со мной поступить? «Потому что ты сама так с ним поступила», — звучит в мозгу ответ. Но я не обращаю на него внимания.
Достаю свой сотовый и, злостно нарушив библиотечные (устаревшие, на мой взгляд) правила, запрещающие пользоваться здесь сотовыми телефонами, набираю Лизин номер. Звонок. Еще звонок. И еще звонок. За секунду до включения автоответчика запыхавшаяся Лиза берет трубку.
— Что? — раздраженно спрашивает она. Надеюсь, я не прервала страстное занятие сексом.
— Я не вовремя? — осведомляюсь я дрожащим голосом.
Почувствовав мое более чем подавленное состояние, она отвечает:
— Нет. Ну, вообще-то да. Я была на занятии. Получилось не очень красиво.
— Надо было поставить на виброзвонок, — лицемерно сочувствую я.
— Знаю. Так что с тобой? Где ты?
— В библиотеке. Я только что проверила почту, и по-моему, отзыв на мою последнюю статью написал Максвелл.
— Ух, — произносит Лиза. Редкий случай — она не знает, что сказать.
— Это подло. Он сказал, что мне нужна помощь, и что он никогда мне не позвонит.
— По крайней мере он откровенен, — комментирует Лиза.
— Не смешно.
— Знаю, извини. Откуда ты знаешь, что это он? Он подписался? Очень смело.
— Нет, имя не указано. Но кто еще мог это написать?
— В последнее время ты больше никому из мужчин жизнь не портила? Не хочешь признаться?
— Нет.
— Хлоя, прежде всего, нам неизвестно наверняка, что это Максвелл. Во-вторых, если это и так, нет причин расстраиваться. Он повел себя в данной ситуации инфантильно… хотя, по сути, отплатил тебе той же монетой. И в-третьих, если ты будешь весь день сидеть и жаловаться, то накрутишь себя до того, что
