- Ты мне уже столько рассказывал про ваш сад в Семашках, что надо сначала хотя бы посмотреть на него.
- Ну сейчас-то мы отправляемся к русам, надо открыть торговлю. На юге ужасные проблемы с арабами, пал Беленджер, под угрозой старая столица Семендер. Мы должны установить торговлю со всеми возможными направлениями, чтобы снарядить такое войско, которого хватит, чтобы снять угрозу.
- И ты уверен, что у тебя получится?
- Конечно уверен. Я уверен в любом деле, которое начинаю. Если не удастся начать выгодную торговлю, то… Торговлю поощряют займы. Чтобы начать предприятие, могущее обернуться успехом, надо собрать много денег. А дальше ты просто не можешь проиграть. Это, возможно, корень нашего успеха. Долги не дают отступать, а когда ты побеждаешь, то появляется новое невероятно сложное дело, за которое никто кроме тебя не возьмется. И опять надо собирать ресурсы. После того, как понимаешь, что смерть это только освобождение от такого круговорота, чувствуешь, что заново родился, входишь во вкус и не можешь остановиться в новых делах, даже если уже вроде бы ничего и не подгоняет. Понимаешь, что жить по настоящему – это и есть вот так действовать.
- Вы, хазары, всегда так пафосно себя ведете, наши обычно гораздо скромнее. Словене называют вас хвалынцами, и это слово так же означает похвалу, одобрение и гордость.
- У нас по-другому не выживешь. Если бы я однажды не раздобыл новый костюм и не отправился в Готию
с торговлей, так бы до сих пор и сидел в лавке на базаре. И все это было в долг, естественно.- Ну а теперь ты точно так же не боишься отправиться к настоящим морским разбойникам руотси.
- Разбойники? В чем я точно уверен, так это в том, что если с ушами, маленький, белый и прыгает – то это точно заяц. Русы такие же люди, как и мы, мне это достаточно знать, чтобы установить торговлю. Когда хазарские караванщики продвигались все дальше и дальше по землям десятков племен, которые теперь Атыльские правители называют «наша Великая Держава», Царство царств, в каждом новом племени им рассказывали, что следующее – ужасно. Не в то верят, подло себя ведут, обманывают. И что оказалось? Наши торговые посты и форты-таможни теперь везде от Кыйоба до Хорезма и на таком севере, о котором никто и не думал раньше. А теперь мы с ними торгуем, и население по всей великой реке выросло так, как никогда ранее. Вся река в крупных селах, много городов. Мы никого не давим, все управляют как хотят. На севере у нас служат южные наемники, на юге северные. На западе восточные, на востоке – западные. Земли когда-то чахлых племен становятся сильнее, потому что обмен всегда на пользу. И народы сами к этому ведут, потому что они стремятся сохранить все как есть, а это значит, что неспокойных людей надо отправлять подальше, когда-то их просто казнили, обвинив в чем-то надуманном, а теперь продают к нам. И мы зарабатываем, отдавая за них деньги, потому что многие из таких людей – прекрасные военные командиры, а иногда даже толковые торговцы, могущие заработать огромные богатства.
- Большие богатства привлекают жадных воронов. И руотси могут оказаться таковыми.
- Это мы тоже можем использовать. Нам не удобно ездить к далеким северо-западным племенам на озеро Альмен, на острове, на выходе из которого есть удобное для торговли поселение. Ты подождешь меня – я снял дом у местного вождя, в поселении Плес, тут очень красиво и спокойно, а сам тем временем через нашу крайнюю факторию у медвежьего мыса, в месте торговли со столицей Мери Ростовым, поселение Молога и северные озера, отправлюсь в Альмен и помогу там обосноваться русам. Наиболее воинственных из них мы отправим сражаться с арабами за хорошие средства, а остальных научим нашей торговле и культуре. Торговля дает всем говорить на языке денег, который учит, что только труд и собственность могут создать богатство. Если оно достается случайно, оно так же быстро и уходит.
Знаешь, что я решил?
- Что?
- Когда мы вернемся в Семашки, построю новый особняк на холме. У нас есть участок, пока там пасут овец, растет дикая хурма а выше расположен заброшенный виноградник. С холма открывается прекрасный вид на долину. Я уже вижу, каким будет наш дом: у въезда на участок каменный двухэтажный особняк с большим холлом высотой в два этажа. От крыльев особняка пойдут галереи из комнат для гостей и запасов, а в верхнем углу участка павильон со смотровой башенкой, складом и колодцем. Посередине участка, внутри дома, будет сад из горных растений и ручеек, стекающий по чашам в виде больших устриц и приносящий прохладу в жаркий летний день. Я все представляю явно, а это значит, что именно такой дом точно у нас будет. Все мечты сбываются.
Сокол
Чтобы взойти на гору Сокол, надо пройти в самое начало улицы Новой-Горького и двигаться по дорожке в направлении берега Оки. Немного ниже верхней кромки откоса - ровная площадка. Про нее рассказывают что угодно: что здесь был первый город, основанный Юрием Всеволодовичем Рюриковичем, который затем был разрушен, что именно здесь была та самая башня, в которую замуровали местную девушку. В это можно поверить, потому что ручей, названный Почайной по образцу речки в Киеве, обычно не используется для сбора воды горожанами. Жители нижнего посада брали воду из источника западнее, а верхнего города - в районе Черного пруда. На Почайне давным-давно вязали лыко, и она была очень заболочена. А прямо под горой Сокол как раз протекает ручей с отличной водой. Мордовцы рассказывают, что их крепость, захваченная рюриковичами и разрушенная, была в районе Гребешка. А башни на горе Сокол, вероятно, служили “таможенным постом” для судов, выходящих из Оки в Волгу или входящих в окское устье. Вверх по Оке находится Тёша, по которой когда-то, до того, как перевели леса, суда могли пройти до Арзамаса. Еще выше по Оке находится Рязань, название которой так же созвучно с названием одного из мордовских народов, о котором путешественники рассказывают как о более культурном, имевшем более развитое хозяйство, а теперь, люди, называющие себя Эрзя, наоборот, живут в диких местах. Что произошло в прошлом? Может быть, разрушение Рязани Рюриковичами было связано с вытеснением этого народа с Оки? С сохранившихся площадок горы Сокол очень хороший обзор реки, а с нижней можно достаточно быстро спуститься к самому берегу. На склоне над нижней площадкой можно заметить камни, вероятно оставшиеся от основания башни. Они из темного известняка, которого в наших местах не бывает, а вот как раз выше по Оке, возможно в древних центрах расселения эрзи, такой камень есть. В отличие от этих башен, Нижегородский кремль был сооружен как типичная булгарская крепость – приземистые башни и белокаменные стены. На камнях находили даже печати булгарских мастеров.
На площадках на горе Сокол часто собираются разные нижегородские чудаки. А во времена дней солнцестояния и равноденствия здесь нередко жгут огромный костер, вокруг которого можно увидеть любителей поиграть во всевозможные древние и традиционные представления о мире. Среди таковых - пантеон киевских богов во главе с Перуном, всевышний бог эрзи Паз с его сыном Инешкипазом и духами, управляющими всеми объектами материального мира. В этот раз появились даже знатоки и ценители индийской мировоззренческой системы.
- В индийском представлении об обществе есть здравое зерно. Они делят всех на группы - воинов, духовников, торговцев и земледельцев, слуг и разнорабочих. Конечно, в конкретной реализации этой идеи они дошли совсем до каких-то глупостей, передавая по наследству принадлежность к группе, что характерно для разлагающихся сообществ, которые не в состоянии найти хоть какие-то таланты по теме. Но сама идея группировки довольно хороша, потому что человек имеет слабые и сильные стороны и обратить свои способности в жизненный успех, пытаясь стать идеально развитым “со всех сторон” человеком довольно бессмысленно. Получится “лебедь, рак и щука” в одном человеке и такой персонаж просто не сдвинется с места. Акцентуацией личности на каком-то направлении, там, где у человека таланты, мы добиваемся динамики.
- Но представим себе, что в обществе доминирует один тип из этих. Тогда его акцентуация становится, в представлении окружающих, единственной возможностью реализоваться. Общество становится несбалансированным, как калека, если кто-то за него не выполняет функции тех групп, которые
