Каин вдруг подумал отстранившейся частью сознания, наблюдающей за всеми его действиями точно со стороны, что более полного контакта с машиной, большего взаимопонимания, да-да, именно взаимопонимания, у него еще никогда не было.
Но, как бы не было велико взаимопроникновение двух сущностей, живого и неживого, более совершенная техника достанет рано или поздно. Снаряды и так уже проносятся в опасной близости, еще немного – и они угодят точно в цель.
– Обер – Ригелю, ты еще жив?
– Ага… вашими молитвами…
– Хорошо. Я посадил себе на хвост восьмого… хотя пришлось повозиться, слишком уж он дурной оказался.
«Мне бы твои заботы!» – хмыкнул Каин.
– Начинаем отработку маневра, Ригель… Давай вектор.
Стоило только отвлечься от пилотирования, немножко разорвать связь с машиной, как тут же последовало наказание, и по борту сороковика дважды ударило. Машину повело, на четверть упала тяга, и чтобы его окончательно не расстреляли, как в тире, Каину пришлось снова все внимание переключить на управление.
– Вектор! Назови вектор! – продолжал требовать Обер.
– Семнадцать – сорок пять! – выкрикнул в эфир Каин, даже не глянув на радар и не зная, сможет ли он сам выйти на данную линию. – Время выхода – тридцать секунд!
– Понял… действуй.
Рыча от злости, боли и напряжения, срываясь на хрип, Иннокент пилотировал Т-40 так, что, казалось, выжимал из него то, чего даже конструктора не закладывали.
А вот и вектор 17–45.
– Обер – Ригелю, захожу сверху тридцать пять градусов.
– Вижу…
– Готовься принять подарок.
– Готов…
Сначала мимо пронесся «шмель» Обера, а вслед за ним, уже в непосредственной близости, прямо перед Иннокентом – «сокол». Каин, с винтом уходя от своего противника, устремился за наездником Обера, и только поймав цель в перекрестье прицела, застучал из пушки.
Скорострельность одноствольной ГПД просто удручала, и Каин подключил дополнительные пушки и сделал осевой винт, создавая тем самым широкий разброс заградительного огня. Ему повезло, один из снарядов из ГПД повредил двигатель «сокола», из-за чего скорость его сильно упала, и две четырехстволки забросали противника снарядами, снося крылья, хвост и дырявя борт.
Поразив противника, Каин тут же пошел на вираж, пытаясь оторваться от своего наездника. Впрочем, он уже был свободен и мог методично добить «сокол», но не стал.
Стоило только наезднику Обера осознать, что он сам стал свиньей, и начать метаться из стороны в сторону, уходя от огня тэшки, «шмель» Обера пошел на крутой разворот, чтобы сбросить самолет с хвоста Т-40. И это ему удалось.
– Молоток, Ригель!
– Спасибо…
– Давай теперь за восьмым!
Иннокент быстро нашел Обера, убедился, что рядом нет никого, кто ему мог бы угрожать, никому не требуется экстренная помощь, у всех идут ровные дуэли, и погнался за «соколом» под номером 008, заходя бедняге наперерез.
Ощутив себя в ловушке, наемник попытался удрать, но ничего не вышло. Обер нагнал его и расстрелял из пушек так, что клочья полетели. Пилот успел покинуть свою машину всего за пару секунд до взрыва.
– Так-то! Возвращаемся.
– Есть, – повернул Каин к авианесущему грузовику.
Бой в космосе с наемниками был закончен со счетом пять к двум. Причем все пираты были живы, чего не скажешь об охранниках. Двоих из них точно завалили насмерть.
Абордажные шаттлы, несмотря на все потуги команды опасно маневрировать и отстреливаться (их огневые точки были подавлены огневой мощью катеров), успешно стыковались и уже начали проникновение на борт. Дело сделано и осталось за малым: выбить уже контрабордажную команду и угнать грузовик.
51
Но этому, как видно, собрался помешать корабль Флота. Он уже спешил к месту сражения, и первые «протоны» выскакивали из стартовых ячеек на его борту.
Каин подумал, что у них нет шансов выстоять против двадцати тяжелых перехватчиков силами двух «шмелей» и одной тэшки, даже с учетом хорошей огневой мощи двух катеров.
Но оказывается, к месту схватки спешил не только корабль Флота, но и еще одна пиратская бригада в составе грузовика с теми же шестью самолетами и двумя катерами! Вот это уже сила, с которой кораблю Флота волей-неволей придется считаться.
– Хорошая была драка, а будет еще лучше! – выкрикнул возбужденный от переизбытка адреналина в крови Обер.
Каин наоборот, точно ватный стал. Т-40 залетел в ячейку на автопилоте, Иннокент не рискнул бы выполнять эту операцию самостоятельно, так сильно у него дрожали руки.
Пройдя все шлюзовые мероприятия, самолеты один за другим оказывались на палубе, где к ним тут же бросались немногочисленные механики и члены экипажа, не занятые в управлении кораблем, на время боя переквалифицировавшись в заряжающих. Они подтаскивали картриджи со снарядами, загружая их в нужные короба, дозаправляли самолеты.
Механики определяли, насколько критичны полученные повреждения. К немалому удивлению Каина Кернер показал палец, задранный кверху.
– Самолет в норме!
– У меня тяга хромает… – буркнул Каин.
– Все нормально. Поврежденная система перешла на дублирующий канал, а хромает из-за того что течет…
С этими словами Кернер открыл один из щитков и залил все пеной из огнетушителя.
– Повоевать еще сможешь, а у нас каждая машина и пилот на счету. Видал…
Кернер кивнул в сторону, и Каин увидел, как один из пилотов, вернувшихся на совсем уж избитых «шмелях», – как только дотянули? – вытащив видимо короткую и оттого несчастливую палочку жребия, забирался в кабину «ассасина».
– Да какой из меня пилот?! Я дохлый как… как не знаю кто!
– Это дело поправимое.
Механик вытащил из кармана комбинезона блестящую фляжку с выгравированным на ней черепом, открутил крышку и дал ее Иннокенту.
– Сделай пару глотков. Не больше.
– Что здесь?
– Тебе лучше не знать. Но выпить нужно. Пара глотков – и ты снова бодрый, как… как не знаю кто, – усмехнулся Кернер.
С сомнением понюхав жидкость, спиртным, к его удивлению, не пахло, разве что совсем чуть-чуть, Каин все же сделал один глоток, решив не злоупотреблять неизвестно чем, и поморщился. Горечь невообразимая.
– Фу… хрень какая… Хоть бы подсластил эту бурду, что ли?
– Нельзя. Из-за этого все свойства теряются. А я все же поставил на тебя и выиграл.
– Поздравляю…
– Ну как?
– Что – ну как?
– Чувствуешь улучшение?
