44
Своих вчерашних собутыльников Дмитрий нашел в том же заведении, где они пили вчера.
– Здорово, Кентавр! – в приветствии взмахнул рукой с кружкой пива камрад-полковник Бзежинсон. – Присядешь?
– Не откажусь…
– А мы тут опохмеляемся после вчерашнего… А ты, я вижу, уже успел?
– Нет, я опохмелку употребил.
– У-у, какая пошлость. Все нужно делать с умом, я бы даже сказал не нарушать естественного состояния организма… и лечиться столь же естественным способом, а не презренной химией.
– Академик, да ты еще и философ?!
Товарищи по столу засмеялись, но быстро умолкли, слишком сильно и больно отдавался смех в голове.
– Официант! – позвал Дмитрий.
– Кентавр… – страдальчески поморщился Дренаж. – Не ори так… у меня чуть барабанные перепонки не лопнули…
– Чего желаете, камрад? – гулким басом спросил подошедший официант, даже не пытаясь изобразить на лице улыбку.
Что проделать, в официанты набирали проштрафившихся бойцов. Просто так никто официантами работать не хотел.
– Принеси этим по порции опохмела, камрад.
– Одну минуту…
– Кентавр! – запротестовал Триплекс, когда официант удалился за заказом. – Зачем?! Еще немного – и мы сами поправимся.
– Разговор есть, и времени ждать, пока вы оправитесь естественным путем, у меня нет.
– Проблемы? – спросил Академик, первым определив, что что-то не так.
– Да. И решать их нужно очень быстро.
– А ты не нагнетаешь?
– Не думаю…
Появился официант с заказом, и камрады нехотя стали пить отрезвляющие микстуры.
– Ну что, лучше стало? – поинтересовался Дмитрий некоторое время спустя.
– Вполне… но лучше бы естественным манером.
– Тогда сваливаем отсюда. Это не слишком подходящее место для серьезных разговоров.
– К тебе?
– Нет, – секунду подумав, отказался Дмитрий. – Пойдем к тебе, Трип.
Подходя к дому Триплекса, все уже полностью протрезвели, по крайней мере, уже никого не шатало, как на палубе речной лодки.
– В чем дело, Кентавр? – по старшинству спросил камрад-полковник Бзежинсон, когда они расположились вокруг стола, на котором из напитков был только крепкий кофе.
– Это связано со вчерашним разговором…
Глядя на недоумевающие лица товарищей, Дмитрию пришлось подробно рассказать, о чем они вчера трепались по пьяному делу.
– Мы что, под колпаком? – чуть боязливо спросил Фрез.
– Пока нет… Я о самом разговоре. Сегодня я ходил к Ониксу…
– И?
– В общем, камрады, с нашими деньгами творится какая-то порнография…
– В смысле?
– В смысле, я подозреваю их полное отсутствие в общаке.
– Как нет?! – почти хором вскрикнули присутствующие.
– Нет – значит нет.
– А где же они?
– А я откуда знаю? Потрачены.
– Куда?! Это же огромные деньги, а наши условия улучшились не настолько сильно, чтобы думать, что они истрачены на нас.
– Вот и я про что… А то и вовсе просто зажаты от нас.
– Кентавр, а ты, часом, нам тут сейчас не хвосты крутишь? – с подозрением спросил Академик.
– Боишься, что провоцирую?
– Есть такая поганая мыслишка, – кивнул Бзежинсон.
– Можешь не беспокоиться, я не провокатор. Под такое дело могли бы подписать более подходящую кандидатуру, менее представительную и более отдаленную от кампрад-президента.
– Да кто вас знает… Может, пошел ты, чтобы смутить нас именно такими противоречивыми заявлениями?
– Я не провокатор, – настоял Дмитрий.
– Допустим. Чего ты от нас-то хочешь? – спросил Триплекс.
– Оникс раскручивает какую-то свою комбинацию и, похоже, по ее завершении от нас мало что останется как от силы, которую мы собой сейчас представляем, а он соскочит.
– То есть?!
– То есть мы расходный материал. Он нас использует и выбросит…
На мгновение Кентавр замолчал, несколько удивленный собственными словами и тем, что он замыслил не против кого-нибудь, а против собственного брата. Все шло как-то очень легко, его словно несло течением. Он постарался осмыслить все, что с ним происходило, свои чувства, устремления. Но почему-то не получалось. На какой-то миг все же захотелось остановиться, но это желание было тут же снесено «волной», да так, что он о нем забыл напрочь и продолжил:
– …Подумайте только, чего стоит продажа наших кораблей независимым мирам, кои только что объединились в какой-то военно-политический блок. А денег от этих кораблей мы как не видели, так, похоже, и не увидим. И даже я, его первый помощник, не в курсе, что происходит. Я не для того столько рисковал, сталкиваясь с наемниками, сражаясь с Конфедерацией и флотами новых метрополий, чтобы в конце концов остаться на бобах.
– Мы тоже! – бухнул кулаком по столу Фрез, выражая общее мнение.
– Ну, с тобой Оникс наверняка поделится… – неуверенно сказал Академик.
– Вот в этом я не уверен. Я даже не уверен, что то, что он замутил, связано с извлечением денег. Я его в этом плане хорошо знаю. Тут что-то не то…
– И что ты предлагаешь, Кентавр?
– А вы сами еще не доперли?
– Допереть-то доперли, – сказал Академик, – но как ты себе это представляешь, Кентавр? Что, «черную метку» ему передать с возможностью добровольного ухода?
– На это он вряд ли пойдет, – усмехнулся Дмитрий. – Нужно действовать быстро и жестко. Сам он власть не отдаст, этой «черной меткой» мы только предупредим его, как кретины, и дадим время для проведения контрмер. А уж он церемониться с нами не будет, вы уж мне поверьте. Ударит так, что у нас зубов не останется.
– Верим… – кивнул Дренаж.
– Тогда действовать нужно прямо сейчас. Немедленно.
– Не лучше ли дождаться ночи?.. – усомнился Фрез.
– Да, ночью намного лучше приводить в действие заговоры, но не думаю, что у нас так много времени. Полагаю, Виктор начнет действовать гораздо быстрее. Боюсь, я заронил у него сомнения на свой счет. Он скоро опомнится.
– Ясно…
– Кого из командиров абордажных команд как ударную силу вы можете подписать из тех, кто сейчас на планете?
– Скорпион, – почти не задумываясь, выдал Дренаж. – Он очень недоволен долей.
