 впереди, время от времени оборачиваясь и заботливо произнося 'Здесь
 осторожнее!' или 'Не споткнись!'.
 Как ни странно, но в это время я не думал о будущей встрече желающих
 остаться РІ РіРѕСЂРѕРґРµ навсегда. Гораздо больше занимала меня мысль Рѕ живших
 здесь в давние времена мусульманах, и даже не о них самих, а о том, как им
 удавалось перенести РїРѕРєРѕР№РЅРёРєР° РёР· РіРѕСЂРѕРґР° РЅР° кладР±РёРїРµ РїРѕ этой совершенно
 непредсказуемой тропинке. Пожалуй такая пох оронная процессия могла бы
 достичь цели только РІ том случае, если Р±С‹ сам РїРѕРєРѕР №РЅРёРє глядел РїРѕРґ РЅРѕРіРё
 несущим РіСЂРѕР±, предупреждая РёС… Рѕ каждом РїРѕСЃР»РµРґСѓСЋС ‰РµРј шаге.
 Мои размышления внезапно прервал Вацлав.
 - Пришли! - сказал он и только тогда я оторвал свой взгляд от
 тропинки Рё заметил, что РјС‹ РЅР° самом деле достигли РІРµСЂС €РёРЅС‹ этого предгорья.
 Перед нами на довольно небольшом пространстве из земли поднимались
 позеленевшие камни. РќР° ближайшем таком камне СЏ СЂР °Р·РѕР±СЂР°Р» арабскую РІСЏР·СЊ.
В Ртот камень полулежал, едва отрываясь своей верх ушкой РѕС‚ бедной, слегка
 покрытой слабосильными травинками поверхности земли.
 Я подошел к другому могильному камню. Наклонился.
 Разглядел глубоко врезанный в камень орнамент.
 - Ты лучше вниз посмотри! - сказал мне Вацлав.
 Я обернулся.
 Сделал глубокий вдох - и ощущение необъяснимой гордости заполнило
 меня. РЇ стоял над морем, над РіРѕСЂРѕРґРѕРј, над всеми, кто Р ±СЂРѕРґРёР» сейчас РїРѕ
 улицам или же сидел РїРѕ СЃРІРѕРёРј номерам. РЇ стоял Рё СЃ РІС‹СЃРѕС ‚С‹ мертвых
 строителей этого города смотрел вниз, на жизнь, временной частицей которой
 я сам был.
В Рђ РІРЅРёР·Сѓ, РЅР° песчаном пляже, загорали люди. Кто-то РєСѓРїР °Р»СЃСЏ, кто-то
 плавал на доске с парусом, но ветер был слабый и этот кто-то то и дело
 соскальзывал РІ РІРѕРґСѓ, Р° потом СЃРЅРѕРІР° Рё СЃРЅРѕРІР° вскарабкивался РЅР° РґРѕСЃРєСѓ. Р–РёР·РЅСЊ
 мирного города была без сомнения райской.
 Жизнь мирного города звала вниз и возникшая внезапно боязнь потери,
 боязнь того, что выйдя из города, я никогда не смогу в него вернуться,
 чуть ли не заставила меня раскинуть руки и, закрыв глаза, прыгнуть вниз.
 Господи, я даже не думал, что за эти несколько дней я научусь так дорожить
 миром, я смогу так оттаять, что в случае приближений новых военных
 холодов, замораживающих РІСЃРµ человеческие чувствР°, скорее всего предпочту
 обычную смерть холодному металлу разрушения.
 - Я однажды побывал в похожем месте, - произнес Вацлав и в голосе его
 прозвучала грусть, тоска РїРѕ прошлому. - РњС‹ СЃ СЂРѕРґРёС ‚елями ездили тогда РІ
 Крым, туда, РіРґРµ долго жил Адам Мицкевич. Р? РІРѕС‚, потратив часа РґРІР° или три,
В РјС‹ поднялись РЅР° вершину РђР№-Петри. Р? СЏ, РїРѕРјРЅСЋ, РЅРµ С…РѕС ‚ел спускаться РІРЅРёР·. РЇ
 думал: ну как же так, ведь я с таким трудом поднялся на эту высоту и
 теперь - вниз?! Мой отец торопился, он хотел успеть забежать в винный
 погребок прежде, чем тот закроется, а мать меня понимала. Она отправила
 отца РІРЅРёР· РѕРґРЅРѕРіРѕ Рё осталась еще РЅР° час СЃРѕ РјРЅРѕР№ РЅР° СЌС ‚РѕР№ вершине, Рё СЏ был ей
 очень благодарен. Ты понимаешь, я был, кроме всего прочего, разочарован в
 отце, СЏ РЅРµ РјРѕРі понять, почему РѕРЅ так спешил РІРЅРёР·, РЅРѕ РїРѕС ‚РѕРј, уже РіРѕРґС‹
 спустя, когда он окончательно спился, не то, чтобы ко мне пришло
 прозрение, РЅРѕ СЏ просто РїРѕРЅСЏР», что людей можно СЂР °Р·Р»РёС‡Р°С‚СЊ РїРѕ направлению РёС…
 стремлений. Мой отец всегда стремился вниз, и даже, когда уже не
 поднимался с постели, он говорил мне: 'Не сердись на меня, мне не надо
 было иметь семью, ведь всю жизнь я ожидал смерти и поэтому спешил выпить,
 чтобы можно было подумать о чем-нибудь другом или помечтать'. Он сказал
 тогда, что мечтать так Рё РЅРµ научился. Рђ мать была С ‚ерпеливой женщиной. РћРЅР°
 дождалась, РїРѕРєР° СЏ проголодался Рё пошли РІРЅРёР· РјС‹ С ‚олько после того, как
