пробовали отстреливаться от нападавших, пытавшихся добить своих противников.
– Господи, да что тут творится-то?!! Кто эти с повязками, а точнее, за кого они и против кого?!
Среди бойцов с повязками хлопнули еще две подствольных гранаты – и все стихло.
Каин метнулся в спальню и на всякий случай оторвал от покрывала полоску материи, но вязать ее себе на руку не спешил. Тут нужно еще разобраться: принесет она пользу или вред. Вопрос только в том, как это узнать?!
– Жаль только, что в гражданской войне нет нейтральных. Ты либо «за», либо «против», третьего не дано… – пробормотал он себе под нос, засовывая лоскут материи поглубже в карман. – Все, пора выходить.
В этот момент те, кто завалил белоповязочников, (на них никаких повязок не было) осторожно приблизились к поверженным противникам, чтобы довести свое дело до конца, послышались одиночные выстрелы на добивание. После чего трупы стали обшаривать на наличие боеприпасов.
Каин решил, что лучшего шанса не представится, и решил сыграть на опережение, прежде чем его самого спросят, за кого он.
– Эй! – крикнул Иннокент, взмахнув руками, и тут же свалился на землю.
Две очереди пронеслись у него над головой, аж дух захватило и сердце биться перестало.
– Не стреляйте! Вы вообще кто такие?! И кто они такие?
– Это ты кто такой?! – крикнул один из боевиков, видимо, главный.
– Я первый спросил!
– Зато нас больше, и мы сильнее!
– Точно! – крикнул другой. – Сейчас засажу пару гранат…
– Ладно, парни, не стреляйте, я встаю!
Иннокент действительно начал вставать с поднятыми руками:
– В конце концов, мне нужно прибиться хоть к кому-нибудь, чтобы меня, по крайней мере, не пытались зашибить обе стороны!
– Понятное желание… – согласился тот, что постарше, начавший переговоры первым.
А молодой, с гранатометом, который, видимо, не желал принимать кого бы то ни было со стороны в группу, да еще с неясными политическими воззрениями, выкрикнул:
– А вдруг ты мятежник, и решил затесаться к нам, чтобы потом перестрелять всех в спину?!
Четверо боевиков, непонятно чьего сторонника, быстро приблизились к Иннокенту, быстренько отволокли его за дом, чтобы не отсвечивать, и стали быстро обшаривать.
– Вот если у тебя вдруг найдется белая повязка, которую ты сдернул…
Иннокент мысленно чертыхнулся. А потом еще и еще раз. Сейчас его обыщут – и тогда пуля в башке пропишется навсегда…
– Послушайте, парни, если бы я захотел к вам затесаться как враг, то неужели я оставил бы при себе белую повязку, изобличающую меня, как этого самого врага?
– Ну вот, что я и говорил! – воскликнул молодой боец, победно размахивая белой ленточкой, выуженной из кармана Иннокента. – Валим гада!
Даже пистолет к голове приставил, готовый нажать на курок по малейшему знаку старшего.
– Постойте! – закричал Иннокент, не в силах отвести взгляда от указательного пальца на курке. – Я вообще не понимаю, что происходит! Проснулся, а тут стрельба во всем городе!!! Я понятия не имею, кто с кем схлестнулся, и кто за кого и из-за чего воюет! Естественно, что я хотел как-то подстраховаться!
– А в итоге только хуже себе сделал. Не определившийся, что ли? – спросил тот, что постарше, взмахом руки урезонив особо горячие головы, желавшие немедленно пустить Каина в расход.
Иннокент понял, что пришло время отвечать, но сказать «да» значит подписать смертный приговор, ибо не определившиеся опаснее убежденного противника.
«Мятежники», – вспомнил Каин слово одного из бойцов, что стоял перед ним, и, глубоко вздохнув, ответил:
– Нет… я как раз определившийся…
– И за кого же ты? – едко спросил молодой, сильнее надавив стволом пистолета в лоб.
– За… Оникса.
Каин удержал явственный вздох облегчения, увидев, как эти боевики чуть расслабились. Похоже, он вытянул счастливый билет.
– Ты вообще кто такой? – спросил старший, отклоняя в сторону пистолет горячего бойца.
– Пилот, позывной Ригель.
– Тогда ясно, почему ты такой неопределенный был, – кивнул старший и представился: – Страйк, а это Пила, Леннокс и Унция. Мы из абордажной команды Динго.
Это ничего не сказало Иннокенту, и он спросил:
– Какова обстановка? Оникс еще жив? Кто конкретно мятежник?
– Доподлинно неизвестно, жив Оникс или нет, только лишь прошла информация, что он тяжело ранен… В данный момент нами руководит… точнее пытается это делать, его сын, Артур. Связь то и дело пропадает, и потому творится такой кавардак. Мятеж учинил Кентавр.
– Это точная информация?! – не поверил ушам Каин. – Кентавр – мятежник?!
– Сведения достоверны.
Каин зло сплюнул. Такого он не ожидал.
– Проклятье. Какая у вас задача?
– Конкретной задачи нет… просто воюем с противником. Как ты уже заметил, они пометили себя белыми повязками, что здорово облегчает нам работу по отстрелу этих ублюдков. На данный момент известно, что к мятежу присоединились бригады Рыжего, Гангрены, это его людей мы сейчас завалили, а также люди Скорпиона, Сивого и еще трех-четырех командиров.
– Много…
– Это точно. Считай половина всех абордажников на планете отдыхают. На матросню надежды мало… у них и оружия-то с гулькин нос.
Дальше разговор продолжить не удалось. Снова появились люди с белыми повязками, пробравшиеся задними дворами, и завязался беспорядочный бой. В землю рядом с Иннокентом впилось несколько пуль, и он трижды выстрелил в ответ. Пила саданул по противнику из своего любимого ручного гранатомета, заставив его ненадолго отступить, чтобы оттащить раненого.
– Отходим! – приказал Страйк, меняя позицию. – Их больше!..
47
Бойцы отступили и заперлись в одном из пустующих домов.
– Что будем делать? – спросил один из бойцов, отодвигая шторку и выглядывая в окно: не приближается ли кто.
– Посидим, подождем…
– Чего ждать-то, Страйк?
– Пока рак на горе не свиснет! – разозлился командир, пытаясь собраться с мыслями. – Я думаю…
– Может, попробуем соединиться с союзниками? – предложил Каин Иннокент.
– И что дальше?
– Как наберем достаточно большой отряд, попробуем отбить президентский дом. Кажется, мятежники его еще не взяли.
– Да… пальба там стоит – будь здоров, – согласился Страйк, прислушавшись. – Даже странно, что так долго возятся.
Кентавр недооценил своего противника, да и времени подготовить настоящий переворот у него не было.
– Возможно. Вопрос только в том, стоит ли нам ввязываться в полноценную драку с неясным результатом?
Бойцы дружно кивнули, соглашаясь с мыслями командира. Спустя какое-то время после начала всеобщего побоища, они задумались над этой информацией: а им-то на кой все это нужно? Командиры делят власть, а страдают, как всегда, обыкновенные люди. И кто станет верховным бригадиром? Кентавр? Или им останется Оникс? – рядовым бойцам от этого не жарко и не холодно. Свою бы шкуру спасти, а там
