– О… хм-м… нашем камрад-президенте… дескать, он лечился… – напомнил Триплекс, завязавший разговор на неловкую тему и потому помнивший нить разговора, опасливо взглянув на Дмитрия.
– От чего?
– Ну-у… от чего обычно в «желтом доме» лечатся… не от сифилиса же.
– Вспомнил! Как я уже сказал, огня без дыма не бывает…
– Дыма без огня… – вновь поправил Дренаж глухо, уже не отрывая головы от стола.
– Стоп… – резко поднял руки камрад-полковник и сдавил виски. – Мы повторяемся… к черту дым, к черту огонь… Я хочу сказать, что ды… что просто так слухи не возникают.
– Это ты тоже говорил…
Но Бзежинсона уже было не сбить с мысли, он словно не давал ей выскочить из головы, продолжая зажимать пульсирующие виски руками. Камрад-полковник продолжил назидательным тоном, как иногда любил говорить, из-за чего получил соответствующее прозвище Академик:
– Народ все видит, все понимает, пусть неосознанно…
– Ты сам понял, чё сказал, Академик? – удивился Триплекс. – Лично я слова по отдельности разобрал, а вот смысл предложения в целом чего-то не уловил… Не мог бы ты без заумствования?
– Хм-м… давайте попробую попроще… – усмехнулся Бзежинсон. – Для тех, у кого в башке одна извилина, и то искривление под микроскопом не сразу увидишь, поясняю…
– Ты, кажется, нарываешься на неприятности, камрад-полковник! Не смотри, что званием выше, я тебе эти извилины быстро распрямлю, и станешь ты не Академиком, а…
– Заглохните! – в самом начале пресек возможный мордобой Дмитрий Баренцев.
– Но…
– Я сказал: заглохни, Трип.
Трип обиженно замолчал, исподлобья взглянув на победно улыбающегося Академика, собравшегося продолжить прерванную лекцию.
– И ты тоже заглохни, – остановил его камрад-адмирал и, осмотрев всех за столом, твердо добавил: – Остальным так же советую особо на эту тему не распространяться…
– Мы-то, может, и не будем, но слухи дело такое, что приказать им исчезнуть невозможно, – все же заметил Академик.
– Я сказал и больше повторять не буду.
На этом празднование как-то само собой затихло, и вскоре камрады на нетвердых ногах стали расходиться кто куда. Кого вообще выводили под руки, а кого и вовсе выносили. Для этого даже специальная команда при барах имелась.
43
Несмотря на то, что разговор происходил, когда все были чертовски пьяны, в такой степени опьянения, когда после протрезвления не помнишь не только слов, действий – вообще ничего, Дмитрий Баренцев помнил все сказанное так, словно беседа состоялась на трезвую голову. И разговор этот запал ему в душу, поселив там колючие семена смутного сомнения, общей неуверенности и подозрительности.
Выпив противопохмельную микстуру, Дмитрий снова залег в кровать, чтобы дождаться действия препарата и избавиться от этой обручем сдавливающей голову боли и странного привкуса на языке.
– Ты готов к скачкам, коник? – спросила проснувшаяся от его движений Альма, подружка экстракласса.
– Не коник, а Кентавр… – с неудовольствием поправил Дмитрий.
– А какая разница?
– Конь – это домашнее тягловое животное, а кентавр – мифологическое существо… сопряжение человека и коня.
– Но член-то у него все равно лошадиный.
– Блин… кто о чем…
– Ну да, Кентавр, – согласилась Альма. – Все рассматривают какую-либо вещь под призмой своей профессии.
– Это точно…
– Так готов к скачке?
– А то по мне не видно, – страдальчески поморщился Дмитрий. – Не сегодня… Лучше приготовь что- нибудь пожрать.
Девушка соскользнула с кровати и, накинув на себя легкий халатик, направилась на кухню, где вскоре забренчала посудой. Когда оттуда потянуло аппетитными запахами, Кентавр почувствовал улучшение, принял вертикальное положение и набросил на плечи шелковый халат. На столе уже стоял нехитрый завтрак из омлета с беконом и кофе.
– Не прожаренный… – поморщился Дмитрий. – Прошлая лучше готовила.
– Так заведи повара. А я вроде как для других целей предназначена, – хмыкнула Альма.
В этом момент весь ее вид, чуть распахнувшийся халат и эротическая поза, показывал, что она имеет в виду.
– Все женщины должны уметь готовить, для каких бы целей они ни предназначались, – не повелся на эту демонстрацию изящных форм Кентавр.
Проститутка фыркнула и, игриво закинув ногу на ногу, неожиданно спросила:
– А это правда, что ваш предводитель в психушке лечился?
Дмитрий аж поперхнулся кофе.
– О чем ты?.. Откуда ты это взяла?!
– В Сети вычитала… нужно же хоть какую-то информацию о вас собрать, прежде чем соглашаться на работу, такую длительную и черт знает где.
– В Сети, значит?
– Ага.
Теперь Дмитрий понял, откуда ветер дует. Проститутки, что-то вычитавшие в Сети, задают неудобоваримые вопросы своим клиентам, а те в свою очередь начинают напрягать мозги. Хватает одного из сотни, кто этими мозгами как следует пошевелил, чтобы прийти к каким-то выводам, после чего начинаются разговоры в тесных компаниях, и слух начинает циркулировать среди пиратского сообщества, как какая-то болезнь вроде гриппа или того хуже.
– Мне как-то сложно представить, – продолжала щебетать Альма, – что всеми пиратами заправляет человек, у которого шарики заехали за ролики…
– Приберись, – оборвал ее треп Дмитрий, слушать такое о своем брате не очень-то приятно.
Допив кофе, камрад-адмирал пошел одеваться, с целью наведаться к Виктору. Он решил прояснить некоторые темные моменты происходящих событий и вообще расставить точки над «i».
Только сейчас он начал понимать, что все происходило как-то неправильно. Он даже не мог точно сформулировать для себя что именно, просто общее ощущение.
«Вопрос в том, когда все началось в действительности? – подумал Дмитрий. – Где та точка отсчета?»
После недолгих раздумий Дмитрий решил, что все началось очень давно, с момента как братец переметнулся к пиратам и его с собственным сыном с собой увлек. Просто тогда все выглядело очень логичным…
«Значит, в то время действительно произошло что-то из ряда вон выходящее, – снова подумал Баренцев, – уж не был ли он действительно в психушке? А то и вовсе из нее сбежал?!»
Мысль только на первый взгляд могла показаться глупой. Иначе как объяснить, что служака Виктор, не видевший смысла в жизни без службы на Флоте, с самого детства грезившего военной карьерой, вдруг замыслил измену, предал дело всей своей жизни и оказался среди пиратов.
«Неужели он действительно сумасшедший?..» – изумился он.
Дмитрий вспомнил, как все объяснял сам Виктор, когда переманивал его на свою сторону. Он объяснял это тем, что его решили уволить под каким-то благовидным предлогом, из-за старых служебных конфликтов не давая повышения в звании. Что ж, это действительно могло выглядеть как обида, тем более что его не продвигали по службе, в то время когда более молодые, менее опытные, благодаря связям пробивались
