А конфедераты рады стараться – разнесли грузовички из ракет. Впрочем, один рейдер, это Рем заметил отчетливо, особенно при хорошем увеличении, рванул несколько раньше, чем его поразила тяжелая ракета.
Блеснули три беззвучных взрыва, синхронных взрыва, и там, где только что неслись в атаку четыреста «протонов», не было никого. Уцелевшие машины, беспорядочно вращаясь, разлетались во все стороны, но ясно, что их пилоты после такой встряски не жильцы. Ну, в лучшем случае такие же инвалиды, как и Насос.
– М-мать… – выдохнул Даскинс и надолго приложился к горлышку ополовиненной бутылки, оставив в ней едва ли четверть.
В этом термоядерном взрыве, не выпустив ни одного снаряда, не сбив ни одного «стрижа», не говоря уже о том, чтобы выполнить задание, погиб почти весь свет истребительной авиации Конфедерации «Категории-А». От того, что было, осталось процентов двадцать, не больше.
После такого конфедераты сами попытались применить ядерное оружие, но их торпеды не проходили к целям и наполовину дистанции, перехваченные сначала брандерами, а когда они кончились (сорок штук), ядерные торпеды контрторпедировали обычными торпедами.
Так и ушли конфедераты не солоно хлебавши, но обещая вернуться.
«И это есть вторая атака на цитадель мятежников, также не принесшая полной победы?!» – возмутился Рем, вспомнив слова диктора.
52
Генеральный секретарь Сената Конфедерации Леон Зидерберг хмуро осмотрел вызванных им высокопоставленных лиц, а именно: вице-адмирала Ли и Гарринсона, глав РУВКФ и АГБ. Адмирал уже получил нагоняй за поражение, потерю четырех сотен первоклассных пилотов и сидел на своем стуле, стараясь лишний раз не шевелиться. Остался при своем звании, на прежнем месте – и то слава богу, будет еще возможность восстать из пепла аки феникс… или окончательно сгореть.
– Похоже, война затягивается, господа, – устало вздохнул генсекретарь. – Военная удача переменчива, и после первых побед, причем вторая – скорее ничья, повернулась к нам тощей задницей. Как и следовало ожидать, противник, не имея большого количества ресурсов и будучи не в силах нарастить боевую мощь, проявляет дьявольскую изобретательность. И она дает плоды. Мы потерпели поражение. Мы понесли чудовищные потери, и скоро о них узнает все население Конфедерации, как бы мы ни пытались замять эту информацию.
Глава АГБ Борис Кемран прекрасно знал, зачем утаиваются результаты прошлой битвы. Он сам, точнее его ведомство этим плотно занималось. Вывали катастрофу на головы людей разом, это могло бы спровоцировать импичмент настоящего руководства. А так люди станут узнавать о поражении постепенно, и не возникнет массовых волнений. А уж мелкие демонстрации удастся локализовать. Волна недовольства, конечно, все равно поднимется, большая вонючая волна, но не цунами, что просто сметет генерального секретаря с его кресла, а вместе с ним и всех остальных. Что и требовалось устроить.
– А ведь мы еще даже не начали битву за их настоящий оплот!!! Я сейчас даже не берусь прогнозировать, сколько времени нам потребуется, чтобы сломить мятежников. Как вы уже сами понимаете, в отведенные для этого полгода мы уже точно не укладываемся. Осознавая это, я даже боюсь вообразить, с какими потерями нам придется столкнуться во время вторжения на Акинарес… Мне не нужны такие потери, в один не самый прекрасный день они нам могут слишком дорого обойтись. Это вам понятно?
Собравшиеся кивнули головами.
– Их нужно минимизировать до самого минимального уровня. А потому я спрашиваю вас, как это можно сделать?
Гости генсекретаря недоуменно переглянулись между собой.
– Понятно… Что ж, придется свои предложения высказать мне. Господин Ленский…
Глава РУВКФ резко вскинул голову.
– Да, сэр?
– Когда я был еще желтоклювым курсантом, в различных СМИ то и дело проскальзывала информация о всевозможных разработках, способных заменить человека различными автоматическими системами. Результаты были обнадеживающими настолько, что среди нас даже начала гулять невеселая байка, что к моменту выпуска нас сразу же отправят на пенсию, так как мы никому не будем нужны, и людей повсеместно заменят роботы.
Автоматизация, конечно же, повысилась, но человек как главный управляющий элемент остается по сию пору. По всей видимости, тогда эксперименты по каким-то причинам зашли в тупик, и более широкого внедрения автоматических систем не произошло.
– Да, сэр, я понимаю, о чем вы, – кивнул Ричард Ленский. – Какие-то системы оказались недостаточно надежны, и они не устроили Флот. Другие программы замены пилота оказались слишком дороги, настолько, что представлялось дешевле содержать целый полк обычных машин и людей со всеми сопутствующими службами, чем один истребитель. Тогда это не имело смысла.
– Обстановка изменилась. Сейчас лучше содержать один суперистребитель, чем целый полк людей. Тем более что у нас нет столько людей, сколько потребуется для штурма Акинареса. Так что в военном и политическом смысле лучше терять супердорогую технику, чем живую силу.
– Да, сэр…
– Правильно ли я понимаю, что все программы были свернуты?
– Не совсем, сэр. Работы продолжались, но не так интенсивно, как раньше, финансируясь по остаточному принципу, по сути – на энтузиазме разработчиков. Если мне не изменяет память, работают они и сейчас в своих лабораториях… настоящие фанатики.
– Ясно. Найдите их и пригласите ко мне. Будем надеяться, что за эти годы они продвинулись в своей работе еще на пару шажков. Надеюсь, мы сможем достаточно быстро довести все их разработки до ума при соответствующем вложении средств и мощностей и запустить в производство. Также следует напрячь все прочие конструкторские бюро. Так что подготовьте мне доклад обо всех разработках, которые ведутся под эгидой Флота.
– Да, сэр, – кивнул Ричард Ленский.
– И вы тоже поработайте в этом направлении, – сказал Леон Зидерберг, указав на Бориса Кемрана. – Перетрясите все частные компании, а также закрытые лаборатории метрополий. Вдруг и у них есть что- нибудь интересное. Как вы уже убедились, недостаток средств заставляет мыслить более широко и нестандартно, а это ведет к изобретению принципиально новых технологий. Ищите их. Переманивайте специалистов или просто воруйте технологию.
– Будет сделано, сэр, – тоже кивнул глава АГБ с намеком на улыбку. Воровать чужие секреты, это действительно по его части.
53
Спустя еще неделю в дверь Рэма позвонили. Он не отвечал. Но звонили долго и настойчиво, явно не собираясь уходить до тех пор, пока хозяин не явится пред очи упрямого посетителя. Кое-как продрав глаза, матерясь на настырных уродов, которые не понимают по-хорошему, спросонья повалив батарею пустых бутылок, Даскинс наконец предстал перед незваным гостем.
– Че надо, чмо?.. – грубо спросил Даскинс и рыгнул в лицо гостя винными парами.
– Все ясно… – хмуро и невпопад ответил гость, чуть отшатнувшись и задержав дыхание, чтобы не вдыхать весь перегар, волной обдавший его.
Если бы мимо пролетала муха, она наверняка бы упала.
– Че тебе ясно, чудик?! – начал заводиться Рем. – Вот мне ничего не ясно!
– Успокойтесь, подполковник…
– Ты ваще кто такой, хрен с бугра, чтобы меня успокаивать?!
Рем еще раз протер кулаками глаза, наводя резкость. Правы медики, непорядок у него с глазами… и не спиртное тут виновато, ну если и виновато, то совсем чуть-чуть.
– Ага… форма… черная? Нет, вроде синяя… погоны… Коп? Так я вроде ничего не натворил. Я вообще тихий… не буянил. Так что соседи должны быть не в претензии. Или натворил?!
– ВКС, – сквозь зубы процедил «коп». – Полковник Норбит.
