– Не думай, бедняга. Отдохни с дороги с комфортом. Ну?
– Вы знаете… – начал Хаук.
– Эх, беднота… – разочарованно вздохнул хозяин. – Давай я накормлю тебя капустой, налью меру местной кислятины и отправлю спать на чердак?
Хаук загадочно улыбнулся, посмотрел на троицу в углу, и сказал:
– Мартин. – Посмотрел на девицу: – Федра.
– Ловкач… – пробормотал хозяин, вытирая стол. – Много вас здесь таких…
– Хорошо, Мартин, – невозмутимо произнес Хаук, – уговорил. Если тебе с Федрой того хочется, я доставлю ВАМ удовольствие.
Мартин непонимающе уставился на своего гостя. Хаук забил трубку табаком и закурил.
– Надеюсь, вы не против? Хороший табак.
– Что?
Федра застонала. Мартин быстро перевел на неё взгляд. Девица покрылась потом, закрыла глаза, судорожно провела рукой между ног – казалось, она готова упасть в обморок.
– Ты что делаешь? – Мартин хотел схватиться за нож, как вдруг, почувствовал сильнейшее сексуальное возбуждение. Троица в углу поднялась и направилась к ним.
Мартин уже ничего не видел. Он повалился на пол. Возбуждение нарастало, как снежный ком. Ему мерещилось, что он находится среди ласкающих его роскошных наванийских наложниц. Наваждение было настолько сильным, что он, едва помня себя, прохрипел:
– Хватит, ты победил. Сдаюсь.
Трое здоровых парней воинственного вида, недоуменно осматривали всех троих: хозяина, ощупывающего мокрое пятно между ног; бессильно повалившуюся на стойку глупо и томно улыбающуюся девушку; и на спокойно покуривающего мужичка, обратившего к ним полный детской наивности взгляд.
– Спасибо, – прошептала Федра. – Мне понравилось.
Троица расхохоталась и вернулась назад. Мартин угрюмо посмотрел в их спины.
– Пива, покушать и номер, – напомнил ему Хаук. – Только не капусту и не чердак.
– Сейчас, только штаны переодену, – сердито ответил Мартин.
– Как вам будет угодно.
Дождь лил, не переставая и не ослабевая, уже четвертый час. Потоки воды стекали по тусклому дребезжащему стеклу, кое-как вставленному в маленькое окошко, затекали на рассохшийся, потрескавшийся подоконник, выгнав оттуда стаю мелких тараканов.
В небольшом номере, обитым почерневшим от времени тёсом, из мебели находились всего-то узкая кровать с чахлым соломенным тюфяком, большой стол, лавка и деревянное ведро с водой в углу.
Хаук, схватив свечу, склонился над разбросанными по столу рукописями, книгами и просто обрывками бумаг.
– Так, так, – бормотал он, жадно хватая исписанные листки, бегло пробегая по ним глазами и откидывая затем их в сторону. – Как жаль, что я потерял это…
Поставив свечу на стол, он взволнованно прошелся по комнате, отколупывая при этом расплывшийся по руке воск.
– Но я помню! Да, да, припоминаю!
Он сморщил лоб, потер виски.
– Там написано, что 'Черные Души' пришли в этот мир из другого, называемого 'Наал Даро'. 'Наал Даро'… ведь, если не ошибаюсь, на языке нисифов это означает – Пустой Мир. Вот так вот! – Хаук торжествующе вскинул вверх указательный палец. – И здесь, в альманахе Беона, сказано, что архи ушли в Великую Пустоту, через Мост Времени в Истоке.
Хаук снова подошел к столу, любовно похлопал по толстой книге в потертой кожаной обложке, и добавил:
– Сколько трудов мне пришлось приложить, чтобы разыскать эту книгу.
Он призадумался на минуту, но потом снова сел за стол и продолжил поиски, вглядываясь в рукописи.
– Нет ли здесь связи? А, по-моему, связь очевидна – Пустой Мир, Великая Пустота. Значит, Мост Времени, пропустивший отчего-то захотевших покинуть нашу несчастную землю архов, остался открытым. И им воспользовались…
Хаук вскочил, чрезвычайно возбужденный.
– Драганеи! Драганеи! Вот здесь вот… где? – Он судорожно зашарил руками по вороху бумаг. – Вот, нашел: 'Драганеи – немногочисленный народ, населявший устье реки Крин и побережье Южного моря в XIV – XIII веках до имперской эпохи. С виду смуглые темноволосые люди, занимавшиеся, в основном, скотоводством…' Так ведь драганеями в те времена назывались все народы, живущие в степях! С другой стороны, в 'Свитках Руты' я, помнится, читал, что драганеи, внезапно обретя могущество, в течение нескольких лет покорили весь материк, от своих степей, вплоть до отрогов Северных гор. При этом они пользовались услугами своих магов, фидванов, или 'Черных Душ'. А откуда ж у них маги? У отсталых кочевников?
Хаук, страшно выпучив глаза, уставился в стену напротив.
– Вот откуда они пришли, – тихо проговорил он. – Мог бы и раньше догадаться. 'Черные Души', 'Век Пса'…
Хаук подошел к окну. Дождь стих, поднялся шквалистый ветер, завывавший среди убогих построек, как раненый зверь.
– Что ж, я знал, что мне придётся идти туда, в Фир. Надо найти могилу Хасдума Древнего. Это будет интересно…
Следующим солнечным и прохладным днем Хаук стоял у массивных окованных чугуном ворот. За каменным, покрашенным известкой, забором виднелся узкий металлический шпиль. Это было пристанище широко известной церкви 'Ищущих Истину'. Оно расположилось в относительно спокойном квартале, названом в честь древней марнийской богини Кеидры. Квартал примыкал к Внутреннему Городу, зубчатые стены которого бросали на него широкую тень. Калитка оказалась незапертой – Хаук, помявшись, вошел внутрь.
Во дворе, между соснами, вымощенная булыжником аллея вела к церкви – длинному зданию, сложенному из желтого кирпича, с узкой башней, выраставшей прямо из двускатной крыши. Свирепо залаяла крупная лохматая собака, свободно бегавшая по двору, но к гостю не подошла. Однако Хаук остановился и стал осматриваться. Над входом в обитель 'ищущих' висела потемневшая от времени икона, с полустертым изображением младенца, молодой женщины и старца. Манера письма характерна для дораскольного периода – церковь построили тригаты. Во времена краха империи они были изгнаны, и здесь поселились более уважаемые 'ищущие'. Одним из принципов братства 'ищущих' было непротивление злу – именно поэтому икона благополучно дожила до сих пор.
На лай собаки вышел сгорбленный седовласый человек в белых, с кремовым оттенком, ниспадающих одеждах. Он поглядел на гостя маленькими, бегающими и невыразительными глазками.
– Мир тебе и твоему дому, мудрейший! – поклонившись, приветствовал его Хаук.
– Мир и тебе, гость, – сложив руки на груди и церемонно поклонившись в ответ, ответствовал 'мудрейший'. – Назови мне свое имя! Хотя… постой. – Седовласый прищурил глаза, заслонив ладонью солнце. – Уж не Хаук ли к нам пожаловал?
– Он самый, наставник Петр.
– Вот это дела! Это великая честь! Братья! – На зов наставника вышло еще несколько человек, все в таких же рясах, только разного цвета. – Сегодня знаменательный день! К нам пожаловал тот самый Странник! Поприветствуйте же его!
Лет за двести до Адриана Великого, основателя империи тремахов, завоевателя, с первого года царствования которого и начинается отсчет новой эпохи, маленькое государство Марн, находившееся на
